Борис Карлов - Новые приключения Незнайки: Снова на Луне
Отогнав сладостную дымку воспоминаний, Пупс неожиданно развернулся в своей круглой ванне лицом к посетителям и, глядя на них в упор, осведомился:
– Итак, господа? Чему обязан вашим посещением?
Мига и Крабс вздрогнули и принялись незаметно подталкивать друг друга локтями. Пупс смотрел на них без улыбки, лицо его было абсолютно непроницаемо. Потухшая сигара застыла у него между пальцами.
Крабсу было прекрасно известно, сколько может стоить (условно, конечно) одна минута и даже одна секунда времени такого богатого коротышки, как Пупс, и он поспешно, хотя и неуверенно заговорил:
– Как вам, возможно, известно, господин Пупс, некоторое время назад я служил управляющим делами и личным секретарём господина Спрутса. Я был его ближайшим помощником…
Крабс на мгновение замолк и поднял глаза на собеседника. Тот чуть заметно кивнул, подтверждая, что такой факт из биографии Крабса ему известен.
– За время нашего… м-мм… продолжительного сотрудничества я по долгу службы… был в курсе всех без исключения, даже самых личных, дел господина Спрутса. Я знаю, в чём его сила и в чем слабость. Господин Спрутс – необычайно хитрый и, как бы это сказать… м-мм… не очень щедрый коротышка.
Пупс ещё раз кивнул, подтверждая, что такая черта характера господина Спрутса ему хорошо известна. Ободрённый, Крабс заговорил быстрее:
– Ну вот, вытянуть деньги у такого тёртого и прожжённого скупердяя – дело трудное и почти безнадежное. Однако, при определенных обстоятельствах, вполне выполнимое. Да, выполнимое. В здравом рассудке Спрутс, конечно, нипочём не расстанется со своими денежками, но в том-то и штука… Впрочем, я передаю слово господину Мигсу, который дальнейшее прояснит лучше меня.
Пупс перевел безучастный взгляд на Мигу, который в волнении крутил и без того засаленные поля своего цилиндра.
– Как-то раз, – начал Мига свой торопливый и сбивчивый рассказ, – как-то раз я засиделся в гостях у одного знакомого коротышки, химика. Я его давно знаю, вместе мотали срок в ката… то есть я хотел сказать, что мы и раньше встречались в одном очень приличном обществе. Так вот, было уже поздно, только карта мне шла что надо: денежки так и сыпались в карман. И тогда этот коротышка, а его зовут Кротик, предложил выпить по стаканчику лимонада. А потом он мне вдруг говорит: «Мига, сейчас ты проиграешь мне обратно всё, что выиграл, а потом ещё десять фертингов в придачу».
Я говорю: «Как же, разбежался…» Но тут со мной начинают происходить удивительные вещи: карта идет, а я ему нарочно проигрываю. Хорошие карты сбрасываю, беру мелочь, ставки увеличиваю… При этом ощущение такое, будто я всё делаю правильно. Ну и вышло в точности, как он сказал: я проиграл обратно весь выигрыш и ещё десять фертингов в придачу.
Ушёл домой, лег спать. Проснулся на другой день только к вечеру. Голова ясная, всё помню, а понять ничего не могу. Позвонил Кротику, тот смеется: как, говорит, самочувствие? Ещё будем играть? Тут меня как обухом по голове: да ведь это он мне в лимонад вчера чего-то такого подсыпал! Ах ты, окись-перекись проклятая, думаю, сейчас я до тебя доберусь! Только в этот момент, на его счастье, ко мне явился с визитом господин Крабс, – Мига кивнул на своего спутника, – и я, конечно, сгоряча всё ему рассказал.
– Да, – подхватил Крабс, – и я сразу смекнул, какие выгоды может принести использование подобного снадобья моему игорному заведению… Вы меня понимаете?..
Пупс кивнул.
– Мы немедленно отправились к господину Кротику и живо обговорили это дельце. Потом всё сложилось как нельзя лучше: прибыль моего заведения возросла в десятки раз, и мы, все трое, прилично разбогатели. Лос-Свинтос – городок курортный: богачи приезжают, проматывают свои денежки и уезжают. Наши счета в банках растут, местной полиции тоже кое-что перепадает…
Пупс чиркнул зажигалкой и пыхнул окурком сигары. Он всё понял и теперь прикидывал «за» и «против».
– Стало быть, вы хотите прикарманить денежки господина Спрутса?
– С вашего позволения, это так, – без обиняков ответил Крабс. – Но не все, а только половину. Ведь другая половина, а это больше двух миллиардов фертингов, вам тоже не помешает?
– Не помешает.
Мига и Крабс радостно переглянулись.
– Но почему вы пришли ко мне, а не к Спрутсу? Ведь моё состояние больше по крайней мере вдвое.
