Майя против программы - Егор Михайлович Кириченко
— Без вас не будет спет куплет! Победы без вас нет! — спели герои вместе.
Жителей стало настолько много, что их хор перебивал громкий музыкальный инструмент Пита.
— Чтобы не происходило вокруг! Помни, что герои спасут тебя друг! Не стоит показывать страх! Не волнуйся, не настанет крах! — спели жители хором, вышагивая каждое слово.
Дракону стало скучно, поэтому он взлетел и начал дышать огнём на Питера, который очень быстро споткнулся и из-за этого погиб. София не выдержала этого, стала смотреть на горящие дома, развела руки в сторону и приняла судьбу.
Злодей одолел всех, взял жителей в плен, и никакая песенка не помогла одолеть старого мага, носившего фиолетовый плащик.
На этом закончился отрывок, который создала программа. (Если что, то программа написала историю намного больше, которая во время чтения была скучной, а здесь, лишь отрывок в пересказе, который дополнительно составила сама программа)
Инвесторы, который дочитали отрывок, подошли к Кристоферу и пожали ему руку. Безусловно, они не разбирались в этом, поэтому, не осмысливая прочитанное, подошли и похвалили таким жестом.
Когда все дочитали, то Кристофер взобрался на сцену и пригласил любительский кружок из трёх читателей. Дочка мистера Хилла была самой недовольной, ещё не поднявшись и не повернувшись к инвесторам спиной, она начала высказывать своё возмущение.
— Как такое может быть? Почему меня так распирает от злости? Неужто это и вправду настолько ужасно? Хотя… Я не уверена… Подойдёт ли слово “ужасно” для подобного творения. Я была на нейтральной стороне, но теперь точно желаю разнести этот текст в пух и прах! Чтобы никто его больше не прочёл и не ощутил ту же боль, которую ощущала я во время чтения! — начал дочка мистера Хилла, как сделала глубокий вздох, так как говорить уже было тяжело.
— Подышите, настройтесь, соберитесь с мыслями, — попытался дать время Кристофер.
— Уже лучше… Не тот факт, что творчество Эмили Дроггер уже осквернено, останется со мной до конца жизни! Одни из лучших произведений прошлых десятилетий в один вечер заставили меня задуматься над тем, чего не задавали книги. А именно… Почему можно полюбить ещё сильнее то, что было создано за десятки лет до тебя? Я не фанатка, лишь простая читательница. Но, как не стыдно этой программе такое писать! Рушить тяжёлый труд писательницы! Её героиня, которая, как мне известно, помогала людям ещё в поствоенные времена, теперь превратилась в клоуна, который стал реалистичным! Герои должны вдохновлять на жизнь, а не топить в реализме, который и так очень грустен! Я ненавижу эту программу! Аргументировать я могу долго, предупреждаю заранее, — уже разозлённая дочка мистера Хилла, предупредила публику из инвесторов, которые могли её вовсе не понимать, лишь частично, лишь негатив.
Чедвика бесили все слова, которыми ругала программу дочка мистера Хилла, благо он налил в оба стакана кое-что нелегальное, но зато расслабляющее. Чуть-чуть стало спокойнее, но это было лишь замедлением, накопление злости рано или поздно продолжится.
— Крис, — позвал он друга, шёпотом.
Откликнувшись, Кристофер подошёл.
— Выпей, с голосом что-то не так. И давай уже закруглятся, — попросил Чедвик, держа в руках стакан с расслабляющей добавкой в составе напитка.
Мужчина сделал пару глотков и затем кивнул, после чего вернулся на сцену. Дочка мистера Хилла безостановочно критиковала проделанную работу программы. Часть инвесторов уже ушли, так как восприняли её мнение серьёзно, осознали мнение предполагаемого покупателя.
— Друзья, вы как хотите, но я уже ухожу. Инвестировать в это нет смысла. Покупка такой программы обеспечит нам небольшую долю рынка, даже если мы вложимся в улучшение, то потеря наших средств будет такой же высокой. В общем, решайте сами, до скорого, — попрощался инвестор со знакомыми.
Мальчики стояли на сцене и ожидали, когда им дадут слово, но такой возможности не было и не будет, поэтому они просто тяжело дышали, стараясь простоять на ногах как можно дольше. Некоторые инвесторы хотели услышать мнение всех, то есть и этих двух мальчиков, так как они были заявлены в кружке по интересам, несмотря на это в зале находились и другие любители произведений, но не ставшие записываться на данное мероприятие в качестве эксперта.
— Остановитесь! Пожалуйста, — попросил читающий инвестор, — хочу мнение одного из ребят, дайте им слово, — попросил он, после чего дочка мистера Хилла отошла в сторонку и дала высказать своё мнение.
— Знаете, — с ярко выраженным волнением в голосе начал мальчик, волосы которого жёлтого цвета, — я хочу сказать о двух песнях, которые написала программа. Возможно, они имеют идеальную рифму, но не имеют ту самую искру, которую вложила писательницу в своих произведениях, — он достал из кармана бумажку с текстом песни, — сейчас спою. Знайте, я не певец, поэтому может быть неблестяще, но люблю эту песню, — предупредил он.
Заиграла нежная мелодия, мальчик посмотрел на отошедшую в сторону дочку мистера Хилла, прямо в глаза, затем он опустил их. Нет, глаза были опущены не на разрез в платье, а на текст, который, по непонятным причинам, скорее всего из-за волнения, выпал из головы.
— Десятки дней прошли с нашей встречи! Я верю, любовный огонь будет вечен! Твои слова вскружили меня! Отныне жить не могу без тебя! — спел он радостно, после стал тише и грустней, — на этом всё! Потерял, потерял ты её! В нужный момент не пришёл! Заставив покинуть дом! Да, мог обрести! Найди её! Любовь найди! Верни её! — спел, после чего попытался отдышаться.
— Откуда это? — резко задал вопрос Чедвик, на которого все посмотрели.
— Это первая песня Майи и Питер. Как они любили друг друга, но в один момент находились на расстоянии и не могли признаться, друг другу в своих чувствах, но, не смотря ни на что, всё равно пытались сделать всё, лишь бы подойти и признаться, — ответил мальчик.
— Не кажется ли вам это слишком странным? Мы живём не в сказке! Нам нужен реализм, — с явной злостью в голосе, выкрикнул друг Кристофера.
— Нам нужна и сказка, чтобы мы могли помечтать о лучшей жизни. О том, что ещё есть жизнь, что есть ещё моменты, которые стоит пережить, — встряла в этот спор дочка мистера Хилла, при том ответила она спокойным голосом, сдерживаясь.
— Тебя никто не
