Сергей Лукницкий - Это моя собака
Пират диктовал новую повесть… …А вы знаете, что собаки живут по временной прямой на полчаса раньше своего хозяина. И, если хозяин умён, он всегда прислушается к своей собаке. Собака ведь наверняка знает, что случится в течение этих тридцати минут и может отвратить хозяина от неприятностей… …Сейчас, когда собачьи события последних месяцев позади, базарная демократия, судя по всему, победила окончательно, а грядущая революция, хоть и не планируется на ближайший вторник, но если произойдёт, боюсь, снова разбудит лишь инстинкт разрушения, я заготавливаю скрепки для своих очередных скрижалей и сибаритствую, проводя время в доме дяди Серёжи, Каролины и Мамы-Лисаньки со своей уже известной читателю лохматой и итальянской Козеттой.
Иногда я стараюсь восстановить в памяти события последнего времени (хотя точнее конечно не времени, а пространства, времени как было мною недавно установлено — не существует в природе, оно просто-напросто — вымысел досужих литераторов…), и впервые не задумываюсь над тем: станут ли они когда-нибудь книгой или не станут.
Потекла наша жизнь как в старинной сказке: «старик ловил неводом рыбу, а старуха пряла свою пряжу». Дядя Серёжа ходил на службу в Министерство конфессий и потом рассказывал всем нам за ужином: что это такое. Каролина иногда готовила нам всем поесть, делала она это редко, и мы стали поэтому стройными, а в основном переводила дяде Серёже статьи, причём когда она не могла точно идентифицировать значение какого-то слова, ей подсказывала его Козетта. Мама-Лисанька ничего не переводила. Она писала свои волшебные книги, и, наоборот, готовила нам еду часто. И еда эта была такой же восхитительной, как и сама Мама-Лисанька.
Так что все не бездельничали кроме меня, а в конце-концов мне стало от этого невероятно стыдно, и я вновь занялся писательской деятельностью.
Как Булгаков, Лермонтов или даже Пушкин я придумал себе ситуацию, в которой мне якобы подбросили рукопись, а я всего-навсего скромный её издатель лишь взял на себя труд довести её до читателя.
Старый и более чем неуклюжий приём. Почему Пупкину не подбрасывают рукописи.
Я написал такую книжку. Написал и ужаснулся.
Получилась не беллетристика, а какое-то пособие по перевороту. За такие книжки сажают на цепь… А потом уже, на цепи сидючи, оправдываются, что это было ни в коем случае не пособие по перевороту, а пособие: как бы понезаметнее прожить середнячком, не желая славы Александра Великого или Наполеона, — повкуснее поесть, побольше поспать. …если честно, хочу рассказать по-собачьи то, что увидел. …смогу ли? Но это как захочет Высший Разум. Я теперь спрашиваю разрешение у Него.
Судя по тому, что я постоянно думаю об Этом, сопоставляю и анализирую увиденное, вероятно — захочет, ибо ему ничего не стоило отнять у меня понимание или память раньше, до того, как я вновь сел за письменный стол.
Память моя не пропала, чутьё тоже, я думаю это потому, что Высшему Разуму надоело быть непонятым, и может быть он выбрал меня (это льстит моему собачьему самолюбию!) для того, чтобы именно я объяснил человечеству и собачеству некоторые тайны бытия.
После таких слов, я предвижу, кто-то из читателей подумает грустно: «взбесился бедняга». Отнюдь. Просто я, как всякий пророк рискую быть традиционно не понятым и потому подстраховываюсь предисловием.
Все было так невероятно.
А началось с того, что позапрошлым летом мы поехали с моим другом Витей Витухиным в морское путешествие к нашей итальянско-австралийской знакомой в город Сенигаллию, что на восточном побережье Италии. Помните, у неё ещё — необычное имя Три Лепестка Чёрной Розы и милейшая собачка Эвелина.
Путешествие наше началось на теплоходе и длилось по странам ближнего зарубежья и Европы. С нами вместе путешествовал друг Витиного папы дядя Серёжа, и там же, на теплоходе мы отпраздновали рождение двух новых семей: дядя Серёжа познакомился со студенткой из Бергамо Каролиной, которая вскоре приехала к нему в Москву, а я с моей Козеттой.
Это был замечательный вояж, о котором вы конечно читали!
Книга, как и все мои другие, имела успех, но самое большое наслаждение, которое я испытал — это когда её стала читать Козетта. Она читала её со словарём, потому что нашим собачьим — русским владеет всё-таки не так хорошо.
Я убедился — нет большего наслаждения наблюдать, как любимая тобой дама терпеливо изучает творение лап твоих.
