Страсть на холсте твоего преступления - Mirin Grots

— Я только начал, Тереза. Смотри в окно, смотри на всех этих людей. Я мог бы тебя трахнуть прямо перед окном, чтобы все видели, насколько красиво ты стонешь, краснеешь и прогибаешься подо мной. Я бы трахнул тебя на зло португальскому отродью, но не стану, — закончил он, подняв подол моей рубашки и с силой надавил на мою спину. Единственной моей опорой было окно, ладонями я упёрлась в него и с трудом задышала. Харрис прогнул меня, подняв подол платья, оголяя трусики. Я горела от стыда, но больше горел низ моего живота. Я чувствовала целый океан снизу.

— Насколько я удивлюсь, проверяя степень твоего возбуждения? — промурлыкал Харрис, нежно поглаживая мои волосы на затылке. Я терпко сглотнула, горло пересохло и обернувшись назад через плечо, я готова была застонать от одного вида. От одного вида его прижимающегося паха к моему оголившемуся телу, по его крепкой руке на моей ягодице. Почему, черт возьми, он так влияет на меня?

— Скажи мне остановиться, девочка, — шепнул Харрис, и я вспомнила степень его опьянения. Но и я тоже была пьяна, пьяна его касаниями и действиями. Его ласке по отношению к моему горячему и умоляющему телу. Рука Харриса обняла мой живот, полностью накрыв ладонью.

— Скажи мне не спускаться вниз, чтобы доказать правдивость своих слов, девочка, — девочка. Даже это чёртово произношение с его пухлых губ звучало горячо, дико и интимно. Его рука медленно двигалась к заветной точке, но я дёрнулась и произнесла.

— Нет, — ему хватило одного моего отрицания.

— Не стану, потому что пьян, — произнёс он удручённо и ослабил хватку. Я хочу видеть его. Я развернулась, и он позволил, его туманные глаза с наслаждением смотрели в мои. А я запыхалась, покраснела, искусала всю губу и вот-вот сгорю. На моем месте останется серая дымка, а подо мной чёрное пятно гари. Гари и капающего возбуждения между бёдрами.

— Такая ты мне нравишься больше: настоящая, готовая придушить меня и… — он оборвал фразу, улыбнулся, сам дышал ровно и спокойно. Склонившись, он двумя руками облокотился о подоконник, снова зажимая меня в клетку с двух сторон. Его губы. Его запах. Они были в сантиметре от меня и, кажется, я забыла, как дышать, старательно пыталась этого не делать. Затаив дыхание, я задрожала.

— Сексуальная, — признался наконец Харрис и дыхание от его слов опалило моё лицо. Мои губы задрожали, я взглянула в его голубые глаза, ощущая прилив адреналина. Сердце застучало так сильно, гулко отдавая в ушах, даже воздух накалился. В сантиметре. В губительном сантиметре. Харрис коснулся моих губ, но не посмел поцеловать, он лишь провёл по всей длине своими губами, и я закрыла глаза. Воспарить. Воспарить и умереть.

Поцелуя не последовало, лишь короткая усмешка и открыв глаза, наши цвета смешались.

— Ты молчишь целую вечность, кажется, я нашёл способ заткнуть тебя, — произнёс он с насмешкой и отошёл. Я нахмурила брови, похлопала себя по щекам и оттолкнула его двумя руками. Сбежав к кровати, я полностью накрылась и сжала ноги в возбуждении.

— Ненавижу! Самодовольный, извращённый, озабоченный! — крикнула я в него, ощущая, как тяжело мне дышать. Я возбуждалась от его касаний, от касаний ужасного человека. Договорившись, что нас будет связывать только общее дело, он сам же нарушил правило.

— Ненавидишь? Тереза, ты всю ночь будешь ощущать мои прикосновения на своём теле, — он сделал опасный шаг к кровати. Я сжалась, внутри и снаружи.

— А после возненавидишь себя, потому что начнёшь скучать по этим прикосновениям, — его дьявольская улыбка соблазнителя раздражала меня до стиснутой челюсти. До дрожи в ногах и возбуждения между ног…

— Уходи! — вскрикнула я.

— Только сегодня.

— Манерам тебя учить не надо, ты была высококвалифицированной леди, — уточнил Эйвон, постукивая пальцем по столу. Я сидела с ним на кухне, обсуждая дальнейшие планы и ожидая Харриса. За завтраком я пересеклась с ним и моментально покраснела, опустив голову в пол, он вёл себя так же сдержанно. Эйвон встретил меня за обедом, приказав ждать на кухне.

Харрис появился в дверном проёме в деловом костюме двойке, взгляд был прикован к часам.

— Бари. Италия. 07:40 утра, — спокойно произнёс он и поднял глаза, осмотрев сначала Эйвона, а потом меня.

Голубой и зелёный. Они сияли глубокими оттенками, переливаясь на солнечном свете.

— В каком смысле Бари? Мы едем в Италию? — недоуменно спросила я, вставая со стула. Моё средний рост не сравнится с размерами тела Харриса.

— Да, Тереза. Первая встреча с Боссами семей, по пути я расскажу тебе о входящих в Лигу компаниях, — сказал Харрис, убрав руки в карманы штанов. Я сглотнула, опустив свой взгляд на его пах. Вчера он впивался в мои ягодицы, бесстыдно лапая мою грудь. Будто прочитав мои мысли, Харрис улыбнулся краем губ и провёл линию языком по внутренней стороне нижней губы. От этого жеста я задохнулась, но быстро обернулась на Эйвона.

— Что мне следует знать от тебя? — блондин хоть и был настоящим шутом, учитель из него прекрасный. Требовательный, жёсткий, но результаты очевидны.

— Меньше болтай, Лиличка. В нашем мире за такое отрезают языки, — весёлым голосом сказал Эйвон и встал с кухонного стула. Он слегка ударил меня по носу и наклонился на мой уровень глаз.

— А ещё будь сексуальной. В мире Лиги похоть главный грех, а зная, что они не смогут к тебе прикоснуться, ты станешь ещё более желанна, — напоследок пропел блондин и аристократически вышел из кухни. Я обернулась на Харриса, ожидая от него любых слов.

— Постарайся не думать об этом во время поездки, — посоветовал он.

— Ты покажешь мне Бари? — резко спросила я, желая закрыть рот ладонью. Слова сами вырвали из моего горла и удивившись, я замолкла. Харрис выглядел задумчиво, когда осматривал моё лицо. Его голубые глаза сверкали и отдавали чем-то серебряным.

— Мне необходимо будет съездить на портовые точки. Если будешь молчать, свожу и тебя, — так же неожиданно согласился он и я слегка улыбнулась.

— Значит, к морю. Хоть меня и смущает мысль быть экспонатом, — недовольно скрестив руки, я осмотрела свои ноги.

— Разве женщины не любят мужские взгляды? Ты красива, и будешь