Блистательная Эллада - Константин Владиславович Рыжов
— Изволь! — согласилось чудище. — Но учти: времени на раздумья у тебя не очень много. Ты должен дать ответ прежде, чем солнце коснется вершины вон той скалы!
— Я готов! Загадывай! — повторил Эдип.
— Тогда ответь мне, — продолжала Сфинкс, — какое существо, имея один и тот же голос, утром ходит на четырех ногах, днем — на двух, а вечером — на трех?
Вот это вопрос так вопрос! Эдип сначала уставился на кончики своих сандалий и стал чесать затылок. Потом он поднял глаза к небу и погладил подбородок. Он думал изо всех сил, но ничего путного в голову не приходило. Тогда царевич закрыл глаза и обхватил голову руками. Увы, это тоже не помогло! Солнце между тем быстро приближалось к вершине скалы. Сфинкс косилась на него краем глаза и громко сглатывала слюну. Гадкая тварь! Она уже предвкушала как будет его есть! Эдипу стало страшно. «Зря я все это затеял, — подумал он. — Надо же быть таким глупцом, а еще величался вчера, что я человек!»
— Человек, — повторил он рассеяно. И вдруг его осенило!
— Человек! — закричал Эдип. — Конечно же это человек! В детстве он ползает на четвереньках. Когда становится взрослым — ходит на двух ногах. А в старости берет в качестве третьей опоры палку. Я ответил на твой вопрос, Сфинкс. Разгадка — человек!
И он был совершенно прав! Лицо Сфинкс перекосила ужасная гримаса. Она взвыла дурным голосом, взмахнула крыльями и бросилась с вершины горы в пропасть. Ведь боги предназначили ей жить лишь до тех пор, пока ее загадка не будет разгадана.
Казалось, что все кончилось наилучшим образом. Когда Эдип вернулся в Фивы, его встречал весь город. Дети пели веселые песни. Девушки и юноши дарили ему венки. Умудренные годами старцы почтительно поднимались при его приближении, а мужчины клялись в своей верности. Креонт встретил победителя во дворце, стоя рядом с троном в знак того, что престол свободен. Эдипа тотчас провозгласили царем и увенчали короной. На другой день была сыграна свадьба, на которой гулял весь город. Так Эдип женился на Иокасте и стал фиванским царем. Все свершилось так быстро, что представлялось причудливым сном. «Надо же, — подумал он, — никогда не предполагал, что можно, лишившись родины и семьи, найти счастье на чужбине». Он не знал, бедняга, что Фивы были его родным городом, а Иокаста приходилась ему матерью. Прошло много лет, прежде чем эта страшная тайна раскрылась.
Глава VII. Подвиги Геракла
1. Немейский лев
За годы, прошедшие после изгнания Амфитриона, в Арголиде многое изменилось. Главным городом сделались многолюдные Микены, затмившие своей красотой и богатством не только прежнюю столицу Персея Тиринф, но даже Аргос — древний центр всей области. Старик Сфенел умер, царством правил его сын Эврисфей, а помогали ему мать Никиппа и два ее брата — Атрей и Фиест. Последние обосновались в Мидее — небольшом городке, подаренном им Сфенелом.
Геракл узнал все это, когда явился в Арголиду из Дельф. Эврисфей побоялся пустить его в Микены, велел поселиться в Тиринфе и ждать его распоряжений. Геракл отдыхал с дороги, между тем царь, его дядья и мать думали, как им использовать нового слугу.
— Конечно, все в руках богов, — сказал Эврисфей, — но раз представился случай отделаться от сына Амфитриона, давайте отправим его биться с чудовищами на краю света! Пусть он там и сгинет!
— Это мы всегда успеем! — возразил Атрей. — Поручи ему прежде избавить от нечисти собственное царство!
— И правда! — подержал Фиест. — Грех не воспользоваться им раз уж он тут!
— И что мы ему поручим? — спросил Эврисфей.
— Вели убить льва-людоеда, что живет около Немеи! — подсказала Никиппа.
Ее предложение всем понравилось. На другой день Геракл получил от своего господина первое задание: доставить в Микены шкуру немейского льва!
Герой отправился в дорогу. Вскоре (благо путь был совсем не долгий!) он добрался до городка Клеоны по соседству с Немеей, остановился в доме поденщика Малорка и стал расспрашивать о повадках льва-людоеда. «Не стоит говорить об этом на ночь глядя!» — отвечал хозяин, но узнав, что Геракл специально пришел из столицы, чтобы убить хищника, согласился рассказать, что ему известно. «Здешний лев — настоящее исчадье Аида, — начал он. — И это не пустые слова! Он чудовищное порождение Тифона и Ехидны, а худших тварей наша земля еще не создавала! День и ночь лев выслеживает свои жертвы, внезапно нападает на них и пожирает. Скрыться от него невозможно — он бегает быстрее лошади и одним прыжком перемахивает через самую широкую пропасть. Но хуже всего то, что он неуязвим. Его шкура тверда как камень. Ни копья, ни стрелы, ни мечи не могут ее пробить. Бронзовые наконечники гнуться, а зверю хоть бы что! Говорят, что лев живет в горах неподалеку от Немеи в пещере с двумя входами, но где эта пещера — не известно».
Геракл внимательно слушал поденщика и запомнил все, что он сказал. На другой день он отправился на охоту, повелев на прощание Малорку: «Жди меня тридцать дней. Если я не вернусь, принеси в память обо мне жертву как герою».
Чем ближе подходил Геракл к Немее, тем пустынней становилась местность. Всюду он видел заброшенные дома. Кое-где белели человеческие кости. Добравшись до места, он стал обходить одну за другой окрестные горы. На одном из холмов — Трете — ему попались на глаза огромные львиные следы, а потом он увидел самого льва. Вот это чудище! Куда до него обыкновенным львам! Глаза хищника дико сверкали, каменное тело переливалось на солнце, с оскаленных зубов стекала кровь его жертв. Заметив героя, лев огромными прыжками помчался ему навстречу. Геракл успел пустить в него несколько стрел, но не смог причинить никакого вреда — стрелы отскакивали от шкуры, словно ударялись о стену! Тогда он оставил оружие, схватил свою дубину и приготовился отразить нападение. И как раз вовремя! Лев прыгнул на Геракла, но герой встретил его страшным ударом и сбил с ног. Ну и гул пошел над равниной! Словно зазвенел колокол.
Встретив такой отпор, зверь сменил тактику. Он стал с грозным рычанием кружить вокруг Геракла, выбирая момент для нового прыжка. Однако герой крутил над головой дубину и был начеку. Едва лев сделал шаг вперед, он со всей силой ударил его по оскаленной морде. За всю свою жизнь лев не получал такой зуботычины! Он сообразил, что
