Зинаида Шишова - Приключения Каспера Берната в Польше и других странах
Он, монашек Тадеуш, возьмет все же на свою душу грех и сообщит осужденным, что друг их Каспер прибыл вместе с ним в Крулевец, чтобы попрощаться со старыми друзьями.
Петер Кёниг и его товарищи вызвались проводить брата Тадеуша до гавани, где в стороне от других стояло у причала его маленькое суденышко.
Горько и безнадежно плакал в ту ночь давно уже не плакавший Каспер Бернат.
- Простые деревенские парни, - бормотал он сквозь слезы. Так когда-то назвал Станислава Когута и Яна Склембинского декан Краковской академии.
- Ясь, милый Сорока-Ясь, прости меня! - с раскаянием обращался Каспер к товарищу, точно тот стоял тут же рядом. - Прости меня, Ясь, мы ведь с Генрихом заподозрили, что это из-за твоей болтовни стали известны имена участников нападения на монастырский обоз!
"До воскресенья, - думал Каспер, - мне в Крулевец никак не добраться, даже если бы удалось раздобыть лодку!"
Еще одно сообщение сделал друзьям Франца монашек Тадеуш, но в первые минуты это известие как-то не дошло до удрученного горем Каспера. Только к утру он осознал, какая опасность нависла над самыми близкими его друзьями.
Сообщение исходило от Генриха Адлера из Орденской Пруссии.
У мужицкого вожака были, очевидно, всюду друзья и соглядатаи. Брат Тадеуш сообщил, что люди брата Генриха проведали, будто в ночь на четверг от Крулевца отвалила бригантина, а на ней - барон Мандельштамм, а с ним монахи, рыцари и ландскнехты. По словам одного из рейтаров, они направляются в Гданьск по повелению отцов инквизиторов, чтобы захватить подследственных еретиков Збигнева Суходольского, Франца Фогеля, а также беглых монахинь и колдуний Уршулу и Амалию-Митту, чтобы судить их и казнить до того, как расследованием этого дела займется королевский суд.
- Ну, мы еще посмотрим, кто кого! - сказал Франц угрожающе, когда Каспер посоветовал ему со Збигневом, Миттой и Уршулой бежать во Фромборк, под защиту отца Миколая, а еще лучше - в Ольштын, к наместнику отцу Гизе.
Однако, пораздумав, Франц решил, что Каспер прав.
- Только до отъезда надо бы Збигневу с Миттой перебраться к нам, в Осеки. Шляхтичи и купцы в городе так отгородились друг от друга высокими заборами, что никто и не вступится, если на них нападут. А в Осеках мы живем на виду: если кто вздумает нас тронуть - тут же нас оборонят соседи!
Портовому сторожу хромому Мацею было поручено зорко следить за бухтой. Как только он заметит подходящее к порту судно, он тотчас должен дать знать Францу и его товарищам.
Под вечер Каспер, Збигнев и Митта были уже в домике Франца. Мацей сообщил, что бригантина еще не прибыла. В доме собрались друзья Франца. Они были потрясены готовящейся расправой инквизиторов со Станиславом Когутом и Ясем-Сорокой и были полны решимости отстоять хотя бы своих близких товарищей. Имя Генриха Адлера, как убедился Каспер, было и здесь хорошо известно.
"Лодка мне уже обещана. Однако до утра трогаться не стоит, - решил Франц. - Если у Генриха нашлись соглядатаи среди людей кардинала и барона, то, кто его знает, нет ли у святых отцов своих соглядатаев здесь, в Осеках! Мало ли бездельников шляется в порту! И не увидишь, и не услышишь, как враги подберутся!..
- Послушай, - обратился он к кузнецу, - тебя, Петер, знают и ценят все парни не только в Осеках, но и в Шкотах, и на Бискупской горе... Собери десятка два своих молодцов и, если надо будет...
- Понимаю, - отозвался Петер, - по мне, конечно, лучше бы не проливать крови, но, если придется, гданьские ребята не подведут... Вот только оружия настоящего у нас нет...
- За этим дело не станет, - пообещал Збигнев, - весь наш "рыцарский зал" обыщу! - И, как ни уговаривали его Каспер и Митта, молодой Суходольский решил еще раз вернуться домой.
Выходя на крыльцо, Збигнев заметил невзрачного маленького человечка, который немедленно нырнул за угол.
"Так и есть, - подумал молодой шляхтич, - Франц прав: у святых отцов имеются здесь соглядатаи... Хорошо, что хоть мы с Каспером и Миттой прошли сюда незамеченными". И действительно, направляясь под вечер в Осеки, Збигнев много раз оглядывался, но ничего подозрительного не заметил.
"Ну, уж теперь я этого мерзавца повожу!"
"Водил" своего непрошеного спутника Збигнев по всему городу. Нырял в проходные дворы, заглядывал два раза "на огонек" в харчевни и наконец, убедившись, что шпион отстал, свернул к дому.
