Альберт Лиханов - Собрание сочинений (Том 4)
3
Все это - из разряда простых истин, доступных пониманию не только любого взрослого, но и ребенка.
Не такое сложное дело - пояснить своему чаду, что вовсе не смысл жизни - двадцать лет копить на "Волгу". Можно просто обойтись без нее. А соседу, если он заработал деньги на эту машину честно, можно совершенно спокойно и вежливо кланяться при встрече. Как соседу - не больше, не меньше. А не как соседу, заработавшему право на уважение. Никакая вещь, даже самая ценная, еще не повод для особого уважения ее хозяина. Людей, слава богу, на Руси всегда уважали не за их имущество, а за их ум и умение.
Если же сосед украл деньги, на которые купил машину, - что ж, мораль нашей жизни не просит, а требует и призывает поставить его на место самым законным путем - в прямом и переносном смысле слова.
Не завидуй честно заработанному. Борись с воровством - как подлинный гражданин своего отечества. Две эти истины настолько бесспорны, просты и очевидны, что только диву даешься, когда встречаешь путаницу: иные без зазрения совести завидуют честно заработанному, а жуликов - вместо того чтобы с ними воевать - просят еще и достать что-нибудь этакое дефицитненькое, где-то в глубинах души отыскивая для вора лестные эмоции: умеет человек жить, ах, уме-ет!
Кстати говоря, жулье - хоть мы и уговорились рассуждать не о нем часто очень поворотливо, изощренно, страх дает ему высшее образование по части сообразительности, и оно так ухитряется устроиться среди своего окружения, причем не только бесчестного, - мелкими услугами, помощью, вниманием, - что претензии к нему утрачиваются, стираются, исчезают. Жулье как бы обретает черты вкрадчивого сервиса - запчасти дефицитные, кофточку импортную, вкусную еду достанет, и, покупая втридорога, ему еще трижды спасибо скажут да и поклонятся.
Так что приспособляемость жулика поразительна, и, к сожалению, довольно часто он вызывает среди людей, знающих его, куда меньше зависти все же рискует! - и беспокойства, чем крупный инженер, ученый, специалист, который купил машину не таясь, открыто и держит ее во дворе большого дома.
Игорь в своем письме ни слова не сказал о соседе, который купил "Волгу". Кто он, что он, похоже, вовсе не интересует паренька. А ведь зря. Существенная, даже решающая подробность. Ведь если, предположим, купил сосед машину на честные деньги, про Игоря его возмущение дурно говорит. Получается, что человеку, начинающему жить, просто завидно. Вычислил: двадцать пять лет ждать придется. А может, сосед двадцать пять лет и ждал. Или сделал что-то такое в жизни, за что ему такие деньги по закону должны в руки попасть. По праву.
Игорь, судя по всему, начинающий рабочий. И не так-то плохо начинающий - судя по заработку. Все, как говорится, впереди. Профессионализм, учеба и - что ж! - достижения в работе - этой самой или, может, другой. Глядишь, станет зарабатывать так, что соберет и на машину. И будет эта его машина - не просто благо, не только имущество, но прежде всего эквивалент хорошей, сложной, важной работы, эквивалент ума и физических затрат, которые он отдает обществу, - а общество ему за это, пожалуйста, машину.
Но дело в том, что сперва надо чем-то овладеть, чему-то научиться, чего-то достичь. Никто и ничего в этом мире не приносит на тарелочке. Все надо заработать, всего надо добиться. И ни в каком обществе никакие блага не даются просто так.
Это очевидная истина.
И между прочим, достижение благосостояния может быть одним из внутренних стимулов человеческой подвижности - роста, развития, учения. Тут нет ничего греховного. Но только именно так - одним из, а не единственным - и целью, и смыслом.
Жить ради шмоток, ради машины, ради дачи, жить ради, во имя какого бы то ни было имущества - постыдно, ибо у человека есть куда более высокие предназначения: дело, любовь, дети, умение, совесть, верность - разве мыслимо перечислить великое множество составных человеческого счастья?
4
В том-то и дело, что человек обязан следить за собой - во имя самого себя и суда человеческой чести.
Следить за собой, в моем понимании, означает лишь одно - не разменивать себя, свою жизнь на мелочь бытовых достижений. Разве же не преступно перед самим собой, перед высшим даром жизни, гоняться за модными шмотками, напрочь забыть старую русскую поговорку - по одежде встречают, да по уму провожают. Некоторым, особенно молодым, неутвердившимся - а Игорь относится к ним, - кажется, будто поговорка эта устарела и смысла не имеет или смыслом ее возможно пренебречь. Им кажется, коли ты в джинсах да дубленке - так уже что-то, личность, человек!
