Школа пяти Башен - Карин Мюллер
– Но… Что ты такое говоришь?
Папа трёт лицо руками и глубоко вздыхает, прежде чем серьёзно посмотреть на меня.
– Послушай меня внимательно, земляная звёздочка. Да, ещё вчера я был категорически против того, чтобы Пегги разрешила тебе жить в одной из башен. Мы с ней ранее договорились совсем о другом. Знаешь, отцам всегда трудно отпускать своих детей. – Он вымученно улыбается. – Часть меня по-прежнему считает, что для тебя ещё слишком рано учиться по полной программе. Ты совершенно не подготовлена. Но я долго размышлял о том, что в этой ситуации сказала бы или сделала твоя мама. Думаю, она быстренько объяснила бы мне, что к чему. Потому что сейчас все мои доводы не так уж важны. – Он какое-то время молчит, как будто до сих пор сомневается, стоит ли мне это говорить. – Эшвуду угрожает внешняя опасность. Вполне возможно, что в башне тебе будет действительно намного безопаснее, чем со мной.
– Что?!
Он собирает тарелки, неуклюже встаёт и ставит их в раковину.
– Кофе?
– Нет! Мне тринадцать, папа.
– Ах да. – Он устало улыбается, включает чайник, насыпает молотый кофе в фарфоровый фильтр и устанавливает его на керамический кофейник в горошек, который переехал сюда с нами. Мама слепила его.
– Можешь ещё раз всё это повторить? Твои слова про угрозу.
Я начинаю истерически тараторить. Всегда так делаю, когда нервничаю. А сейчас я очень нервничаю.
– Налиственная говорушка[23]! Неужели все здесь сошли с ума? Папа, пожалуйста, давай уедем отсюда! Просто соберём вещи и поедем куда-нибудь ещё! Пусть они найдут кого-нибудь другого, кто отремонтирует их отопление, правда? Представь, я уже начинаю воображать абсурдные вещи. Сегодня поверила, что умею разговаривать с животными. Тут живёт жаба по имени Пенелопа. И Ванда – белка-летяга. Мне кажется, что у леса есть глаза. Что меня кто-то преследует, я постоянно вижу какие-то тени. А ещё людей, которых никто больше не видит, и… Я уверена, всё дело в питьевой воде! Она какая-то странная! Мы из-за этого здесь? Где-то взорвалась лаборатория? И теперь воздух здесь отравлен какими-то парами? Это могло бы кое-что объяснить…
Отец позволяет мне выговориться. Он очень спокойно наливает кипящую воду в фильтр, ждёт, потом доливает её. Потом ещё раз, когда предыдущая порция уже прошла сквозь фильтр. Затем он возвращается ко мне с полным кувшином и чашкой, размешивает в кофе сахар и даже бровью не ведёт, когда я просто схожу с ума.
– Ты очень похожа на свою маму во многих вещах. Иногда это пугает меня. Не следовало привозить тебя сюда. Я должен был сказать Пегги, что на этот раз ей придётся найти кого-нибудь другого.
Он задумчиво смотрит на меня.
– Должен, должен, – взвинченно кричу я. – Что здесь вообще происходит?
– Понимаю.
Отец кивает и отпивает глоток кофе. При этом он испытующе смотрит на меня.
– Кто тебе помог? Этот Бену?
– Нет. Никто. – Я сжимаю губы. – Не отклоняйся от темы. И дальше? Найти кого-нибудь другого для чего, папа? Что такого особенного в этой работе и в этой дурацкой лесной школе, что ты должен хранить от меня секреты?
– Помедленнее-помедленнее, земляная звёздочка.
Он с тяжёлым вздохом дёргает себя за волосы, встаёт, делает круг по всей кухне, смотрит на меня. Снова проходит вокруг меня, на этот раз в другом направлении. Затем останавливается, нервно постукивает костяшками пальцев по столу, смотрит в окно и снова садится. Но только для того, чтобы опять взъерошить себе волосы и вздохнуть ещё громче.
– Нет. Ты не сходишь с ума, – в конце концов произносит он. – Эшвуд – очень особенное место. Я был бы рад подготовить тебя к учёбе здесь по-настоящему. Но по разным причинам это было невозможно. Теперь понимаю свою ошибку… Это просто против нашей природы. Я не могу просить тебя набраться терпения и доверять мне.
– Почему, папа? Что здесь происходит?
Он качает головой.
– Я тебе рассказал всё, что могу сказать на данный момент, не подвергая опасности твою жизнь и жизни других. Пожалуйста, никому об этом не говори.
– Но…
– Никому! Дай мне слово! Абсолютно никому! Пожалуйста, пообещай мне это! Ни о внешней угрозе. Ни о том, что ты попала в Зелёную башню необычным путём. Как бы ты это ни сделала. Единственные, кто знают правду, – это Пегги и я. Пусть так и остаётся, понимаешь? От этого очень многое зависит. Очень многое!
– О чём ты, папа? Внешняя угроза? Что это? И так ты хотел меня успокоить? Серьёзно? После того как я увидела, что ты хранишь в своём чемодане? И узнала, что ты в подвале соорудил настоящий бункер и… – Внезапно меня осенило. – Подожди-ка, это международная школа. И она наверняка недешёвая. Никто не должен знать, где она находится. Здесь нет Интернета… Кто-то хочет похитить детей? Академию Эшвуд шантажируют? Так это был не просто пожар в столовой и общей спальне? Это был поджог? Это угроза?
– Кроваво-красноватый паутинник. Нет! Ты смотришь слишком много детективов, Хелена. Разговор окончен!
– Детективы. Ага, конечно, – ворчу я. – Без Интернета я даже не могу посмотреть «Нетфликс».
– Пообещай мне, Лена: никому ни слова!
– Полуланцетовидная псилоцибе, хорошо! И вовсе необязательно повторять это три раза! А Рингель, я имею в виду Пегги Рингвальд, всё знает и прикрывает меня? Тогда это, наверное, действительно очень важно…
– Никому! – повторяет он ещё раз.
– Да я уже поняла. – Я закатываю глаза.
Папа вздыхает.
– Хорошо. Так что там насчёт абрикосов?
Я отодвигаю свой стакан.
– Что-то я уже больше не хочу. Который час?
– Девять с небольшим. А что? Отбой только в…
– Вот чёрт, – ругаюсь я не так, как принято в нашей семье, и папа с удивлением смотрит на меня.
– Мне пора, – коротко говорю я и ставлю свой стакан в раковину.
– Ты сможешь справиться с посудой сам? У меня встреча.
– Это ведь не имеет отношения к нашей ссо?..
– Нет, – перебиваю я его.
– Рад, что ты, несмотря ни на что, уже нашла друзей.
Я снова закатываю глаза и натягиваю свою куртку. Но мне не хочется уходить от него вот так. Как вчера. Боже! До приезда сюда мы никогда не ссорились! О моей маме он почти никогда не упоминает. Похоже, дела действительно плохи.
У двери я поворачиваюсь, бегом возвращаюсь обратно и крепко-крепко его обнимаю.
– Ты можешь сделать мне одно одолжение? – тихо прошу я.
– Конечно. Всё, что хочешь, Лена.
Он удивлённо отстраняет меня от себя.
– Можешь уже перестать рассказывать мне сказки, что ты обычный школьный смотритель?
Он
