Н Гернет - Катя и Крокодил
- Нет, я этого кота достану! - шипел папа и шарил шваброй под шкафом. - Я этому проклятому коту покажу! - сказал он и вытолкнул кролика. Тот попытался было спастись под сундуком, но папа настиг его. - Ага! Ты у меня теперь поскрипишь, поганый кот! - торжествующе крикнул папа, схватил кролика, швырнул его в шкаф и быстро запер дверцы на два оборота. - Теперь мяукай сколько хочешь! - весело сказал он и прислушался. Мяуканья не было. После стольких переживаний папа почувствовал, что нервы его сдали. И, пожалуй, ему не сыграть "Дьявольские трели" так, как следовало бы. Придется принять валерьянки. Папа направился к висячему шкафчику, где была домашняя аптечка, и начал шарить среди пузырьков, поднося их к самому носу. Все попадалось что-то не то: рыбий жир, мыльный спирт, касторовое масло... Пока папа искал успокоительные капли, он расстраивался все больше и больше. Наконец, совершенно расстроившись, он отыскал зловредный пузырек позади всех аптечных склянок. Он взял рюмку и, усевшись в кресло, стал осторожно капать лекарство, медленно считая шепотом: - Раз... два... три... А настоящий кот спал на шкафу в коридоре. Иногда он вздрагивал во сне и выпускал когти. Наверно, ему снилось, что он все-таки поймал мышь... Вдруг кот открыл один глаз и повел носом. Он почуял пленительный и неотразимый запах. Это пахла валерьянка. А как известно еще по "Тому Сойеру" для кошек нет ничего вкуснее лекарства. И любой кот готов бежать за ним на край света. Кот облизнулся, слетел со шкафа и помчался в папину комнату, не разбирая дороги. Папа сидел в кресле и считал: - Десять... одиннадцать... двенадцать... И в то мгновение, когда папа произнес "тринадцать", в комнату с отчаянным мяуканьем ворвался кот. Рюмка и пузырек выпали из папиных рук. Кот, урча, набросился на разлившуюся валерьянку. - Опять он... - прошептал папа. Он поглядел на кота, потом перевел глаза на шкаф. Ключ торчал в замке! Папа встал и подергал дверцу. Шкаф был заперт на два оборота. Папа опять посмотрел на кота, и ему стало не по себе. Он не мог понять, как один и тот же кот может в одно и то же время находиться на лестничной площадке, в запертом шкафу и в комнате?! Кот вылизал досуха пол и жалобно замяукал. Но валерьянки больше не было. Тогда кот пошел по комнате в неопределенном направлении и вдруг увидел кота в большом зеркале. Он зашипел и бросился на противника, подпрыгнув на метр от пола. Стукнувшись лбом о стекло, кот свалился на пол. Потом он с презрением повернулся спиной к зеркалу и направился в противоположный угол. По дороге он зачем-то вскочил на рояль. И тут он увидел на стене картину, на которой была нарисована Африка. Кот решил напасть на Африку. Он прыгнул и повис, вцепившись одной лапой в верблюда, а другой в облака. И все это. кот, картина и гвоздь с веревочкой - с треском рухнуло на пол. Папа сидел в кресле и безмолвно смотрел на кота. А кот, разделавшись с Африкой, испустил воинственный вопль и стал праздновать победу. Он катался клубком, перелетал со шкафа на окно, с окна на печку, сбивая при этом все, что только можно было сбить. - Ничего подобного... - сказал папа. - Я же знаю, что так не бывает!.. В это мгновение в комнату влетел скворец, которого Милка выпустила из клетки. Увидев кота, скворец заметался под потолком. Но папа смотрел только на кота и не заметил птицы. Сбив последний цветочный горшок, кот стряхнул с лапы землю и пристально поглядел на папу. И тут папа явственно услыхал, как кот крикнул: - Здрассьте! Папа сжал виски пальцами. - Во-первых, ни в какие сказки я не верю, - твердо сказал он. - Во-вторых, чудес не бывает. Для всего существуют строго научные объяснения. Научные!
Кот прыгнул на этажерку и свалился вместе с нотами. - Очень просто, - сказал папа. - Перед нами самый обыкновенный... - Здрассьте! - крикнул скворец с карниза. - ...говорящий кот. Вот и всё, - продолжал папа. - Обыкновенная галлюцинация. Или мираж. Но они, кажется, бывают только в пустынях? В общем, холодный компресс на голову - и все пройдет... Папа медленно пошел к двери. - Шагом марш! - крикнул скворец. - Попрошу без хулиганства, - сухо заметил папа и вышел из комнаты. В ванной он снял с крючка мохнатое полотенце, открыл кран и наклонился. Из воды прямо на него смотрел крокодил. - Ах, вот что! - протянул папа и опустился на табуретку. Он посидел немного, закрыв глаза. Потом встал и на цыпочках вышел из ванной. Он прошелся по коридору, постоял перед дверью. Потом рывком открыл дверь и заглянул в ванну. Крокодил не исчез. Он бил хвостом, разевая зубастую пасть. Папа перекинул полотенце через плечо и медленно вернулся в свою комнату. Он решил, что лучше всего уйти. Куда-нибудь... Папа отпер платяной шкаф, чтобы взять шляпу. Первое, что он увидел, был белый кролик, который уютно дремал в его фетровой шляпе. Но папе уже было все равно - что бы там ни сидело. Махнув рукой, он повернулся и ушел из дому с полотенцем через плечо. А скворец, покружившись по комнате, вылетел в открытую форточку.