Италия понравилась мне не только потому что это собачья страна, и столица её названа в честь основателей Рима — Ромула и Рема, выкормленных волчицей (почти собакой), а ещё потому что оттуда родом Козетта, но мне как писателю и женолюбу импонирует тот факт, что слово «слово» в итальянском языке — женского рода.
Надо сказать что, если язык наш невероятный Козетта постигла не в совершенстве, то в совершенстве постигла науку любви, и… (нет дамы без огня), вскоре после нашего возвращения подарила мне четырех прелестных щенков: трех девочек и мальчишку.
В собачьей жизни самостоятельность детей приходит рано.
А вот самостоятельность родителей значительно позже. Нам хотелось с Козеттой жить друг для друга, а Маме-Маше и Пал Палычу, Вите и Костику хотелось забавляться со щенками.
И было решено: мы с Козеттой переезжаем к «тёще», т. е. к Каролине, дяде Серёже и его замечательной Маме-Лисаньке, а детей наших оставляем Маме-Маше.
Такой рокировкой все остались довольны.
Иногда, всей семьёй мы любим забраться в машину и куда-нибудь ехать, всё равно куда, а там уже побывать в ресторане, или в парке, или на пристани, любим мы и пересесть вдруг в самолёт и полететь далеко, чтобы повидать там чудеса или экзотику и зарядиться впечатлениями, для того только, чтобы пестовать счастье и гармонию в нашем семейном бытии…
Внешний мир изменился невероятно быстро, и не только потому, что теперь можно бывать нам собакам почти что где угодно, он стал ярче, вкуснее, интересней и многогранней, более того, я вам хочу сказать, что пишу я теперь не пером, а на компьютере.
Витя учится в Британии. Через два года ему идти в армию. Не знаю только в какую. За Президента России пойдёт он служить или за Английскую Королеву?
Тут как-то прошёл слух, что будущим правителем России будет человек высокого роста. Я согласен на принцессу Диану. Она как раз высокого роста… Это я говорю не от отсутствия патриотизма, просто она породиста.
Пал Палыч ударился в науку, пишет докторскую. Иногда я помогаю ему, но не так интенсивно, как с кандидатской, дело в том, что тема его закрытая, и хотя он доверят мне, мне самому не хочется выглядеть излишне любопытным. С должности Пал Палыч ушёл и говорит, что о том, как упал авторитет власти хорошо было видно из окон его служебного автомобиля… А Мама-Маша? Мама-Маша…
Маме-Маше прибавилась в этой жизни ещё одна проблема — зарабатывание денег.
Хорош этот мир или нет, — не знаю, не мне судить, но я, по крайней мере, способствовал (своими книгами, конечно), чтобы он стал хотя бы на чуточку справедливее.
Книги писать стало не так интересно, их мало кто читает и не покупает, (в этом мы бесспорно догнали запад), а собачьи игрушки (косточки, лекарства, кучки дерьма, лифчики для сучек) стали продаваться и у нас.
Но не буду попусту ворчать, тем более что перехожу к грустной части предисловия.
Умерла тётя Груша — наша дачная хозяйка.
Умерла мирно и тихо.
Так же как прожила эту, прямо скажем, собачью жизнь. Помянули её добрым словом, а на имя Мамы-Маши отписала она свой деревенский домик. Я, когда узнал о её смерти — скулил целый день, а Мама-Маша плакала…
Но вот, кажется, предисловие подошло к концу, надо переходить к основному повествованию.
Глава 1. То, о чём я совсем не знал
… и слишком поздно почерпнул из засекреченной диссертации Пал Палыча, которую, после долгих его просьб и уговоров, взялся править в тот вечер.
Засекреченной она оказалась не потому что была плохая, и надо было во что бы то ни стало столь, увы, типичным способом скрыть её изъяны, а потому, что если знать каждому что в ней говорится, то у непосвящённых может случиться шок. Теперь-то, после моих рассказов, о том, что когда-то было секретно и недоступно, знает каждый щенок, а недавно ещё казалось в диковинку, что на свете открыто пятое измерение…
Что и говорить: наш век — божественности техники в истории человечества — уникален. Но совершенство техники — это ещё, к сожалению, далеко не есть совершенство духа.
Об этом говорил как-то на видеоселекторном совещании Прокурор Галактики, он же и предложил Пал Палычу взять в производство дело по 4-му измерению.
«Запакостили его, — сказал прокурор, — сделали из него свалку, всю дрянь из десяти Галактик свалили туда, а потом мы, — говорит, — удивляемся, почему мироздание продолжает оставаться таким несовершенным. Ведь оттуда, с этой свалки, мусор хоть понемногу, пусть в виде отражений, дурных, неизвестно откуда взявшихся помыслов или необъяснимо плохого настроения, — но просачивается к нам обратно».
