С. Гроув - Золотое снадобье
В те дни София часто разговаривала с Альбой. Она рассказывала старой женщине о своем путешествии и, в частности, поведала ей о призраке Минны.
– Чего я так и не поняла, так это откуда приходили фантомы, – сказала София. – Сначала я даже пугалась, однако после уверилась, что видения являлись отсюда, из Авзентинии. Но каким образом такое возможно?
Альба ненадолго задумалась:
– Ты права: она действительно приходила из Авзентинии. Позволь спросить тебя… Если бы ты прибыла сюда в поисках чего-то утраченного, что это было бы?
– Мои мама с папой, – без колебаний ответила София.
– А Эррол что здесь искал бы?
София чуть помедлила:
– Своего брата, я думаю.
Альба кивнула:
– Вы стали бы спрашивать карты, чтобы найти этих людей. И по сути, карты, способные вас к ним привести, уже существуют. Они существовали всегда. Они ждут вас здесь, и так было от века. Но пока Авзентиния была заперта внутри Темной эпохи, к городу не могла приблизиться ни одна живая душа. Та путеводная сила, что пишет авзентинийские карты, должна была как-то дотянуться до вас. Разыскать вас и повести за собой.
София молча раздумывала над услышанным.
– Можно сказать и так, – добавила Альба, – что видения были ожившими картами. Физическими проявлениями того проводника, что однажды тебя отведет к матери и отцу.
– Так они не погибли? – прошептала София.
– Они отсутствуют, – мягко ответила Альба. – Но насовсем не ушли.
– Означает ли это… Означает ли это, что мое прибытие в Авзентинию стало… вроде подготовки к тому, чтобы отыскать их?
Альба улыбнулась:
– Да. Ты больше не увидишь фантом, потому что дальше тебя поведет карта. Я лишь ждала подходящего момента… – Женщина торжественно погрузила руку в складки плаща. – Вот она!
На ладонь Софии лег свиток, перевязанный белой ленточкой.
– А эту карту ты однажды передашь другому… – И Альба вручила Софии небольшой кожаный кошелек, затянутый синим шнурком. – Твоя карта подскажет тебе, когда придет час.
София взяла то и другое. Она смотрела на свиток и никак не могла решиться развязать белую тесемку. У нее дрожали руки.
– Я знаю, девочка, ты очень долго ждала, – негромко проговорила Альба. – Я оставлю тебя: читай с миром.
Теперь, сидя в седле, София время от времени поглаживала свиток и кошелек, спрятанные в карман. Что интересно, в кисете обнаружился вовсе не свиток из бумаги или другого подходящего материала, а всего лишь горстка красных камешков, которые Златопрут назвала гранатами. Карта, предназначенная самой Софии, ничуть не меньше повергала в недоумение. Большую часть легенды вообще невозможно оказалось понять. Зато начало оказалось вполне знакомым. И путь указывало самый определенный.
Затеряны, но не утрачены… отсутствуем, но не исчезли… незримы, но подаем голос… Разыщи нас, пока мы еще дышим.
Оставь мои последние слова в Замке Истины: они достигнут тебя иным путем. Когда вернешься в Город Лишений, тебя будет ждать человек, что следит за временем по двум часам, а сам следует третьим. Прими предложенное путешествие и не жалей о тех, кого покинула, ибо сокольничий и процветшая рука пребудут с тобой. Путь предстоит неблизкий, но они сопроводят тебя к тем, кто подгоняет время. Пара пистолетов и меч – вот надежные спутники…
На сегодняшний день София предпочитала попросту радоваться, что странствует по-прежнему вместе с Эрролом и Златопрут. Ей совсем не хотелось расставаться с ними. Эррол тоже получил свою карту, столь же непостижимую, как та, что досталась Софии. Впрочем, он безоговорочно верил, что она приведет его к брату.
Увы, не все пути вели в одном направлении. Розмари, обретя то, что так долго искала, повезла останки своей матери в освященную землю. Доехав с друзьями до Севильи, она с ними распрощалась.
На подступах к порту сердце Софии так и взлетело. Сколько кораблей! Сущий лес мачт! Не радоваться было невозможно, ведь совсем скоро она поедет домой!
– А я говорю, прежде, чем разыскивать наш корабль, необходимо раздобыть что-нибудь на обед, – спрыгивая с коня, заявил Эррол. – Моя фэйри может сколько угодно довольствоваться воздухом, водой и солнечным светом, но нам с тобой, София, нужно что-нибудь посущественней!
Он накрыл ладонью затянутую в перчатку руку Златопрут и сдержанно улыбнулся.
– Как насчет хлеба с изюмом? – спросила София, позволяя сокольничему снять себя с седла. – Помнишь улицу, где ты меня нашел? Там живет кое-кто, кого я не отказалась бы поблагодарить.
