Битва за пустыню. От Бухары до Хивы и Коканда - Владимир Виленович Шигин
7 сентября после теплого прощания с жителями острова Бирилев покинул Цусиму. Вспоминая об этом, он впоследствии писал: «Множество шлюпок с чиновниками выехало на середину залива ожидать прохода корвета, и, когда корабль поравнялся с ними, они махали и кричали русское «ура». На острове остались различные постройки, склады и леса. Князь Цусимы через своих поверенных и позднее губернатор Хакодате от лица японского правительства обязались сохранить все в целости впредь до востребования русскими.
Некоторое время у острова оставался «Опричник», к которому пришел клипер «Абрек», но в конце сентября оба клипера были вынуждены окончательно покинуть Цусимские острова.
* * *
Всегда боявшийся обострений с Англией, Горчаков предписал консулу Гошкевичу разъяснить правительству-бакуфу, что военно-морская станция на Цусиме была основана Лихачевым и Бирилевым самовольно, без санкции русского правительства. Японское правительство выразило удовлетворение этим объяснением, и на этом инцидент был исчерпан. Впоследствии вице-адмирал Лихачев писал: «Одного только мы, может быть, достигли: не дали Англии захватить этот остров». Однако теперь, когда министр иностранных дел официально отказался от российских офицеров, их действия можно было считать пиратскими! Ни Лихачев, ни Бирилев не знали, как поступит теперь с ними Петербург. Заступится ли за них великий князь Константин, как отнесется к происшедшему император?
Наши уже покинули Цусиму, а англичане все никак не могли успокоиться. Из Лондона переслали весьма резкую ноту в Петербург. Дело принимало скандал мирового уровня. Отношения с Англией в очередной раз обострились до предела. Под нажимом англичан с протестом выступило и правительство Японии.
– Как можно снова провоцировать войну с Англией, когда мы еще не очухались от предыдущей! – топал ногами министр иностранных дел Горчаков. – Я не успеваю тушить пожары, то Черняев со штурмом Ташкента, то Лихачев с его Цусимой. Когда же угомонятся наши генералы и адмиралы! Надо срочно что-то предпринимать.
23 декабря 1861 года в Зимнем дворце собрались члены Особого комитета. Один за другим рассаживались в креслах министр иностранных дел князь Горчаков, военный министр генерал от инфантерии Милютин, министр финансов и сенатор Княжевич, генерал-адъютант адмирал Путятин, бывший директор Азиатского департамента МИДа, а ныне сенатор генерал-лейтенант Ковалевский. При Горчакове два важных чиновника – директор Азиатского департамента генерал-адъютант Игнатьев, начальник отделения, отвечающий за протокольную часть Азиатского департамента МИДа барон Остен-Сакен. Председательствовал на заседании генерал-адмирал великий князь Константин Николаевич. Рассматривался же вопрос о так называемом Цусимском деле.
Вначале Игнатьев коротко изложил историю вопроса и ход исследований, проведенных Азиатским департаментом. Члены комитета ознакомились с донесениями российского консула в Хакодате Гошкевича, письмами Тайкуна к императору Александру II, двумя посланиями Горчакову от японского правительства, перепиской командиров наших судов в Тихом океане.
Затем Игнатьев зачитал справку «По делу об острове Цусима»: «Положение острова Цусима в Корейском проливе побудило Начальника эскадры нашей (контр-адмирала Лихачева. – В. Ш.) желать ознакомиться с этим островом вполне и предупредить другие нации. С этой целью, одобренною правительством, отделен был на остров Цусима, в феврале сего года, от эскадры нашей в Китайских водах, для исправления на кораблях повреждений, командир судна флигель-адъютант Бирилев, приступил к составлению описи острова при содействии местных властей и вошел в сношение с высшими чиновниками князя, владеющего островом Цусима, о снабжении корвета всем нужным, о беспрепятственном производстве описей и снятии карт и об отведении для Русских избранного нашими моряками места для постройки рабочего сарая, казармы, госпиталя, бани и проч…»
К чести великого князя, он не стал увиливать и полностью признал свою вину в разразившемся скандале.
– Господа, это я разрешил начальнику эскадры под его личную ответственность заключить частную сделку с князем Цусимы относительно аренды берегового участка для стационара, – заявил он. – Правда, как генерал-адмирал, я предупредил Лихачева, чтобы пребывание «Посадника» на Цусиме не переросло в дипломатическую плоскость и не вызвало неудовольствие со стороны иностранных держав. Поэтому я, как председатель Особого комитета, хотел бы знать точку зрения его членов, затем выработать единый взгляд на этот инцидент и предоставить документ на усмотрение государя.
После недолгих обсуждений было решено следующее: Лихачева от должности командующего Тихоокеанской эскадрой отстранить. Бирилеву немедленно покинуть Цусиму (в столице еще не знали, что он уже три месяца назад ее покинул). В остальном решено было оставить дело в том положении, в котором оно теперь находится, т. е. довольствоваться строениями в консульстве нашем в Хакодате, а японцев обязать принять на хранение наши постройки на острове Цусима. Гошкевичу было велено объяснить происшедшее досадным недоразумением, не имеющим никакого отношения к дружбе двух государств. Назначенному новым командующим Тихоокеанской эскадрой контр-адмиралу Попову на будущее было приказано разрешить заходить в Цусимский рейд лишь кратковременно, поддерживая дружественные отношения с жителями и отвечая, в случае запроса иностранных судов, что заходили только чиниться. При этом контр-адмирал Попов должен был внимательно следить, чтобы англичане не учредили на острове своей станции.
– Что ж, может, мы в чем-то и перегнули палку, но теперь уж англичанам Цусима тоже не светит. К тому же пока мы морочили им голову с островом, англичане не мешали нам столбить Приморье, а это дорогого стоит!
