Эван Картье. В погоне за золотым сечением - Дебора Ж. Маррадзю
– Да, это великое место, – подтвердил итальянец, зажигая свечу неподалеку. – Одно из моих любимых во Флоренции.
И я понимал его: в воздухе витало что-то необъяснимое, все мирское казалось таким незначительным, словно само время поставили на паузу, изолировав эту церковь от посторонней суеты. Даже Лея не находила слов и не пичкала нас статистикой.
– Наверное, стоит держать медальон под рукой, Эдж, – посоветовал я хакеру. – Мне кажется, скоро он нам понадобится.
Следую правилу номер один – доверяю внутреннему голосу. Пожалуй, он единственное, в чем я уверен на данный момент. Мы подошли к стоявшему у свечей Эцио. Конечно, цель вроде близка, но в любой момент все могло пойти наперекосяк – Легиону стоит лишь выследить нас, и все полетит к чертям.
Эцио объяснил, что нам нужно пересечь монастырь и подняться на второй этаж, чтобы добраться до библиотеки. Итальянец направился к статуе какого-то папы и, никем не видимый, медленно подкрался к дверям справа.
– Нам повезло, сегодня монастырь закрыт для посетителей, – заметил Эцио.
– Вряд ли это можно назвать везением, – проворчала Луиза.
– Напротив, можем копаться тут сколько влезет.
Наш экскурсовод достал маленький ключик и вставил его в замочную скважину. Эдж пояснил, что братство масонов имеет доступ ко многим историческим зданиям. Несмотря на растущий интерес, я решил, что сейчас не время расспрашивать о масонах – сначала нужно найти следующую папину подсказку. Раздался щелчок, и Эцио распахнул дверь, пропустив нас вперед. Мы быстро прошли внутрь гигантской залы, поднялись на второй этаж и замерли, пораженные увиденным: впереди возвышалась широкая лестница с тремя рядами перил, больше похожая на водопад или…
– Как будто лава течет, – заметила моя подруга.
Точно, я об этом тоже подумал. Черный цвет ступенек напоминал вулканические породы. Микеланджело поистине был гением. Мы медленно поднялись, стараясь разглядеть каждую мелочь на ступеньках и колоннах.
Наконец добрались до читального зала. Решающий момент.
– Микеланджело спроектировал тайную комнату, чтобы хранить там самые прекрасные произведения подальше от чужих глаз, – сообщил Эцио, направляясь вглубь зала. – Об этом проходе знают немногие, но для моего братства все двери открыты.
Мы последовали за ним. Он остановился у книжного шкафа, стоявшего чуть в стороне, и прикоснулся к корешку толстой книги. Мне стало любопытно, зачем он это сделал: ведь кругом стояли только шкафы с книгами – никаких дверей не было. Вдруг стены задрожали и шкаф отъехал чуть в сторону. Мы поспешили за Эцио, но, едва оказавшись внутри, замерли, не в силах вымолвить ни слова: на стене напротив висела поразительных красоты и размеров картина, изображавшая морской шторм. Мое сердце сжалось – именно ее мы и искали.
39. 110000110000110000110000110011111001
– Думаю, продолжать поиски нет смысла, – предположила Луиза.
Мы стояли перед картиной. Я рассматривал шедевр и ломал голову: какие тайны он скрывает? Эдж был рядом, и я почувствовал, как по моей ладони скользнуло что-то холодное. Сомнений не было.
– Оставляю это на тебя, – прошептал он, отойдя в сторону.
Я скривился, полный сомнений: один я точно не добрался бы до библиотеки, и он это знал. Однако я кивнул. Проводя рукой по шероховатой поверхности картины, я прощупал каждый мазок, и дыхание мое участилось. Смешение красок, духовная насыщенность и необъятный формат шедевра волновали меня. Через плечо я обернулся на друзей и поднес медальон к полотну. Глазам не верю! Я-то думал, нас опять поджидает пара фраз, а тут, к нашему великому удивлению, проступала целая карта. Невероятно!
– Можно подумать, пиратская карта сокровищ, версия 2.0, – пошутила Луиза, сделав шаг назад, чтобы рассмотреть получше.
Эцио перекрестился и произнес несколько слов по-итальянски – я даже не пытался понять, а просто так и стоял с вытянутой рукой, в которой держал медальон. Как убедиться, что глаза не обманывают меня? Такого не бывает. Мазки художника словно бы растворились, уступив место рельефному плану. В этот раз медальон сработал по-другому, меня так и тянуло потрогать карту руками. Я провел пальцами по полотну, но ощутил только легкое покалывание, когда синеватый свет коснулся кожи: карта оказалась чем-то вроде голограммы. Уму непостижимо. У меня вырвался невольный смешок: я был счастлив, что нам это удалось, счастлив, что продолжаю дело отца. Но больше всего был счастлив оказаться здесь в эту самую минуту. Меня захлестывали одновременно страх и безумие.
– Я знаю это место, – задумчиво произнес Эцио. – Это карта Неаполя, а здесь вот…
– Везувий, – закончила за него Лея, ткнув пальцем в изображение горы в верхней части полотна, – вулкан высотой 1281 метр на берегу Неаполитанского залива. Несмотря на то что он спящий, последнее извержение произошло в 1944 году.
Эта девчонка, похоже, всю Википедию наизусть выучила. Но дата только подтвердила наши догадки: все это не случайно, мы на верном пути.
– То есть теперь нам придется ехать в Неаполь? – спросила Луиза.
– Понятия не имею. Однако, кроме карты, других подсказок у нас нет, – ответил Эдж.
– Неаполь – большой город, – заметил итальянец, подойдя ко мне. – Без конкретных указаний будет сложно перейти к следующему этапу. Только уйму времени потратим на догадки.
– Это правда, площадь Неаполя – 117,27 квадратного метра, а население достигает 4 миллионов человек, так что, если придется прочесать всю округу, это займет…
Я прервал ее подсчеты:
– Не надо, Лея. Мы поняли, что ты имела в виду.
Девочка-гений показала мне язык и скрестила руки на груди. Да, знаю, она не любит, когда ее перебивают, но сейчас никому не хочется выслушивать ее мрачные прогнозы.
– Уверен, что Ришар не завел бы нас сюда, не оставив никакого конкретного плана действий, – нахмурившись, проговорил Эдж. – Эцио прав, нам не уйти далеко без еще одной подсказки. Мы не можем просто надеяться на удачу.
Все замолчали. Каждый пытался понять, что именно мы могли упустить. Эцио, Лея и Луиза рассматривали карту издалека, а вот Эдж подошел вплотную, почти уткнувшись носом в картину. Я же не двигался с места, вытянув руку с медальоном вперед, чтобы карта не исчезла. Хакер провел пальцами по холсту, остановившись у самой рамы.
– Помню, когда я был помоложе, Ришар рассказывал о пиратах, – начал он, не отрываясь от полотна. – Он мог часами о них говорить, а я всегда слушал с удовольствием.
Я не понимал, к чему он. Слушать, как он с ностальгией перебирает воспоминания молодости о МОЕМ отце, совсем не хотелось. При чем тут они? Я взглянул на остальных и убедился, что они тоже понятия не имели, зачем он заговорил про это. Эцио просто пожал плечами.
– История про капитана Барбосу[31] была
