Блистательная Эллада - Константин Владиславович Рыжов
— И даже мать? — тихо спросил царь.
— Я убью ее, — пообещал Алкмеон. — И это также верно, как то, что я сейчас стою перед тобой!
Амфиарай крепко пожал руку сына, и больше они не возвращались к этому разговору.
5. Перед битвой
После того, как Амфиарай присоединился к вождям аргивян, ничего не задерживало Адраста в Аргосе. Войско двинулось в поход, благополучно миновало гористый Истм и вступило на равнину Беотии. Неподалеку от Фив был устроен лагерь. Перед началом сражения вожди принесли обильные жертвы богу войны Аресу и богу смерти Танату, а затем, омочив руки в жертвенной крови, поклялись либо разрушить стены Фив, либо, пав в битве, напоить своей кровью фиванскую землю.
— Теперь наша судьба в руках божьих! — сказал Адраст. — Изберем план для завтрашней битвы, и пусть каждый покажет, на что он способен!
— Что здесь долго толковать! — отозвался Полиник. — Нас семеро и ворот в моем городе тоже семь! Пусть каждый встанет против тех, что ему по вкусу и бьется с фиванцами насмерть!
Предложение Полиника понравилось аргивянам. Против Пройтидских ворот встал со своим полком Тидей, сын Ойнея, о котором говорили, что он жаждет крови, подобно свирепому дракону. И в самом деле, во всем войске Адраста не было человека более страшного в битве! Три гребня развивались над шлемом Тидея, а на щите его было изображено покрытое звездами ночное небо.
Против ворот Электры разместился гигант Капаней, сын Алектора. «Я прорвусь в город, кто бы не стоял на моем пути! — надменно объявил он. — И даже сам Зевс не остановит меня!» Щит этого царя украшало изображение нагого героя с факелом в руках.
Против Немейский ворот встал с главными силами царь Адраст, сын Талая, а против ворот Афины — его племянник могучий Гиппомедонт, сын Аристомаха. Обычно мягкий и стеснительный, он приходил во время битвы в страшное неистовство, и тогда казалось, что мечом его движет сам демон смерти. Не даром на его щите был изображен чудовищный, извергающий пламя Тифон!
Брат Адраста Партенопей построил своих воинов напротив Бореадских ворот. Хотя подданные Этеокла не сделали ему ничего плохого, он почему-то страшно гневался на них и грозился отрезать всем горожанам уши. На щите Партенопея был изображен сфинкс, терзающий когтями фиванца.
Амфиараю, сыну Оиклея, выпало штурмовать Гомолоидские ворота. Во время похода он больше молчал, а если и открывал рот, то лишь затем, чтобы уязвить обидной речью Тидея и Полиника. Отправляясь в назначенное ему место, Амфиарай посоветовал Адрасту: «Попрощайся с каждым из нас, ибо живыми мы больше не встретимся!» А потом, обернувшись к остальным вождям, с усмешкой заметил: «С вами я прощаться не буду! Сегодня вечером все свидимся в Преисподней!»
Последние, седьмые, ворота достались Полинику, сыну Эдипа. На его щите была изображена богиня, ведущая вооруженного героя. Надпись под ней гласила: «Я введу этого мужа как победителя назад в его город и в дом его отцов!»
Узнав о планах врага, царь Этеокл также разделил фиванцев на семь отрядов и назначил равное количество вождей. Сам он взял на себя защиту ворот, против которых наступал его брат Полиник. Против Тидея он выставил могучего Меланиппа, сына Астаха. С Капанеем вызвался сражаться искусный стрелок Полифонт. Сын Креонта Мегарей встал у ворот, на которые должен был напасть Адраст. Гипербий, сын Ойнора, был выслан против Гиппомедонта. Противником Партенопея стал Актор, а соперником Амфиарая — юный Лейсфен. Все это были самые доблестные витязи Фив. Но всех их превосходил силой непобедимый Периклимен.
6. Начало битвы. Поединок братьев
На рассвете в день битвы разом распахнулись все ворота семивратных Фив, горожане бросились на врага и завязался упорный бой. Фиванцы бились с чрезвычайной доблестью, но сила была пока что не на их стороне, и потому шаг за шагом они отступили обратно под защиту стен. «Фиванские лисы показали нам спину! — закричал Капаней. — Ату их, доблестные аргивяне! Покажем на что мы способны!» Приставив к стене лестницу, царь начал взбираться по ней вверх, но тут ослепительная молния, пущенная самим Зевсом, сразил его наповал. Охваченный огнем труп Капанея рухнул к ногам его воинов, повергнув их в благоговейный ужас. В тоже время у Бореадских ворот пал заносчивый Партенопей, поверженный огромным камнем, который сбросил ему на голову Периклимен. Его смерть доставила фиванцам большое удовольствие. «Аргивские собаки! — кричали они со стен. — Сын Талая уже на пути к Аиду! Подходите поближе и мы всех вас отправим ему вослед!» Однако аргивяне не спешили воспользоваться приглашением. Их штурм захлебнулся.
Тут Полиник вызвал на стену брата и предложил ему решить спор единоборством.
— Если ты не трус, — сказал он, — то не прячься за чужими спинами! Спустись и сразись со мной!
— С удовольствием! — отвечал Этеокл. — Ведь в тебе одном причина всех наших бед!
Он велел открыть ворота и смело выступил против брата. Словно два льва бросились друг на друга сыновья Эдипа! Их взаимная ненависть была так велика, что ни тот ни другой не думал о защите. Полиник своим копьем пронзил брату бедро, а тот поразил его в плечо. Однако крепкий доспех выдержал удар. Древко копья Этеокла разломилось. Ни мало не медля, он поднял с земли огромный камень, запустил им в Полиника и сломал ему копье. Выхватив мечи, братья кинулись друг на друга. От страшных ударов раскололись щиты и треснули шлемы. Кровь обагрила доспехи. Оба войска, затаив дыхание, следили за каждым их движением. На чьей же стороне будет победа? Но вот Этеокл сделал обманный выпад. Полиник поднял руку, чтобы отразить удар, и царь погрузил свой меч прямо ему в живот! Фиванцы громкими криками приветствовали победителя, однако радость их оказалась преждевременной. Когда Этеокл наклонился над поверженным врагом, чтобы снять с него доспехи, тот из последних сил ударил его мечом в грудь… Так сыновья Эдипа истребили друг друга, но смерть их не положила конца сражению.
7. Разгром аргивян
Вновь зазвучали воинственные крики, и фиванцы бросились на оторопевших аргивян. Тидей вступил в единоборство с Меланиппом, а Гиппомедонт — с Гипербием. Могучий Гиппомедонт вскоре пал, а Тидей получил смертельную рану в живот. Он, впрочем, успел отомстить убийце и сразил его ударом копья. Говорят, что богиня Афина, сильно благоволившая к Тидею за его доблесть, хотела спасти его от смерти и уже явилась на поле боя с живительным эликсиром в руках. Но в это время Амфиарай
