Школа пяти Башен - Карин Мюллер
Мне холодно. Украдкой я грею пальцы о чашку с горячим чаем миссис Гудрид.
– Чуть помедленнее, юная леди. Такого случая у нас не было очень давно.
– Какого «такого» случая?
– Внешний ученик, который внезапно появляется посреди школьного года, не имея ни базовых знаний, ни продвинутого уровня обучения, ни права жить в одной из башен. Ой, подожди! Последнее утверждение было исправлено. Тебя внесли в список жителей башни, в… Нет, тут что-то не так. Эта дурацкая система всё время путает, какой часовой пояс установить. А, ладно, без разницы, но… Ты Живущая на деревьях? Правда?
Её серые глаза, увеличенные очками, с любопытством осматривают меня.
Я рассеянно киваю.
– Ну что ж. Тогда поздравляю. Удачи тебе!
С отсутствующим видом она снова перелистывает страницу назад.
– Странно. Несмотря на это, тебе пока не разблокировали доступ?.. Наверное, просто придётся подождать пару дней. – Она постукивает указательным пальцем по записной книжке, смотрит в сторону гардероба и хмурится, качая головой. – Живущая на деревьях только на основных занятиях и с жабой. Такого в моей практике ещё никогда не было. Иногда я задаюсь вопросом. Какие у них в управлении… идеи? Ну, не стоит беспокоиться. В жизни всегда есть место чему-то новому, правда?
Она улыбается.
– Добро пожаловать в мой мир, – вырывается у меня.
Я прикусываю нижнюю губу, ожидая сердитого взгляда. Но Мирабель Гудрид только вздыхает и захлопывает свою записную книжку.
– Ну что ж. К сожалению, пока всё это не выяснится, тебе открыт доступ только к сектору А.
Она указывает в соответствующем направлении по эту сторону барьера. Это две полки, заполненные только наполовину.
– Математика, биология, английский, физика, химия, искусствоведение.
Я сглатываю.
– О, а ещё Д, – добавляет она, указывая в тёмный угол в дальнем конце вестибюля, который также отделён от основной части библиотеки тонкой стеклянной стеной. – Там давно никого не было.
– Д? – спрашиваю я. И во мне зарождается маленькая искорка надежды.
– Детские книги, – объясняет она, ободряюще улыбаясь. – Очень редко пользуются спросом. Но, конечно, у нас есть и художественная литература. Замечательные классики: Линдгрен, Энде, Льюис, Пройслер, Гэллико, Пратчетт… Хочешь, открою тебе этот сектор?
Я опускаю плечи.
– Не нужно. Может быть, в другой раз. В любом случае спасибо.
Люблю читать, даже очень люблю. Но от сегодняшнего визита сюда я ожидала совсем другого.
– Разве я не могу зайти хотя бы ненадолго?
– Нет.
– Я не буду портить книги.
Она наклоняет голову и снова смотрит на меня поверх своих очков. Затем подзывает к себе школьницу, которая спокойно ждала за барьером, и начинает ставить штампы на каких-то карточках для выдачи книг. Тем временем за барьером образовалась очередь из жителей башен. По некоторым я с первого взгляда могу понять, из какой они башни.
Застенчивые, почти хрупкие Голоса тумана очень не похожи на крепко сбитых Создателей холмов. Вовсе не из-за их телосложения или внешнего вида, я не могу точно объяснить. Скорее речь о харизме. Живущие на деревьях обладают совершенно иной энергией, чем Хранители теней. Они кажутся более жизнерадостными, юными, энергичными по сравнению с более спокойными и уравновешенными воспитанниками Демира Фаррона. Меня поражает ещё одна вещь: Внимающие днём всегда держатся на небольшом расстоянии от Смотрящих в ночи, и наоборот. Но что их всех объединяет: они имеют право заходить в библиотеку. А мне туда нельзя. Никаких шансов.
– Мотыльковый панеолус.
В плохом настроении возвращаюсь к террариуму. Пенелопа тем временем неплохо подкрепилась содержимым миски и издает недовольный скрип, когда я достаю её.
– Кафе закрывается, – ворчливо бормочу я. Опоссум лениво смотрит на нас, наполовину открыв один глаз, и засыпает обратно. Понятия не имею, кому он принадлежит. Всё, что я знаю, это то, что его хозяин или хозяйка сидит за одним из тех гладко отполированных столов тёмного цвета за барьером и может читать любую книгу, которая ему или ей нравится. В отличие от меня.
– А сейчас? В конце концов, это была твоя идея, если мне позволено будет напомнить. Ты направилась сюда только ради еды?
Пенелопа закатывает глаза и шлёпает по моей руке.
– Сейчас я тебя спущу вниз, – бормочу я вполголоса. – По крайней мере, подожди, пока мы выйдем на улицу. Никого не касается наша ссора. Достаточно уже того, что я разговариваю с жабой!
И как мне теперь попасть с этого скалистого острова на берег? О пути обратно я как-то совсем не подумала. Пенелопа невнятно хрипит.
– Что ты сказала?
Я прижимаю её плотнее к уху, как будто это может дать что-то полезное. И тут кто-то натыкается на меня сзади.
– Ой, – вскрикиваю я, защищая Пенелопу рукой.
– Смотри, куда идёшь, Живущая на деревьях!
Предполагаю, что мальчик, скорее всего, один из Создателей холмов. Есть в нём что-то такое природно-естественное, что мне действительно нравится. Но в том, как он захлопывает дверь у меня перед носом, нет ничего дружелюбного или доброго.
Отлично. Вернуться обратно по подземным переходам у меня теперь точно не получится. Не под взглядами всех здесь присутствующих. Смотрящие в ночи так же считают меня чужачкой, как и Внимающие днём.
Только Бену, похоже, так не считает.
Ну ладно. Каким-то образом все остальные оказались здесь. Я смотрю на голубую внешнюю дверь, напрягаю спину и настраиваюсь на то, что мне придётся добираться до берега на той же паромной лодке, что и учителя с факелоносцами в предыдущий вечер. Если она перевернётся, кто-нибудь сможет меня вытащить. Там точно было неглубоко. Кельвин ведь как-то сюда добрался. Решительно нажимаю на ручку двери. И замираю в удивлении. Я бы и дальше так стояла, но миссис Гудрид внезапно кричит:
– Закрой дверь!
Порыв свежего ветра пробегает по моим волосам. Я оглядываюсь назад и вижу, как библиотекарь обеими руками пытается удержать оставшиеся карточки книг. Очередь у её стойки рассосалась. Теперь все носятся друг за другом, пытаясь собрать карточки, которые разбросаны повсюду. Внезапный сквозняк смёл всё со стола, потому что стеклянная промежуточная дверь только теперь неспешно, как в замедленной съёмке, захлопывается за нами.
– Извините! – кричу я. Затем тёмно-синяя дверь тоже закрывается, и мы оказываемся снаружи.
– Почему ты не сказала, что она не закрывается автоматически? – сердито спрашиваю я. И могу поклясться, что Пенелопа смеётся по-жабьи. Я делаю несколько шагов, прежде чем посадить её на землю, как и обещала. Но теперь Пенелопа не хочет слезать с моей руки. Не могу винить её за это. Даже при дневном свете бесплодный скалистый остров кажется мне таким же неприветливым, как и накануне вечером. Однако нам не надо брать лодку, чтобы добраться
