Борис Карлов - Новые приключения Незнайки: Снова на Луне
– Сколько? – нехотя процедил сквозь зубы Красавчик.
– Тридцать… нет, пятьдесят тысяч.
– Вам нужно сжечь этих акций? – Красавчик всегда говорил в особой манере, свойственной только коротышкам его круга.
Пупс согласно закивал головой.
– Так зачем куда-нибудь везти? Пусть их горят прямо там, в типографии. Вам же обойдется дешевле.
Пупс хлопнул себя по лбу:
– Как же я сам не догадался!
– Пишите чек.
Перед тем как заполнить листок в чековой книжке, Пупс на мгновение заколебался. Прикидывая в уме цифру, он покосился на Красавчика. Тот небрежно оттопырил два пальца.
«20.000 фертингов», – вывел Пупс, оторвал листок и протянул Красавчику.
– Читайте утренних газет, – обнадёжил тот и, не прощаясь, вышел.
Пупс, Спрутс и Жулио высунулись в зал и увидели, как Красавчик поманил кого-то пальцем. Двое в пёстрых цилиндрах тотчас к нему приблизились. Выслушав короткие наставления, они кивнули и исчезли.
Пупс тоже удовлетворенно кивнул и предложил занять места за столом.
– Вот так, – сказал он, когда все трое расселись. – Теперь у нас в запасе по крайней мере несколько дней. Используем их так, чтобы ученые ослы Альфа и Мемега забыли всё, чему их когда-то учили.
Глава седьмая
Г-н Пупс помещает своих гостей в несравненно худшие условия, нежели те, в которых проживает он сам
Мигу и Крабса поместили в крошечную постройку на хозяйственном дворе – будку, предназначенную для хранения инструмента и орудий труда. Здесь были свалены лопаты, грабли, тяпки, мотыги и одна трехколесная тачка. Здесь не было ни электрического освещения, ни окон, зато в носы гостей сразу шибанул крепкий до головокружения запах навоза.
Снаружи опустился крючок, и охранники преспокойно удалились. Стало тихо.
– Ушли? – недоуменно сказал Мига.
Он осторожно подергал дверь, отметив, что хлипкий запор заскрипел, легко поддаваясь нажиму.
– Дайте-ка сюда что-нибудь…
Крабс нащупал черенок лопаты и протянул Миге. Тот просунул лопату в щель, надавил на рукоятку – и крючок со звоном отлетел в сторону. Мига и Крабс вышли на порог и на секунду остановились, прикидывая в темноте, куда следует дать деру.
– Ерунда какая-то, – проворчал Крабс. – Этот Пупс строит из себя непонятно кого, а приличный замок купить не может.
– Богачи все такие скряги, – подтвердил Мига.
И тут в ночной тишине со всех сторон послышались какие-то странные звуки: множественные шаги и учащенное дыхание. Скользнувший по участку свет дежурного прожектора осветил картину, от которой у беглецов мороз продрал по коже: со всех сторон к ним целеустремленно бежали чёрные поджарые собаки. Их было много, они были высокие и мускулистые. Движения у них были тренированные – уверенные и пружинистые.
Мига и Крабс метнулись обратно в будку, но вместо того, чтобы захлопнуть за собой дверь, принялись в панике выталкивать друг друга вперёд. В этой глупейшей и постыдной потасовке, когда злобное рычание собак приблизилось вплотную, Крабс в бешенстве и отчаянии зашипел:
– Дайте же что-нибудь… лопату…
Вообразив, что Крабс отважился отбиваться от собак, Мига быстро сунул ему в руки лопату. Крабс захлопнул дверь и подпёр её лопатой изнутри.
Порычав и потоптавшись, собаки разбежались. Обессиленные пленники прислонились к дощатой двери.
– Теперь я понимаю, почему мне рекомендовали не иметь с вами никаких дел, – пробормотал Крабс, тяжело дыша. – Такого трусливого подонка мне ещё в жизни не приходилось видеть.
– Ладно, лучше заткнитесь, – огрызнулся Мига, – ещё неизвестно, кто больше перетрусил.
– А мне известно, – настаивал Крабс.
Мига сделал шаг вперед, чтобы к нему развернуться и поговорить начистоту, но при этом в темноте наступил на грабли и получил сильнейший удар в переносицу. Полагая, что это Крабс первый ударил его кулаком, Мига взвыл от боли, а затем бросился на обидчика. Не понимая происходящего, но и не дожидаясь расправы, Крабс изо всех сил лягнул ногой в темноту наугад и попал Миге в живот…
Неизвестно, чем бы всё это закончилось, если бы за дверью не послышались шаги и голоса. Крабс быстро убрал подпиравшую дверь лопату, и внутрь, слепя фонарями, затолкали ещё одного коротышку.
– Что такое?! Куда вы меня привели? – разорялся новый пленник. – Я требую адвоката! Эй, вы, слышите?..
