Станислав Рассадин - В стране литературных героев
Дон Кихот Сеньор де Бержерак, не давите на общественное мнение! У нас это не принято.
Путешествие двадцатое
Новые злоключения принца Гамлета
Комната профессора. Гена и Архип Архипович увлечены разговором, который, судя по всему, они ведут уже давно.
Гена: А по-моему, тут все гораздо проще, Архип Архипыч! Все эти эпигоны освистали Маяковского совсем по другой причине.
А.А.: По какой же?
Гена: Потому что Маяковский не простой поэт. Он - новатор. У него и размер не такой, как у классиков. И рифмы другие, не совсем обыкновенные. Помните, они кричали ему: "Ни складу и ни ладу!..", "Ни рифмы, ни размера!"
А.А.: Значит, если бы этой компании прочел свои стихи не Маяковский, а, скажем, Пушкин, его бы они, по-твоему, не освистали?
Гена: Конечно, не освистали бы! Маяковского ведь и в жизни многие не понимали, ругали, считали, что он не поэт, а просто хулиган какой-то. А с Пушкиным ведь так не было: его сразу все признали...
А.А.: Да нет, у Пушкина тоже сперва все шло не так гладко. Вот, например, когда Пушкин напечатал "Руслана и Людмилу", в одном из тогдашних журналов появление этой поэмы рассматривалось как нахальное, грубое вторжение...
Гена: Нахальное? Что-то мне не верится даже.
А.А.: Суди сам. Автор этой журнальной статьи писал следующее: "Позвольте спросить, если бы в Московское благородное собрание как-нибудь втерся..." Слышишь, Гена? Втерся! "...как-нибудь втерся гость с бородою, в армяке, в лаптях, и закричал бы зычным голосом: "Здорово, ребята!" Неужели бы стали таким проказником любоваться?.. Бога ради, позвольте мне, старику, сказать публике посредством вашего журнала, чтобы она каждый раз жмурила глаза при появлении подобных странностей... Шутка грубая, не одобряемая вкусом просвещенным, отвратительна..."
Гена: Ишь ты! Отвратительна! Это про Пушкина-то!
А.А.: Ничего удивительного, Геночка, тут нет. Такие вот твердые приверженцы устоявшихся литературных канонов обычно и считают себя воплощением "просвещенного вкуса". Но вот приходит гениальный новатор, ломает этот привычный, устоявшийся канон. И постепенно оказывается, что этот так называемый "просвещенный вкус" уже давным-давно устарел...
Гена: (уверенно). Теперь понятно. Значит, так... Сперва Пушкин доказал, что устарел тот вкус, который был до него. А потом пришел Маяковский и выяснилось, что и сам Пушкин тоже уже устарел.
А.А.: (огорченно). Ох, Геночка! Как примитивно ты меня понял... Сейчас попробую объяснить получше... Впрочем, я совсем забыл! Ведь мы с тобой сегодня приглашены в гости.
Гена: В гости? К кому?
А.А.: К Милону и Софье, героям фонвизинского "Недоросля".
Гена: Архип Архипыч, ну чего это ради мы к ним пойдем? Они ведь такие... скучные!
А.А.: Сегодня, я думаю, тебе не будет у них скучно.
Гена: Почему? Что они, другими стали, что ли?
А.А.: К сожалению, нет. Они все те же-такие же манерные, идеальные и, ты прав, скучноватые, какими и полагалось быть положительным героям комедии классицизма. Но вся штука в том, что приглашены к ним в гости не только мы с тобой...
Гена: А еще кто?
А.А.: Софья и Милон сегодня принимают у себя своих, так сказать, коллег Родриго и Химену, героев трагедии "Сид", написанной великим французским писателем Пьером Корнелем, который был основоположником классицизма.
Гена: А эти - Родриго и, как ее... Химена - они, значит, не такие скучные, как Милон и Софья?
А.А.: Да как тебе сказать... Они, конечно, тоже не бог весть какие весельчаки. Но дело не в них. Вся штука в том, что я приготовил всем этим героям классицизма - и Милону, и Софье, и Родриго, и Химене - один сюрприз. Я пригласил к ним еще кое-каких гостей... Незваных...
Гена: Незваных? А кого, Архип Архипыч?
А.А.: (уклончиво). Увидишь...
Гостиная в доме Милона и Софьи. Хозяева дома и их гости - Родриго и Химена - сидят и чинно беседуют, как и подобает людям, которые свято чтут светские и литературные приличия.
Софья Какое счастие, любезная Химена, что вы оказали мне приятность видеть в нашем скромном уголке двух героев высокой трагедии, сего наидостойнейшего из всех родов искусств драматических. Сие для нас преогромная честь!
Химена Ах, право! И в комедии вовек Герой, был предостойный человек, Коль речь его не оскорбляла слуха, А плавностью своей ласкала ухо... Поверьте, Софья, вы и ваш Милон Литературных правил эталон!
