Торнатрас - Бьянка Питцорно
Коломба старалась, чтобы брат этого не заметил, но в последние дни она была как на иголках. Питаться одним рисом и бобами не очень-то полезно, особенно для Лео. К тому же их, скорее всего, не хватит до следующей зарплаты. И наконец, как уже говорилось, перспектива остаться в день рождения без подарка и без торта со свечами ее совсем не радовала.
Устраивать праздник и приглашать подруг я не собиралась. Тем более что их у меня нет и никогда не было. Прежде чем переехать в Геную, мы никогда не жили подолгу в одном городе. Папа заключал контракты с разными оркестрами, и мы кочевали с места на место, так что по-настоящему с кем-то подружиться я не успевала.
Когда мы поселились в Генуе, я думала, что здесь наконец-то будет время. Но в этом доме совсем нет моих сверстников. Есть или совсем маленькие, или, наоборот, почти взрослые – лет семнадцати-восемнадцати.
Вся надежда была на школу. В моем классе училось (и сейчас учится) одиннадцать девочек – со мной двенадцать. Я хотела, конечно, дружить с одной из них. Начала присматриваться – и они ко мне. Нужно ведь время, чтобы понять, нравится тебе кто-то или нет. Они все были вместе с первого класса, а я только появилась.
Потом однажды (этот вечер я никогда не забуду) нам позвонил владелец «Геркулеса» и сообщил о кораблекрушении. Наша жизнь перевернулась, как дерево, поваленное ураганом, – с вывороченными корнями и поломанными ветками.
Тут уже было не до дружбы.
Когда я вернулась в школу, мои одноклассники, мальчики и девочки, положили мне на парту открытку с сочувственными словами и маленький подарок. Не знаю, сами додумались или учителя подсказали? Мне было все равно.
Я тогда ни о чем не могла думать – только об отце. Мама вообще все время рыдала. Тети уехали в свой Милан, и кто-то должен был заниматься домом и Лео.
А теперь, если бы я даже хотела, то постыдилась бы позвать кого-нибудь к нам домой делать уроки. Во-первых, этот вечно орущий телевизор. Во-вторых, беспорядок: немытые окна, неубранные постели. Я не могу уследить за всем. К тому же я боюсь, что, если кто-нибудь узнает, как мы живем, нас с братом могут забрать в интернат. Я видела такое в одном телефильме. Нет уж, спасибо, лучше быть ото всех подальше.
Глава четвертая
«Интересно, она вообще помнит, что у меня сегодня день рождения?» – думала Коломба, возвращаясь домой из школы.
Лео, как всегда, приходилось тащить как на аркане: по дороге он пинал пустые банки из-под пива, останавливался у каждого киоска, разглядывая всякую разрекламированную ерунду, и канючил:
– Купишь? Купи, а?
Брат у нее был избалованный, отчасти по ее собственной вине, потому что Коломба считала его слишком маленьким, чтобы делиться с ним семейными проблемами.
Они подошли к подъезду. Прежде чем войти в лифт, Коломба бросила взгляд на почтовый ящик и вздрогнула, увидев там белый конверт: «Ну конечно, хозяин требует оплату».
В последнее время к ее страхам прибавился еще этот: их могут выкинуть на улицу. Когда в тележурнале показывали судебного пристава в сопровождении полиции, приказывавшего освободить помещение, и потом выброшенные на улицу мебель и матрасы и растрепанных женщин с младенцами на руках, она думала: «Где они будут сегодня ночевать? Куда бы мы пошли, если бы такое случилось с нами?»
Но конверт оказался адресован лично мне, и в нем была записка с поздравлением. «Поздравляем тебя, наша дорогая девочка. Будь здорова и счастлива. Когда будешь задувать свечки на торте, вспомни о двух твоих старых скрипучих тетках. И купи себе что-нибудь приятное».
В конверте, между двумя картонками, чтобы никто не увидел на просвет, были три купюры по десять тысяч лир.
У меня как гора с плеч свалилась. Даже не из-за денег, которых хватало только на обед и на торт. Просто это означало, что в мире есть еще кто-то, на кого я могу положиться.
Какая же я дура, что не попросила помощи у «девчонок»! Давно нужно было забыть о гордости и обратиться к единственным оставшимся у нас родственницам.
Дело в том, что, когда мама начала вести себя так странно, я думала, что это скоро пройдет. И потом мне было стыдно на нее жаловаться. Все равно как на одноклассницу, которая что-то сделала не так в отсутствие учителя. Я думала, что как-нибудь справлюсь сама.
«Но теперь уже хватит отмалчиваться, – подумала я. – Вот поедим, и позвоню тете Мити, расскажу ей все как есть».
На обед у Тоскани в тот день были лазанья и картофельная запеканка из закусочной, ветчина и чипсы. При виде торта-мороженого «Мерингелла» мама оживилась и воскликнула:
– О, это же мой любимый торт! Его всегда рекламируют в том ролике с неаполитанским поваром! Умница, Коломба, что вспомнила.
Она не спросила, на какие деньги это все было куплено. Может быть, подумала, что снова в кредит. А завтракая, она краем глаза поглядывала на экран – не началась ли программа «С открытым сердцем», автором и бессменным ведущим которой был неповторимый Риккардо Риккарди. Пропустить хоть пять секунд казалось ей невозможным.
Закончив мыть посуду и прибрав на кухне, Коломба вынесла телефон в коридор и закрыла за собой дверь. Излишняя предосторожность: мать была целиком поглощена сложной и драматической историей сегодняшних гостей передачи «С открытым сердцем».
Она набрала код Милана, потом номер рабочего телефона тети Мити. И вздохнула с облегчением, услышав ее голос:
– Адвокатское бюро Чеккетто и Паллавичини. Кто говорит?
– Это я, тетя.
– Вот это сюрприз! С днем рождения, деточка. Ты получила наше поздравление?
– Да, – ответила Коломба. И замолчала, не зная, с чего начать. – Послушай, тетя…
– Что-то не так, детка? У тебя голос какой-то странный…
– Я больше так не могу! – выпалила она и, всхлипывая, рассказала всю-всю правду – и как она боится, что их могут выселить, и что мама сделалась почти как бомжиха, да, как те, что спят в подъездах, обложившись сумками со всяким тряпьем.
Тетя Мити слушала молча. Не перебивала и не спрашивала. К большому облегчению Коломбы, она не стала бросать упреки в адрес мамы и давать советы ей самой, не мешала выговориться и потом сказала:
– Не плачь, успокойся, деточка. Я только предупрежу адвоката Чеккетто и сразу на вокзал. Жди! У меня для вас есть очень хорошая новость. Я не