Упаковав с помощью старого Юзефа все развешанное по стенам "рыцарской комнаты" оружие, Збигнев распрощался с плачущей матерью и Вандой. В сопровождении того же верного Юзефа он направился в Осеки. Старик шел следом за своим панычом, наблюдая, нет ли поблизости соглядатая.
...Стучали в свои колотушки ночные сторожа, редкие прохожие опасливо обходили Збышка стороной. Молодой Суходольский благополучно добрался до домика Франца.
Ночь была мутная, мглистая.
- Эх, и славная же ночка для бегства! - таким восклицанием встретил товарища Каспер. - Жаль даже, что придется ждать утра! Впрочем, и святым отцам такая ночь для высадки пришлась бы как нельзя более кстати!
Время было позднее, но никто не ложился спать. Уршула вышла было во двор снять с частокола кринки и горшки и вдруг тотчас вернулась обратно.
- Заприте дверь, - сказала она по виду спокойно. - Может, ничего страшного и нет, но из порта с набережной подымаются солдаты.
- Проследи, к нам ли они сворачивают, - отозвался Франц так же спокойно. - Увидишь, что идут нашим переулком, - беги задами за Петером Кёнигом!
Прошло несколько минут. Франц выглянул за дверь. Где-то в конце переулка по направлению к его дому продвигалась группа людей. В тишине и темноте только слабо позвякивало и поблескивало оружие.
- Уршула! - позвал он.
Но жены его уже не было.
- Ну, если это барон с ландскнехтами, - сказал Франц, возвратившись в дом, - нам нужно будет продержаться, пока не подоспеет кузнец со своими ребятами. А ну-ка, заваливайте окна и дверь чем придется!
Загремели столы, тяжелые дубовые лари, скамьи, табуреты, кровати... Митта работала наравне с мужчинами, пока Каспер, подтолкнув Збигнева, не показал на нее глазами. Девушка была необычно бледна, руки ее дрожали.
Збигнев отвел Митту на чердак и, заложив слуховое окно периной, оставил девушку там.
- Верно, так-то будет поспокойнее, - заметил Франц.
Дом превратился в неприступную крепость.
Потом Франц, Збигнев и Каспер разобрали оружие и зарядили мушкеты и пистоли.
В дверь громко и отрывисто стукнули три раза.
- Кто там? - спросил Франц, раздувая фитиль аркебузы.
- Открывайте во имя воинствующей церкви!
- Вот что, молодчик, - отвечал Франц. - Если воинствующей церкви что от меня нужно, на это есть день! Проваливай-ка, а не то получишь сливу в лоб!
- Живее! - вдруг донесся с улицы рыкающий бас. - Что вы там, заснули, что ли? Ломай дверь!
- Барон Мандельштамм! - узнал голос Збигнев.
В заваленном вещами окне осажденные оставили маленькую щелку для наблюдений. Не успел Франц подать знак, чтобы затушили масляную лампу, как к щели приникла чья-то физиономия и немигающий глаз попытался при свете небольшой коптилки оглядеть комнату. Франц сунул в щель еще не потухший фитиль. Человек заорал от боли и тотчас же отскочил от окна.
- Что, не шляхетский способ обороны? - видя недовольное лицо Збигнева, спросил Франц. - А когда нас с вами, пан Збигнев, будут поджаривать на костре, вы и шляхетство свое забудете! Тс-с-с! - и, приложившись, тут же выстрелил.
Громко охнув, один из ландскнехтов свалился к самым ногам лошади барона.
- Доннерветтер! - заорал Мандельштамм. - Один окривел, второй убит этак они мне всех людей изведут, а я за каждого солдата деньги плачу! Суньте аркебузу в окно и палите! Раз - мимо, два - мимо, но в конце концов кого-нибудь да подстрелите!
Начальник ландскнехтов, подойдя к барону, стал что-то шептать ему на ухо.
- К чертовой бабушке! - заорал тот. - Тогда пускай его преосвященство нанимает своих солдат. Давайте-ка сюда этого кривого!
Ландскнехт подошел, прижимая к глазу тряпицу.
- Ты рассмотрел, сколько там этих еретиков внутри? - спросил барон.
Солдат молчал.
- Тебе что, язык отстрелили? - грозно рявкнул Мандельштамм.
По лицу ландскнехта расплывались слезы и кровь.
- Их там не один человек, - сказал он дрожащим голосом. - Разрешите пойти на перевязку!..
- Кто схватит еретика живьем, - кричал Мандельштамм, - тому святой отец обещает пятьдесят талеров, а я за мертвого от себя еще двадцать пять добавлю! Вперед, ребята! Веселее!
Первый из выполнивших приказание барона солдат упал тут же с размозженной головой. Трудно сказать, от чьей руки он пострадал: выстрелы Каспера и Збигнева прозвучали почти одновременно.
Толпа вначале отшатнулась от окна, потом, понукаемая начальником, снова к нему придвинулась. Барон что-то кричал наемникам, стараясь все же держаться от опасного места подальше.
- Не забывайте о двери! - предостерегающе шепнул Франц. Но было уже поздно.
