Валерий Медведев - Сверхприключения сверхкосмонавта
На такой выпад я, конечно, не мог промолчать.
— Всякие там лирики утверждают, что себя нужно непременно посвящать литературе, поэзии или искусству, ибо только они могут сделать жизнь человека поистине содержательной, интересной, — сказал я, иронически улыбаясь.
— А всякие там физики убеждены, что нет большей силы на свете, чем точные науки, на которых, как они уверяют, держится мир, отпарировал Лев Киркинский.
— И никто не знает, как долго длится этот спор. И никто не знает, сколько он будет длиться ещё, — сказала Вера Гранина.
— Но есть на свете наука, приверженцы которой могут сказать: "Спорьте не спорьте, а истина, как всегда, лежит посередине". А поскольку на стыке всех дисциплин находится лишь одна наука, то, значит, она и есть самая прекрасная. Имя её — ЭКОНОМИКА, — сказала Нина Кисина. (Я всё никак не мог до этого разобраться, с каким она уклоном, но если она серьёзно верит в те слова, которые она произнесла с умным видом, то у неё явно экономический уклон.)
И тут мне, конечно, нужно было сделать такое заявление, на которое никто бы не смог ответить, поэтому я заявил следующее.
— Знаете, есть такие рыбки — пираньи? — спросил я всех срезу, — Так вот, эта маленькая рыбёшка — гроза тропических рек Южной Америки. Пасть этой хищницы полна острейших зубов. На животное, пытающееся переплыть реку, мигом обрушивается стая свирепых пиратов, и спустя несколько минут от него остается обглоданный скелет. Эти маленькие рыбки более кровожадны, чем акулы и крокодилы. И не случайно индейцы присвоили одной из рек, в которой они водятся, имя Смерть! Так вот, бросил бы я вас к пираньям… во время отлива!..
Все замолчали, и никто не попытался даже ответить мне на моё заявление, одна Кисина только пискнула:
— Ну, знаешь, чем это пахнет, Иванов?! Это уже пахнет не злостью, а какой-то просто ненавистью…
После слов Кисиной я с ещё большей яростью молча стал сжимать рукой теннисный мяч, а ногой чуть не вдавил другой мяч в пол.
Хотя Вера Данилова (между прочим, она с артистическим уклоном, мечтает стать киноактрисой) сказала, что я — это, в общем-то, какая-то пустота, но все не сводили с меня глаз, особенно после моего заявления о том, что бы я сделал со всеми. Но смотрели на меня все по-разному. Одни смотрели на меня как на человека, попавшего в дурную компанию, другие — как будто я влюбился, третьи — словно меня и вправду какая-то муха укусила. И лишь только тихая и болезненная Лена Марченко, с педагогическим уклоном — между прочим, я её не люблю больше всех девчонок в классе, потому что она красивая: вырастет, наверняка будет истреблять животный мир на модные шубки, — так вот, она одна на меня даже не взглянула. "А напрасно! — подумал я про себя. — Надо на меня смотреть и запоминать. Да-да, запоминать".
Мои мысли оборвал голос Кашина.
— И, не повернув головы кочан!.. И чуйств никаких не изведав! — продекламировал он. — Слуша-а-а-ай, Иванов! — пропел на какой-то дурацкий мотив Кашин под гитару. — То-о-о-пал бы ты отсю-у-у-у-да! У нас здесь бу-у-у-дет репетиция.
— Учёные Сибири, — сказал я, — открыли, что во время опытов живые клетки общались друг с другом с помощью электромагнитных сигналов на загадочном языке…
Я люблю вот так неожиданно взять и ошеломить своих современников какой-нибудь новостью.
Как всегда в таких случаях, наступила пауза. Все переглянулись, а Вера Данилова сказала:
— "И звезда с звездою говорит…" Это ещё когда поэт заметил… И тоже на неизвестном языке.
— Хорошо, что эти клетки хоть неслышно болтают между собой, добавил Кашин. — Представляете, если бы все наши клетки вслух стали разговаривать, вот бы поднялся шум,
— Чем мне нравится этот Иванов, — сказал Виктор Маслов, — от него всегда можно почерпнуть какое-нибудь неожиданное сведение.
— Слушай, Кроссворд! — сказала Нина Кисина. — Действительно, шёл бы ты отсюда, у нас будет сейчас репетиция. По некоторым причинам я бы тебе не советовала оставаться.
Вы не замечали в зоопарке, как тигр смотрит на людей? А я заметил. Тигр смотрит на человека с_к_в_о_з_ь, как будто человек прозрачный, словно стекло. Вот так я посмотрел на Данилову, на Кисину и, конечно, на Марченко. Я так вообще на всех девчонок смотрю. Как тигр.
Тут будущий артист Кашин подоспел Кисиной на помощь снова.
— Слуша-а-а-ай, Иванов! — опять запел он на дурацкий мотив под гитару. — То-о-о-опал бы ты отсю-у-у-да! Тут сейчас люди будут занима-а-а-аться де-е-е-елом!