– Видите ли, – замялся Крабс, – дело в том, что, заручившись поддержкой господина Спрутса и попытавшись разорить, гм… я извиняюсь, вашу милость, мы тем самым восстановим против себя гильдию «новых коротышек». Объединёнными усилиями они в два счёта сотрут нас в порошок. Другое дело – при вашей личной поддержке. Ну и потом, мои личные отношения с господином Спрутсом… оставляют желать лучшего.
Крабс замолчал и в ожидании начал постукивать пальцами по донышку своего цилиндра. Пупс уже успел всё хорошенько взвесить. Соблазн легкого обогащения уступил место тревоге. Сегодня эти двое явились к нему, завтра могут явиться к кому-нибудь ещё, послезавтра к третьему… И когда-нибудь жертвой порошка станет он сам. Нет, необходимо немедленно пресечь деятельность этих прохвостов и взять изобретателя под свой личный контроль.
– Идея великолепна, – сказал Пупс.
Физиономии Миги и Крабса засветились радостью.
– Однако она требует всестороннего рассмотрения.
Мигс и Крабс настороженно переглянулись.
– А потому, – Пупс нажал какую-то потайную кнопку, – я попрошу вас на некоторое время задержаться у меня в гостях.
В тот же миг, откуда ни возьмись, из пола, из стен, с потолка – выпрыгнули, вбежали, спустились на верёвках десятка два одетых в серые обтягивающие трико коротышек. На их головы были натянуты маски с круглыми дырками для глаз, в руках они держали коротенькие автоматы. Ощетинившийся стволами кружок вокруг Миги и Крабса сомкнулся.
Бедняги оцепенели, не в силах ни пошевелиться, ни что-либо произнести.
– Вот так, ребята! – бодро воскликнул Пупс и весело рассмеялся. – Не переживайте, будьте как дома. Постараюсь особенно не затягивать с этим делом.
Он дал знак, и обалдевших пленников вывели из дома. Под моросящим дождём, подталкивая сзади дулами автоматов, их повели в ночную тьму, откуда доносилось встревоженное блеяние, хрюканье и кудахтанье.
Господин Пупс снял телефонную трубку и распорядился:
– Полотенце. Нет, нет, другое. Да, да! Жёлтенькое в цветочек. Несите, несите скорей… Да! Вот еще что! Прикажите сейчас же доставить сюда этого химика… Кротика. Нет, нет, не ко мне, к этим. Хорошо. Я ужинаю в «Весёлом клоуне».
Минуту спустя розовенький, распаренный господин Пупс попал в объятия огромного мохнатого полотенца. Ещё через час он сидел в ресторане и, потягивая в ожидании заказа свой любимый земляничный крюшон, с улыбкой следил за начинающимся на сцене представлением.
Глава пятая
Господин Спрутс приносит известие о том, что лунатикам снова угрожает появление приборов невесомости
Как только в ресторане появился г-н Пупс, на сцену вышел конферансье и, прервав представление, провозгласил:
– Дамы и господа, прошу внимания! Только что – своим посещением – нас удостоил – самый богатый коротышка на Луне – господин Пупс!!
Все поднялись со своих мест и, задрав головы, радостно зааплодировали. Пупс поблагодарил кивками головы и знаками выразил свою скромную признательность. Посетители снова расселись за столики, оркестр заиграл, жонглёр закрутил в воздухе свои оклеенные разноцветной фольгой кегли.
В этом ресторане у Пупса был не просто столик, а целая ниша – на манер ложи в театре, которая называлась люкс-кабинетом. Она располагалась прямо напротив сцены и была очень уютно отделана и обставлена изнутри. Никто не имел права занимать эту ложу даже во время его длительного отсутствия.
Пупс очень любил сладкое, поэтому его ужин состоял в основном из всевозможных пирожных, бисквитов, запеканок, муссов, желе, самбуков, парфе, суфле и заканчивался большим тортом из мороженого.
Закусив для начала своими любимыми фирменными блинчиками с абрикосовым вареньем, Пупс принялся было за сладкий, сочащийся вишневым сиропом фисташковый рулет, как в дверь люкс-кабинета осторожно постучали. Пупс недовольно обернулся и увидел метрдотеля.
– Господин Спрутс и его секретарь господин Жулио, – доложил тот. – Изволите принять?
– Да, пусть заходят, – с огорчением вздохнул Пупс. – Принесите для них приборы.
Появление здесь Спрутса, да ещё в сопровождении личного секретаря, было делом необычным. Это могло означать, что стряслось нечто неприятное и не терпящее отлагательства. Так оно и вышло.
Вошедшие сухо поздоровались, сели за стол, сняли шляпы и положили их на колени. Пупс, разумеется, оставался в своём крикливом цилиндре. На его любезное приглашение присоединиться к ужину Спрутс мрачно проговорил: «Благодарю вас, я не голоден». Однако его секретарь Жулио от угощения не отказался, и официант водрузил ему на тарелку кусок сливочного торта.