– Отлично. Значит, хлеб с изюмом. – Эррол задумался, куда-то посмотрел и вдруг строго спросил: – Чем могу быть полезен?
София, обернувшись, тоже пригляделась к мужчине, стоявшему поблизости. Он был рослый, загорелый практически дочерна, улыбка открывала два ряда ровных белых зубов.
– Это я, – сказал он, – хотел бы быть вам полезным.
– Ричард, – с видимым удовольствием проговорила Златопрут. Тепло улыбнулась незнакомцу, протянула руку в перчатке. – Какая приятная встреча! Меня предупредили о твоем прибытии, и я наконец поняла, в чем был смысл моего весьма необычного путешествия через Атлантику.
– Тебя невозможно застать врасплох, – с легким поклоном ответствовал мужчина. Он говорил по-английски с заметным акцентом, из-за которого с его лица не сходила улыбка. – Но я в любом случае сердечно рад видеть тебя целой и невредимой! А ты, – продолжал он, оборачиваясь к Софии, – должно быть, София Тимс.
Девочка удивленно кивнула:
– Да. А откуда вы знаете?
– Очень приятно познакомиться, – сказал он, пожимая ей руку. – Позволь представиться: капитан Ричард Рен. Меня снабдили твоим описанием. Я уже некоторое время стою на якоре в севильском порту, ожидая твоего появления! – И, привычным движением выудив из кармана часы, он посмотрел на них сквозь янтарную линзу монокля. – Пятнадцать суток и семь часов, чтобы быть точным!
Вновь ослепительно улыбнулся и спрятал часы в карман.
София насторожилась, заметив у него сразу две цепочки от карманных часов.
– Капитан Рен, – с бьющимся сердцем проговорила она.
Фамилия тоже казалась ей знакомой: ее упоминал в своей карте Кабеза де Кабра. Она прозвучала в тот миг, когда Минна и Бронсон готовились перейти мост в Авзентинию.
– Капитан Рен, а кто дал вам мое описание?
– Доверенный человек в Бостоне, очень надежный, – с некоторым удивлением ответил моряк. – Этот человек отправил меня в Севилью на встречу с вами.
Название родного города всколыхнуло воспоминания, имевшие, как ей теперь казалось, отношение к далекому-далекому прошлому.
– Ее звали… Угрызение?
– Так точно. Судя по всему, вам пришлось добираться окольными путями, но, по счастью, ты прибыла наконец.
– Я… но как? – изумилась София и даже мотнула головой. – Ничего не пойму!
Рен от души рассмеялся:
– Все будет объяснено, я вам обещаю. Для начала примите вот это: здесь у меня документ, который вы желали найти. – И капитан Рен вручил Софии пачку свернутых бумаг. – Это копия, снятая мной в Гранаде с одного дневника. Я специально захватил его с собой на эту встречу, так сказать, ради демонстрации добрых намерений. Вскоре вы убедитесь, что там есть несколько страничек и обо мне.
Последние слова он произнес немного сконфуженно, словно не считая себя вполне достойным упоминания в старом дневнике.
София взяла бумаги и уставилась на верхний лист. Вот что там было написано:
Личный Дневник Вильгельмины Тимс.
С оригинала, обнаруженного в Гранадском хранилище.
Копия снята 25 июня 1892 г. Ричардом Реном.
У Софии округлились глаза. Она посмотрела на капитана:
– Дневник!.. Значит, она и про вас написала?
Капитан Рен кивнул:
– Твои мама и папа некоторое время плавали со мной в тысяча восемьсот восемьдесят первом году. Вскорости после этого я получил от них сигнал бедствия. К великому сожалению, сразу несколько причин помешали мне прийти им на выручку. Я смог прибыть лишь теперь, годы спустя, в некоторой надежде, что моя помощь еще не совсем опоздала…
София молча созерцала листы, не в силах поверить, что наконец-то держит в руках написанное Минной.
– Спасибо, – сказала она, снизу вверх глядя на капитана Рена. – Спасибо вам большое.
Он кивнул, лучась удовольствием.
– Всегда к твоим услугам. – Повернулся к Эрролу и вновь слегка поклонился: – И я еще не имел чести быть представленным?..
– Эррол Форсайт из Йорка, – произнес сокольничий, пожимая руку капитану. Сперва он наблюдал за ним с подозрением; постепенно подозрительность улеглась, сменившись осторожным любопытством. – Рад познакомиться с человеком, предложившим помощь родителям Софии, капитан Рен.
– Прошу, зовите меня Ричардом. Весьма, весьма рад знакомству… – Рен указал на гавань: – Осмелюсь предложить вам плавание на одном из этих судов. Мы ведь отправляемся на запад, разыскивать автора этого документа?