10
Мы рассказали о Кате, о валерьянке, о бабушке, о "Дьявольских трелях", о коте и Милке, о кроликах и скворце. Но не успели сказать, где же был в это время Митя, что он делал и что думал. А Митя мчался в электрическом поезде к станции Мартышкино, где жил его товарищ Володя. Если уж надо отдавать зверей кому-нибудь, то лучше всего пусть их берет Володя. Митя смотрел в окно, где, поднимаясь и опускаясь, бежали телеграфные провода. Он вынул расписку и еще раз перечитал. Все было в порядке. Митя уселся поудобнее и опять стал смотреть в окно. Провода поднимались и опускались, поднимались и опускались, и Мите стало казаться, что он опускается и поднимается с ними вместе. Он задремал. Ему приснилось, что он со зверями плывет на плоту по океану. Звери собрались в кружок возле него. Митя в подзорную трубу смотрит на безбрежный океан, и мертвая зыбь качает плот - он поднимается и опускается... А на берегу ждет их Володя, и Володина мама, и Володина тетя. И все протягивают к нему руки. Митя причаливает. Володина мама, нежно улыбаясь, гладит крокодила и щекочет ему шейку... Володина тетя старается завязать огромный бант на шее у кролика... Митя улыбнулся во сне. В это время промчался встречный поезд. По Митиному лицу пробежали полосы света и тени. С его лица слетела улыбка. Ему стало сниться другое. ...Кошка прыгнула на скворца и проглотила его. А крокодил прыгнул на кошку и проглотил ее. Тут из дачи выскочила Володина тетя с ружьем и выстрелила в крокодила. Крокодил взлетел к небу - и вот уже это не крокодил, а гриф из Брема. В когтях он держит эмиду европейскую. Под ним клубятся облака. Хрипло захохотав, гриф разжимает когти. Черепаха летит вниз со страшной высоты, ударяется о скалы и разлетается на тысячи осколков... Каждый осколок превращается в большой мухомор. Кролики бросаются на мухоморы, пожирают их... и падают мертвыми. - Они или я! Они или я! Они или я! - визжит Володина мама. И из дверей дачи вылетают кролики, черепахи, кошки и крокодилы. Дверь захлопывается, исчезают окна. забор, белье на веревке, исчезает дом - всё. На пустом месте сидит черная ворона и. разевая огромный рот, говорит: - Грраждане! Станция Маррртышкино! Митя вздрогнул и проснулся. Поезд стоял на станции. Митя вскочил и побежал к выходу, мрачно бурча: - Так оно и будет. А может, еще хуже.
11
Как раз в ту минуту, когда Мите снилась черепаха в когтях грифа, Милка выкатывала во двор кукольную коляску, в которой лежала эта самая черепаха, укрытая одеялом. - Не высовывайся, а то простудишься! - строго сказала Милка и покатила коляску. Вдруг черепаха забарахталась и поползла на подушку. - Не шали! - сказала Милка и стала запихивать ее обратно. И вдруг отдернула руку: - Ай! Черепаха укусила ее за палец. Милка обиделась. - У, какая-то! - сердито сказала она. Подошел знакомый мальчик Лева, с другой улицы. - Ого! - сказал он, глядя на черепаху. - Это да! - Противная! - сквозь слезы сказала Милка. - Где взяла? - Нигде. Она сама взялась. Вот не будешь больше моей дочкой, раз ты такая! - Давай меняться на магнит, - предложил Лева. - Не хочу, - сказала Милка. - Полторы ножницы хочешь? Еще можно резать! - Нет, - сказала Милка. - Ну, что хочешь? Лева вывернул карманы и высыпал свои сокровища прямо на землю. Они присели на корточки и стали рыться. Лева показывал Милке то одно, то другое и бессовестно расхваливал каждую вещь: - О! Увеличительное стекло. Лупа называется. Что захочешь - можно поджечь... Хочешь, твое платье прожгу? - Не, - мотала головой Милка. - Или во! Гвоздь. Знаешь, какой это гвоздь? На нем фотоаппарат висел! - Не, - говорила Милка. Лева не унывал: - Ну, бери гирьку от ходиков. Так и быть! Смотри, как золотая. Видала блеск? - Нет. - Здорово, а? - Здорово, - согласилась Милка. - Гляди: хочешь - стоит, хочешь - лежит. Вот это вещь! Верно, хорошая? - Плохая, - сказала Милка. И вдруг глаза ее загорелись. - А что там, в коробочке, красненькое? Лева махнул рукой: - Ерунда - фантики! Больше ничего нету. - Хочу фантики! - решительно сказала Милка и схватила коробочку, Лева даже удивился: как дешево досталась ему черепаха! Он отдал Милке фантики и щедро прибавил от себя кусок сургуча и гайку. И, схватив черепаху, умчался с победным криком. А Милка стала с восторгом выкладывать на скамью фантик за фантиком. Так исчезла эмида европейская.
