Зима, любовь, экстрим и хаски - Женя Онегина
– Вот видишь, Зоя! – смеется Ремизов. – А я всегда говорил, что нежности тебе не хватает. Нежности!
Теперь Воронцова готова испепелить взглядом и его. Девчонка вся на нервах, и это странно. Это далеко не первая ее гонка.
– Вам заняться нечем? – спрашивает она сердито.
– Честно?
– Дань, отвали!
– Да что меня все утро все гонят! – совершенно искренне возмущаюсь я. – Подняли, кофе не дали, а теперь рычат!
– Сходи проверь, все ли ребята упаковали, – советует Воронцова.
– Уже проверил. Меня прогнали.
– И ты к нам прибиться решил? – со смехом спрашивает Свят.
– Хотел как лучше… И вот… – вздыхаю я.
Чук и Гек наконец занимают свои места. Зоя закрывает дверцы и проверяет замки. На крышу прицепа падает шишка, и собаки заливаются дружным воем. Из-за забора им вторят обиженные Ниро и Вульф, которых оставили дома.
– Сумасшедший дом! – восклицает Зоя.
– Главное, чтобы наши гости об этом не догадались, – отвечает Святослав и смеется.
Воронцова бросает на него яростный взгляд.
Мне нравится Ремизов. И хотя время от времени я мечтаю его придушить только за то, что он слишком близко подобрался к Зое, он мне нравится.
А еще он меня бесит. Потому что отец услышал его, а не меня. Святослав появился в “Медвежьем углу” благодаря отцу. И я так до конца и не понял, что ему здесь нужно и в чем заключается их с отцом сотрудничество.
– Так, ребят, все! Мы готовы! По коням! – командует Зоя. – Я только проверю щенков.
– Тогда я за Сильвой. Буду ждать вас у выезда, – говорю я. – Чур, я еду в одной машине с Сильвером!
– В багажнике? – уточняет Зоя.
Я показываю ей язык, и девчонка даже изволит улыбнуться.
– Дань, зайди в гараж, – напоминает Свят. – Скажи, чтобы тоже выезжали.
– Угу.
Но ребят в гараже уже нет.
Как всегда готовы все, кроме меня.
Сильвер с Артемием ждут меня у крыльца дома охотника. Пес вертится волчком, чувствуя всеобщее возбуждение. У Темы в руках термос с кофе:
– Это твой. Сладкий и с корицей, – говорит он. – Остальным Аленка отнесла уже.
– Спасибо! Сейчас только к себе загляну за рюкзаком, и иду.
– Мы тогда к воротам пока. Сильвер уже весь извелся.
Я еду вместе с Зоей. Она за рулем. Укачивать меня начинает практически сразу, и я уже ненавижу и дорогу, и темное зимнее утро, и саму машину. Сильвер тоже недоволен поездкой. Он привык дрыхнуть, развалившись на заднем сиденье, а не ютиться в узкой клетке в багажнике. И сейчас он отчаянно скулит, не решаясь выть в голос. А вот Лаки не слышно.
Меня тошнит, Сильва ноет.
Сильва ноет. Меня тошнит.
Так и едем.
Зоя смотрит прямо перед собой и мужественно ведет машину, не обращая на наш мужской концерт никакого внимания.
Я ненавижу машины!
Стараюсь смотреть прямо перед собой. Вспоминаю, как когда-то давно мама увлеклась акупунктурой, и сжимаю пальцами собственное запястье, как никогда жалея, что уже вырос из детских браслетов с пиратами против укачивания.
– У меня таблетка есть, – вдруг говорит Зоя. – Дать?
– Нет, спасибо! Иначе я усну и просплю до завтра.
– Тогда леденец?
– Не откажусь.
Конфета такая кислая, что у меня выступают слезы. Но сразу становится легче. Я кладу ее за щеку и прикрываю глаза. Я справлюсь. Уж с этим-то я точно справлюсь!
Машину трясет. Жалобно лает Сильвер. Ему немного рассерженно вторит Лаки. Зоя сосредоточенно закусывает нижнюю губу и по-прежнему смотрит на дорогу, но я вдруг с удивлением понимаю, что она с трудом сдерживает смех.
– Что? – спрашивает она, но на меня все так же не смотрит.
– Тебе смешно, – замечаю я.
– Эй, это звучит, как обвинение! – возмущается девчонка.
– Ничего подобного! Нам с Сильвером плохо, а тебе смешно!
Она уже не сдерживается и хохочет в голос. Я смотрю на нее и улыбаюсь. Она такая настоящая сейчас. Просто девчонка, у которой хорошее настроение. И я тоже улыбаюсь.
– Долго еще ехать?
– Минут тридцать. Но в городе уже могут быть пробки. Как ты относишься к пробкам?
– Сугубо отрицательно. И Сильва тоже.
– Может, тогда прогуляетесь пешком?
– Что? Нет! Там мороз!
– Даня! – она снова хохочет. – Ты бы видел сейчас свое лицо!
– Оно зеленое, – обиженно бухчу я и отворачиваюсь к окну. Не проходит и десяти секунд, как к горлу снова подступает тошнота.
– А можно не дергать? – бормочу я себе под нос. Но Зоя слышит и сбавляет скорость.
Петрозаводск мы все-таки оставляем в стороне. И я безумно жалею, что снова не увижу скованную льдом Онегу.
Когда мы приезжаем на место старта “Земли хаски”, становится уже совсем светло. Зоя осторожно паркует машину и глушит мотор.
Но продолжает сидеть, уставившись в лобовое стекло.
– Все в порядке? – спрашиваю я. Ужасно хочется на свежий воздух, но и оставить Воронцову в таком состоянии одну я не могу.
– У нас же все получится? – спрашивает Зоя.
И смотрит на меня глазами, полными слез.
– А почему нет?
– Ну… старт отменят, собаки начнут хромать…
– Снегоход перевернется, – подхватываю я. – Или небо на землю упадет!
– Царевич, я серьезно!
– И я серьезно, Зоя! Хватит переживать из-за ерунды. У тебя все получится. Тут даже не время важно, а главное – участие. Так, Воронцова, все! Меня сейчас стошнит!
Зоя делает страшные глаза и улыбается мне сквозь слезы. А я вылезаю из машины и наконец могу нормально дышать.
– О, Царевич! Как настроение? Боевое? – доносится до меня голос Гарика. – Рад видеть в добром здравии.
– Взаимно, – отвечаю я, хотя сейчас намек на мой зеленый вид кажется мне издевкой.
Затянувшееся рукопожатие прерывает рассерженный вой Сильвера.
Мой хаски требует немедленно выпустить его на свободу, и я покорно открываю багажник и перевозку, цепляю к шлейке поводок и наконец позволяю псу спрыгнуть на землю. Пока Сильвер довольно купается в снегу, я закрепляю поводок на своем поясе и открываю клетку Лаки, которая нежно поскуливает от радости и пытается лизнуть меня в лицо. Вообще, Лаки такая же серьезная, как и ее хозяйка. Но сейчас она не меньше моего рада, что путешествие подошло к концу.
Пока я занимаюсь собаками, Зоя выходит из машины и здоровается с Гариком. Тот бесцеремонно сгребает ее в свои объятия. Под его натиском даже суровая Воронцова тает.
Тем временем на парковку заезжает пикап Ремизова. Катька вылетает из машины, кажется еще до того, как он успевает остановиться, и кидается Гарику на