Но охранники уже убрались восвояси, а привлечённые запахом ещё одного чужака, собаки вновь стали собираться вокруг будки.
Глава восьмая
То, чего не удалось сделать двоим недотёпам, удается сделать при помощи третьего
Подперев дверь, Крабс чиркнул спичкой, и лицо нового пленника осветилось.
– Кротик? – удивленно воскликнул Мига.
Кротик в свою очередь разглядел Мигу и Крабса, а затем сокрушенно всплеснул руками:
– Так я и знал, попались с порошком! – он обхватил голову и застонал: – И зачем я только связался с такими идиотами!..
Мига и Крабс молчали, так как добавить к сказанному им было совершенно нечего. Кротик заметил у Миги на лице синяк и немного смягчился, полагая, что беднягу не иначе как пытали.
Время шло далеко за полночь, и всем троим, как бы там ни было, зверски хотелось спать. Ворча и зевая, стали, как могли, устраиваться на ночлег. Крабс завладел трёхколесной тачкой, подставив под нее для устойчивости несколько перевернутых пустых вёдер. В тачке оказалось мягко, рыхло и как-то по-особенному тепло. Разгоряченные Мига и Кротик завалились прямо на землю, подложив под себя какое-то тряпье. Скоро все захрапели.
Под утро Мига и Кротик так закоченели, что зуб не попадал на зуб. Между тем устроившийся в тачке Крабс сладко похрапывал.
– Чего это он один занял всю плацкарту? – пихнул Кротик Мигу локтем. – Там места на троих хватит, а, как ты думаешь?..
Они поднялись с земли и, стуча зубами, полезли в тачку. Крабс начал отпихивать их ногами, тачка потеряла равновесие, и все трое, под грохот покатившихся ведер, скатились на пол. Послышался лай сбегающихся собак.
Только сейчас пленники обратили внимание на то, что снаружи посветлело и между досок кое-как сколоченной постройки проявились щели.
Скотный двор начал оживать: загорланили петухи, закрякали утки, захрюкали свиньи. Послышались шаги и ворчливый голос коротышки:
– Будет вам… сейчас… уже загалдели… несу, несу…
Коротышка, в рваном ватнике и резиновых сапогах, принялся кормить животных, а потом куда-то сходил и вернулся с кастрюлей, наполненной костями, обрезками и объедками. Его тут же окружили собаки, наперебой засовывая морды в кастрюлю и стараясь оттуда что-нибудь ухватить. Коротышка высыпал объедки прямо у дверей в будку и скрылся в свинарнике.
Кротик вдруг резко оживился:
– Хватайте лопату, быстрее!
Ещё ничего не понимая, Мига схватил лопату и замер с нею наперевес. Кротик достал из потайного кармана бумажный пакетик и высыпал его содержимое на лопату.
– Порошок! – разом воскликнули Мига и Крабс.
– Ну, что стоишь! – в нетерпении зашипел Кротик. – Сыпь быстрее порошок в их жратву!
Мига не заставил повторять два раза: он моментально просунул лопату через приоткрытую Крабсом дверь и высыпал порошок на кучу объедков. С жадным хрипом пожиравшие корм, собаки не обратили на это внимания.
– Теперь порядок, – прошептал Кротик. – Через пару минут будут как шёлковые.
Когда собаки поели и разбежались, Кротик сказал «Пора!». Все трое вышли из будки и направились к виднеющейся неподалёку зелёной изгороди. Несколько собак тотчас побежали в их сторону.
– Сидеть! – крикнул им Кротик.
Собаки послушно сели и жалобно заскулили.
Та же самая история повторилась со всеми другими собаками: поначалу они свирепо бросались преследовать беглецов, но, услышав команду «Сидеть!», послушно садились на траву и жалобно скулили.
Продравшись через зелёную изгородь и нахватав заноз и колючек, Кротик, Мига и Крабс рванули бегом по незнакомой лесистой местности, рассчитывая где-нибудь выбраться на шоссе и остановить попутную машину.
Вскоре они уткнулись в ограду птицефермы, из-за ворот которой выезжал грузовик. Всё это время, как оказалось, они бежали вдоль шоссе.
Пока водитель закрывал ворота, беглецы вскарабкались в кузов и зарылись в мягкие тюки. Машина тронулась, и только теперь они заметили, что все с ног до головы перепачканы навозом, к которому постепенно начал прилипать отделявшийся от тюков гусиный пух.
Грузовик двигался по направлению к окраинам Давилона, на фабрику пуховых изделий «Тепло и уют».
Глава девятая
Версии газет, которые вполне удовлетворили г-на Пупса, за исключением одной, из которой ровным счётом ничего не следовало
Утренние газеты буквально взорвались сенсационным известием о пожаре в типографии. В огне погиб весь тираж акций общества «Космические поставки», а заодно и оказавшаяся случайно поблизости партия этикеток мыла Грязинга.
