Страсть на холсте твоего преступления - Mirin Grots

— Дура! — выкрикнул я, желая проучить её, словно ребёнка.

— Соглашусь, потому что мне больно, — прохрипела она и я бросил гневный взгляд на её стопу, по которой струйкой бежала кровь. Я мысленно закатил глаза и усадил её на кресло, бережно выставив ногу на стеклянный столик.

— Не двигайся, — приказал я и вышел в ванную за аптечкой, где лежало все необходимое для обеззараживания её ноги. Она послушалась меня, молча теребила край своей рубашки. Возможно, из-за выпитого алкоголя, он подействовал на неё как обезболивающее. Я сел на кресло напротив, положив её ногу на свои для удобства. Она дёрнулась, когда моя горячая рука прикоснулась к её холодной конечности. Я старался избегать тактильного контакта с ней и до этой ночи у меня это идеально получалось.

Глава 10

Кровь. Осколки. Писк боли. Все было мне так знакомо, будто я переживал это не 10 лет назад, а вчера.

— Пожалуйста, будь нежнее, — умоляла она, когда я смочил вату антисептическим средством.

— Знаешь, в тебе достаточно алкоголя, чтобы обеззаразить ногу самой, но я делаю это для твоей же безопасности. Поэтому будь добра, заткнись, — грубо ответил я, получая её хмурые брови. Конечно же, она не заткнётся.

— Мне больно, а для моей безопасности, ты мог бы отвлечь меня разговором, чтобы я не упала в обморок от вида крови, — сказала она пьяным голосом, намекая на дурацкий жест всех женщин. Падать в обморок.

— Ты жила со мной достаточно, чтобы выяснить, что я не особо разговорчивый, — ответил я, продолжая протирать маленькую стопу Терезы.

— Сделай исключение, — улыбнулась она. Как быстро в ней меняется настроение, я поражён.

— Нет.

— Тогда буду говорить я и поверь, я могу часами разговаривать. Но живя со мной месяц, ты конечно же, не знал об этом, — упрекала меня девушка, скрещивая руки на груди. Я бросил мимолётный взгляд на её грудь, которая от сомкнутых рук приподнялась. Черт. Ещё и её до чёртиков стройные ноги, по которым взгляд бегает автоматически.

Она разговорчива. Но не со мной. С Эйвоном она могла говорить о фильме, который они посмотрели, часами. И это действительно утомляло, когда, находясь в своём кабинете, я слышал её голос. Эйвон такой же, стоило кому-то упомянуть его любимую тему, его не остановить.

— И так, лошади. Каждые выходные мы с Эйденом отправлялись кататься на лошадях, потому что это было моим хобби. Мой Сафир имеет очень стойкий, сильный и отверженный характер. Хотела бы я сказать, что он весь в меня, но нет, — она опустила голову и грустно улыбнулась. Я взял бинт и молча начал бинтовать её стопу. Мужское имя с её уст заставила сжать стопу девушки чуть сильнее. Она мне никто, но я злился на любое проявленное мужское внимание к Терезе, будь это мой разговорчивый охранник или садовник, который стрижёт кусты в передней части дома.

— Раньше она мне снилась, я точно видела свою серебристо-белую лошадь, стоящую среди горных долин Дублина. А сейчас я даже не знаю, как она, может её решили продать, потому что она очень активная и не может без прогулок и скачек, — продолжала она, а я давно закончил, попусту теребил её ногу с бинтом, делая вид, что продолжаю бинтовать, чтобы она поговорила чуть дольше. Её голос обладал чистотой, тембр был мягким и нежным, как ласковое прикосновение бриза. Высота голоса поднималась и опускалась, создавая мелодию, которая заполняла воздух вокруг.

— Может мою лошадь отдали Дороти, так как она стала достаточно взрослой, чтобы управлять лошадью. Это раньше отец запрещал ей скакать, потому что она слишком неуклюжая. Он боялся, что кто-то из нас пострадает… — она на секунду замолчала, а я не осмелился посмотреть на неё. Ненавижу успокаивать людей, это не моя компетенция, хоть я и вижу, когда она действительно была бы уместна. Я всегда не мог смотреть на боль в глазах людей. Впервые я понял это, когда дядя в качестве воспитания, показал мне, как проходят пытки в его подвальной части дома. Это был трепещущий ужас, я встал в ступор, будто увидел монстра. Хоть я и не понимал чувства в своей голове, вскоре я осознал свой страх. Мужчину резали, били, обливали, издевались и пытали. А Андреас с улыбкой смотрел на происходящее, повторяя про себя «Он заслужил». Но разве это так? Разве монстр стоит не сбоку от меня? Разве мне не страшно? Меня стошнило, и я слёг с сильной лихорадкой, а дядя изредка навещал меня, говоря про себя: «Я думал, ты сильнее, Харрис. Я думал, мы похожи. В твоих глазах пустота и я думал, что ты моё идеальное оружие. Не разочаровывай меня и докажи, что я не прав». И я доказал в скором времени, стал контролировать себя настолько, что без жалости стал смотреть на страдания других. А когда оставался один, блевал часами, вспоминая лица людей.

— Ты закончил, — воскликнула она и попыталась встать, но упала обратно на кресло, поморщившись от боли. Я вздохнул, встав с кресла и осмотрел ковёр, который в некоторых местах был пропитан кровью Терезы.

— Я испачкала ковёр, — с пьяным выдохом произнесла она и поджала губы. К черту ковёр, когда ты сама пострадала.

— Не важно, — ответил и не придумал ничего уместного, как самому отнести Терезу в постель. Я наклонился к ней, ощущая запах купленного Эйвоном шампуня со сладким запахом миндаля и мёда. Она попятилась, а когда я выставил руки вперёд, показывая, что хочу взять её на руки, она словно ребёнок, сдалась. Тереза вытянула свои руки, показывая полную беззащитность и я легко проскользнул сквозь её талию и ноги, чтобы поднять. Она сложила руки на мою грудь, от чего от прикосновения моя кожа зажглась. Я нёс её на руках до комнаты, чувствуя, как девушка дышит мне в шею. Невыносимо. Невыносимо прикасаться к бархатной коже, чувствовать сладкие пряности её тела. Мне придётся очень много поработать в зале из-за этого