Холод и яд - Виктория Грач
– Забыл совсем. Дима, – протянул ладонь для рукопожатия.
– Артём, – хрипло отозвался, пожимая руку.
Дима повеселел и уселся на нижнюю койку, оглядывая камеру. В горле больно кололо, и Артём отошёл к бачку с водой. Дима подтянул к себе учебники и тетради и с деловым видом принялся их листать. Он был, как заведённый волчок: что-то крутился, суетился, пытался наладить контакт. Жадно глотая прохладную и, кажется, даже сладковатую воду, Артём косился на Диму. Что-то не то было в нём. «Слишком бодрый, что ли!» – Артём залпом выпил две кружки и вернулся к столу, усаживаясь на незастеленную койку напротив Димы.
– Сигаретку? – легко подскочив на край стола, сокамерник взмахом фокусника выудил из карманов джинсов пачку сигарет и зажигалку.
Артём отрицательно мотнул головой.
– Как хочешь, – пожал плечами парень, щёлкнул зажигалкой, – плохо обшмонали, идиоты. Ты ж не против?
– Ты уже куришь, – равнодушно заметил Артём.
– И то верно, – поддакнул сокамерник и выпустил мощную струю дыма в решётку.
Пока сосед курил, Артём внимательно изучал его взглядом. Возле кровати Дима уже оставил белые кроссовки. Одной рукой курил, другой – теребил высокое горло чёрной водолазки. «Интересно, его тоже за наркоту? Или это уже разбойный?» – со вздохом Артём распахнул тетрадь, а Дима то и дело косился на него сверху вниз и ухмылялся чему-то своему.
– Расслабься, Артём, – Дима с наслаждением выпустил в воздух колечко дыма и улыбнулся. – Здесь перенапрягаться не надо – крыша поедет.
– Со своей крышей я как-нибудь сам разберусь. Я всё-таки хозяин.
– А ты с характером, студент, – присвистнул сокамерник. – Правильно. Без этого сейчас никак. Ну, а всё-таки. Ты чьих будешь?
– В смысле? – приподнял бровь Артём, отвлекаясь от проплывающих мимо сознания дат.
– Ну разбойник или нарик?
– Невинно осуждённый, – усмехнулся Артём. – А ты?
– То-оже, – Дима затушил сигарету и зарыл её куда-то в сырость под окном, а потом спрыгнул на пол. – Просто косячок в клубе с друзьями выкурили. Ну с кем не бывает, а! А потом немного с охранником повздорили. Как говорил один мой знакомый: а кто забудет про камеры в туалете, того будет ждать туалет в камере. ППС, кроме записей, ещё травку нашли и дорогому наркоконтролю передали. Вот я и сижу. – Койка протяжно заскрипела, как бы подтверждая слова сокамерника. – Тут.
Артём хохотнул и уселся напротив Димы по-турецки. Тот обрадованно улыбнулся, демонстрируя ямочки на щеках, и пустился болтать, как даже Варька не болтала. Расхваливал клуб, в котором Артём был пару раз, спрашивал, где любил тусоваться Артём. Даже успели вскользь коснуться девушек. Дима хвастался, что живёт со студенткой юрфака, и они готовятся к свадьбе. Артём в ответ поджал губы: с Леркой они уже три месяца общались по сети из-за каких-то её вечных проблем.
Через час принесли завтрак. Постучали в дверь и протянули Артёму и Диме по железной миске и кружке (такие у папы остались ещё со времени службы в армии) – овсянку и чай. Артём поставил завтрак на стол и честно попытался съесть. Дима только попробовал, и сразу поторопился выбросить всё, а потом завалиться на кровать.
– Я всхрапну, Артём? А то в обезьяннике ночевать пришлось, пока наркокопы соизволили снизойти часа в четыре.
– Мгм, – скривился Артём, пробуя водянистую густую овсянку.
Кашу всё-таки вывалил. Решил историю запить тёплым чаем. Он отдавал родной школьной столовой. Казалось, в воздухе уже витали запахи сосисок в тесте и пирожков. Не хватало только Фила, нахально змеем проскальзывающего между стоящими в очереди младшеклассниками и хватающего у них из-под носа остатки самой вкусной и свежей выпечки. Артём поморщился от травивших душу воспоминаний и перелистнул страницу. «Пора уже с Яниниными долгами разобраться. Хоть время появилось. Свет и воздух, блин!» – он честно пытался не падать духом, но получалось явно так себе.
До обеда он пролистал тетрадь и учебник от корки до корки, успел вернуться мыслями к ситуации и даже вздремнуть. Обед оказался холодным, но довольно-таки вкусным: Дима даже поел чуть-чуть, а потом завалился обратно на койку, прихватив учебник по географии, мол, картинки там красивые.
Артём тихо злился. Как можно было сохранять оптимизм и хорошее настроение, когда ты, чёрт возьми, в тесной, сырой, серой, мрачной комнатушке один на один с собственными тараканами, которые в полумраке особенно активизировались! Дима сохранял. Словно был уверен в своей неприкосновенности и успешности. Словно с минуты на минуту его должны были выпустить.
Когда Артём всё-таки не выдержал и одёрнул чрезмерно счастливого сокамерника, тот не разозлился и даже не обиделся – лишь сильнее рассмеялся и ответил:
– Всё равно больше трёх дней не продержат. А у меня встреча одна не самая приятная с бывшей должна состояться. Ну ты понимаешь, да.
– А если больше…
– Права не имеют.
– А если…
– Дело тоже не заведут: у них таких, как я… – Дима присвистнул. – Ну кто этим не балуется, в конце концов.
– Ну… Я, например. – Вздохнул Артём, захлопывая учебник. – Нафига мне эта морока?
– Да это ж прикольно. Когда без особых приходов. Просто вкусное курение.
Артём недоумённо передёрнул плечами. Дверь скрежетнула, приоткрываясь. Крупная фигура дежурного пробасила:
– Родионов Артём Александрович – на выход.
Дима скривился и на прощание показал ему ободряюще сжатый кулак. Артём выполз наружу. Наручники, жёлтый свет, сильные руки конвоира – он ничего не сделал, а вели его, совершенно как в кино, грубо, больно разведя руки. Металл наручников впивался под кожу, вновь разжигая саднящую боль на запястьях.
– Куда меня? – поинтересовался Артём, когда его вывели в коридор.
Здесь пахло дешёвым кофе, зимним воздухом и палаточной выпечкой, от которой желудок страдальчески свернулся и заурчал. Очень хотелось есть.
– Меньше знаешь – крепче спишь, – хмыкнул конвойный. А потом оценивающе цыкнул: – Да ты не прост, парень.
Они петляли по коридорам, почти не сталкиваясь ни с кем. Поворот, прямо, поворот налево. Артём оказался перед серой бронированной дверью с большими буквами на белой табличке: «ДОПРОСНАЯ». «Кто бы сомневался…» – выдохнул Артём, ныряя в полумрак помещения. В голове уже крутились сотни вариантов, как отказаться от дачи ложных показаний, как соврать, что с Филом они просто приятели – идеи, конечно, едва ли рабочие, однако попробовать можно было.
– Жди.
Его впихнули в тёмную комнату и заперли дверь. Даже наручники не соизволили снять. Артём поморщился и часто-часто заморгал, пытаясь привыкнуть к темноте и разглядеть в ней хоть что-нибудь.
– Ну привет, рыцарь!
Артём вздрогнул, когда тонкий девичий шепоток коснулся его слуха за спиной. А потом бряцнули наручники, и руки оказались свободны. Ненадолго. Тут же шершавые маленькие