И Кашин стал ждать, когда я соизволю подняться и уйти из класса. Все ждали. Весь драмкружок. Во главе с сатириком Кутыревым стояли и ждали. А я тоже ждал, когда они уйдут. Сидел и ждал. Сидя даже удобней ждать. Пусть стоят, раз пошли на характер. Они пошли на характер, и я пошёл на характер. А характера у меня, может, больше, чем у всех, вместе взятых, людей на всём земном шаре, поэтому мне придётся уточнить, что такое характер (признак, особенность). Характер — это совокупность основных наиболее устойчивых психических свойств человека, которые проявляются в его действиях и поступках.
Так вот я потому и пошёл на наибольшую устойчивость и на совокупность моих психических свойств, потому что очи у меня самые совокупные и устойчивые в мире.
Первым сдался Маслов, который у нас с космическим уклоном, поэтому у него соображение сработало лучше, чем у других.
— Да ладно, — сказал Маслов, — с ним не договоришься. Пусть сидит… Может, он захочет принять участие в вечере.
"Ну, распустились мои современники, — подумал я про себя, — ну, распустились, развинтились. Кажется, пора мне начать завинчивать гайки". А вслух я произнёс вот что.
— Ну, с вами, товарищи, — сказал я, обращаясь как бы к никому и ко всем сразу, — с вами определённые круги никогда не связывали никакой надежды. Но вот на товарища Маслова, понимаете, определённые круги, имели, да и пока ещё имеют определённые виды. Так сказать, героическая массовка, отдельные поручения… и так далее и тому подобное, — загадочно намекнул я, укоризненно качая головой, Нехорошо, Маслов, нехорошо! Кажется, зря определённые круги на товарища Маслова рассчитывают, зря, понимаете ли…
Все опять переглянулись между собой в смысле: "Влюбился! Попал в дурную компанию. Интересно, какая всё-таки муха укусила этого Иванова! Может, это действительно не земной Иванов, а инопланетный?!"
В это время я всё ещё продолжал читать нотацию Маслову, но меня уже не слушал не только Маслов, меня уже вообще никто не слушал.
— А как же мы про него будем репетировать… при нём? — спросила Акимова. — У нас же сатира на Иванова?
— Ну и что, — сказал Кутырев, — пусть сидит и смотрит. Может, что-нибудь подбросит. Он же себя лучше знает, чем мы. Впрочем, может, действительно лучше с ним посоветоваться?
Я при этом разговоре, конечно, и бровью не повёл, я просто замолчал, но в голове у меня так и запрыгали целые фразы: "Что? Что? Что? Сатира на меня, на Иванова? Раньше драмкружок себе этого не позволял. Видно, я где-то отпустил гайки". Хорошо, что я пошёл на характер и ни за что не ушел из класса. Ничего, сейчас они увидят, разрешу ли я к исполнению эту сатиру.
Пока я принимал решение не… не делать на меня никаких пасквилей-масквилей, ко мне подошёл Кутырев и сказал:
— Слушай, Иванов, мы тут хотим тебя в одной сценке… Ну, у нас в представлении есть такой раздел: "Кому что снится?" Так вот. Мы хотим тебя в одной из сценок… ну, что ли, сымитировать, что ли, спародировать, что ли. Ты, наверное, знаешь, что имитатор схватывает не только внешние черты образа, он проникает в характер, в самую душу изображаемого лица. Так вот, мы хотели бы с тобой посоветоваться, что ли…
— Видишь ли, Кутырев, — сказал я неторопливо, — это, конечно, правильно, что вы решили со мной посоветоваться. Это даже как-то мудро, что ли, с вашей стороны. Но, прежде чем со мной посоветоваться, я должен знать, что же вы хотите на меня сделать, имитацию или пародию? Конкретнее: вы меня хотите сымитировать или спародировать?
— Видишь ли, Иванов, — сказал Кутырев как-то смущённо, — я думаю, что для тебя не будет большой разницы, что мы будем делать имитировать тебя или пародировать.
— Вот, вот, Кутырев, вот в этом ты и ошибаешься. Для меня очень даже большая разница, что вы будете делать — имитировать или пародировать меня. Потому что, раз ты смешиваешь в одну кучу понятия «сымитировать» и «спародировать», то я тебе должен объяснить, растолковать, что имитация… Ты правильно говоришь: имитатор схватывает не только внешние черты образа, он проникает в самый характер, в самую душу образа иного лица. А пародирование — это утрированное изображение чего-то, злое или добродушное передразнивание, Ты, Кутырев, учитываешь разницу или нет?
— Учитываешь…
— Очень хорошо… Уж если ты в пародировании не разбираешься, но учитываешь, и то хорошо. Имитацию я ещё вам позволю, а никакого пародирования я вам позволить не могу, тем более всякого там передразнивания. Дилетанты, ни в чём не разбираются, — сказал я в сторону.