Милон Вы слишком добры, любезная Химена! Мы с Софьей отменно сознаем свое скромное место. Однако ж ласкаю себя мыслию, что и в низком нашем жанре ни единожды не опустились мы до вульгарных и простонародных слов... Тешу себя надеждой, доблестный Родриго, что вы не унизитесь, протянув мне свою благородную длань.
Родриго Приятней, чем у вас, я не видал лица. Ваш образ выдержан с начала до конца: Вы светский человек, вы мужественный воин. Такой герой - трагедии достоин!
Милон (в восторге). Позвольте прижать вас к груди моей!
Входит лакей, стучит жезлом об пол.
Лакей (зычно). Их высокоблагородие Архип Архипович! Их благородие Гена! Прикажете принять?
Софья Проси!
А.А.: (входя). Надеюсь, вы извините меня, дорогая Софья, что я взял на себя смелость пригласить на нашу сегодняшнюю встречу нескольких моих друзей...
Софья К чему нам чиниться, любезный профессор? Не сомневаюсь, что ваши друзья не могут не быть благовоспитанны...
Гена: (тихо) Архип Архипыч, если б она знала, что среди наших друзей есть Гекльберри Финн со своей дохлой кошкой!.. Вот была бы потеха, если бы вы его тоже сюда пригласили. Нас бы, наверно, всех с лестницы спустили!
А.А.: Нет, Геночка! Гека Финна я сюда пригласить не рискну. Но тем не менее на дверь нам указать вполне могут.
Гена: А почему?
А.А.: Сейчас сам поймешь.
Лакей Их светлость принц Гамлет Датский!
Гена: (успокоенно). Ну, Гамлет - это не Гек Финн! Да они счастливы будут, что к ним на дом настоящий принц пришел.
Софья (холодно). Не скрою, любезный профессор, такой поступок ваш несказанно меня удивил. Неужто вам невдомек, что этот господин, которого вы изволили пригласить в мой дом, человек не нашего круга?
Гена: (шепотом, но очень возбужденно). Архип Архипыч, что это с ней? Неужели она считает, что эти ее гости выше Гамлета? Да что она, с ума сошла, что ли?
А.А.: Нет, Геночка, с ума она не сошла. Сейчас ты поймешь, что она по-своему даже права.
Милон (увещевает Софью). Умоляю тебя, душа моя, не волнуйся! Поступок господина профессора и впрямь был опрометчив до крайности. Однако, уж коли господин Гамлет зван к нам, не отказывать же ему от дома!
Софья (нервно). Ах, поступай как знаешь, мой друг!
Милон Пусть господин Гамлет взойдет!.. Проси!
Гамлет ("с порога). Ба, милые друзья! Здравствуйте, мои хорошие! Рад вам всем! Ну, как дела, ребята?
Гена: (тихо). Архип Архипыч, что это с Гамлетом? Он сюда ворвался прямо как мужик в той статье... Ну, в которой Пушкина за "Руслана и Людмилу" ругали. Помните? Тот ведь тоже как вошел в гостиную, закричал: "Здорово, ребята!"
А.А.: (тоже тихо). Верно, похоже! Но ты напрасно удивляешься. Ведь именно так и разговаривает Гамлет в пьесе Шекспира.
Софья (принужденно). Как поживаете, принц?
Гамлет Верите ли-превосходно! По-хамелеонски. Питаюсь воздухом, начиненным обещаньями. Так не откармливают и каплунов.
А.А.: Вы должны простить принцу его не совсем обычную манеру изъясняться. Поверьте, все правила хорошего тона он знает в совершенстве!
Милом Он знает правила? Вы шутите, мой друг! Мы уже имели честь видеть однажды господина Гамлета на сцене... (Саркастически.) Он знает правила!.. Разве можно сказать это о герое трагедии, который изъясняется то высокими стихами, то низкою прозою?
Гена: А что тут такого? Как хочет, так и говорит!
Химена Нет для трагедии ужаснее угрозы, Чем низменный язык презренной прозы.
Гамлет (презрительно). Слова, слова, слова...
Милон Благо бы речь шла только о словах! Однако ж в негодование приводят не только слова, но и поступки ваши, несовместимые с правилами классицизма! Вы осмелились войти в отношения - подумать только! - с призраком! А разве просвещенный вкус не внушает нам, что все чудесное, все невероятное на сцене нелепость и вздор, безумию подобный!
Гамлет Э, нет! Я безумен только в норд-норд-вест. При южном ветре я еще отличу сокола от цапли.
Софья (холодно). Не смею судить о соколах и цаплях, однако ж все ваши поступки показывают, что вы даже не в силах отличить отпрыска благородного рода от низкого простолюдина! Добро бы еще вы были героем комедии, какова я, несчастная! Увы, я по необходимости должна взирать на мерзостного Митрофана и его фурию мать! Но вам ведь выпало счастие быть героем трагедии!.. И что же видим мы! Трагический герой, принц королевской крови, наследник трона якшается с кем? Фи! С низким простонародьем, с площадными актерами! Как равный, он беседует с грязным могильщиком, не гнушаясь держать в руках череп какого-то скомороха, давно сгнившего в безвестной могиле!
Гамлет (грустно). Бедный Йорик...