Для кого - человек? Для зеленых огольцов, как ты? Для девиц, истративших полжизни в погоне за импортной парфюмерией?
А не стоит ли, впадая в копеечное отчаяние, хоть раз задуматься: может, я что-то крупно перепутал в этой жизни? За цель принимаю антураж, пену? Ведь джинсы - не больше, чем штаны. А дубленка не больше, чем шубейка, - раньше их носили извозчики, так, может, и впредь будут таскать их шоферы грузовиков в дальние рейсы?
А может, подумать, что новомодная мебель - всего-то лишь стулья да диваны? И легковой автомобиль - только средство передвижения?
И если так подумать - то что же останется?
Тем, кто гонится, гонится, гонится за всем за этим - копит, манипулирует порядочностью и рублишками, - тем, кто живет этим, барахло избрал целью существования на белом свете, - так вот, если подумать подобным образом, - что останется? Пустота?
Кто-то, пожалуй, наивно думает: вот сперва всего добьюсь, раздобуду все, хоть лопну, а потом уж и жить начну. Не начнет. Раздобудет все честно - так там и жизни конец. А нечестно - непременно попадется.
Выдуманный все это мир, иллюзорный. Вещи, даже самые дорогие, на то и вещи, чтобы человека лишь только окружать, не делаясь смыслом его жизни. Вещи на это и не претендуют. Претендует сделать их сутью своей жизни сам человек. Неумный и - не забудем подчеркнуть - неверно воспитанный. В поклонении вещам есть что-то от предрассудков, от сильной ограниченности.
Обожествление вещей, по-моему, низшая ступень какой бы то ни было веры. Этот самообман предполагает, что вещь создает впечатление о человеке и повышает его значимость. Хотя бы самозначимость.
Мелкая мысль и ничтожная цель.
5
В своей исповеди Игорь - нечаянно, конечно, - сформулировал одну любопытную мысль. "Духовной пищей никого не удивишь, - пишет он, - да и где взять ее? Книги с рук дорогие".
До важного добрались, на мой взгляд, до очень важного. Наивно, вовсе не думая о каком-нибудь обобщении, Игорь означил печальный итог. Вслушайтесь, что он сказал: "Духовной пищей никого не удивишь".
А материальной, выходит, можно. Это за текстом, это подразумевается. Не хватает джинсов - и за ними гоняются, не все, но все же. Машина дорогая, поэтому ее очень хочется, и очень грустно, что, оказывается, надо потратить двадцать пять лет на то, чтобы скопить на нее. Это Игорь сумел сосчитать. Только вот от духовного отмахнулся - его не удивишь, никого не удивишь. Печально. И печаль эта требует размышлений.
Итак, о пище духовной - удивишь ею или не удивишь.
Весь смысл нашего строя прежде всего в том, чтобы накормить человека пищей духовной.
Неужто можно это забыть, отодвинуть в архивную даль - первые дни Советской власти, первые ленинские декреты, среди которых десятки и десятки - о сохранении библиотек, старинных усадеб, музеев, дворцов, которые отныне принадлежат народу. И еще - о детях. О том, чтобы накормить и напоить их. Ленин был политик, но всю его политику как две красные черты пронизывают главные заботы: сохранить культуру и сохранить детей. Главной его мечтой было - раскрепостить народ. А это значило - сделать народ поголовно грамотным, создать институты, открыть тысячи библиотек, выпустить миллионы книг. Переписка и разговоры Ленина с Горьким пронизаны беспокойством вождя: скорее издать классику, подарить людям Пушкина, Гоголя, Белинского.
Сотни театров, музеев, десятки тысяч библиотек, миллиарды книг возможность для любого школьника - при самом небольшом желании прикоснуться к самым горним высотам человеческого духа. А кино, а телевидение, а возможность попробовать самого себя в любом из искусств, как говорится, не сходя со школьной парты!
Меньше всего я хотел бы выглядеть в этом месте голым пропагандистом. Лишь человек, не хлебавший лиха и не видавший света, может пренебречь всем, что я перечислил, далеко, конечно, не полно. Государство создало у нас небывалые возможности для потребления духовной пищи, и пищи этой очень много, возможно, даже чрезмерно много.
И вот - "ею не удивишь".
Игорь - парень молодой, судя по всему, немного отведавший духовной пищи - при громадном выборе ее, и я не склонен слишком сильно укорять его за то, что в нем идет от неискушенности, от незнания, от неопытности. Да и точка зрения сия - заемная, не его. Но вот точка зрения требует отпора. И самого решительного.
