Зима, любовь, экстрим и хаски - Женя Онегина
Она злится. И она имеет на это право. Но я вымотан настолько этой никому не нужной игрой, что едва сдерживаю себя. Хочется рыкнуть на нее, перекинуть через плечо и запереть в доме охотника, пока не одумается. Пока не поймет, что напридумывала себе неизвестно что! Встряхнуть как следует, чтобы услышала! Чтобы призналась, что и ей без меня плохо. Я вижу ее потухший взгляд, и то, как она пытается быть холодной и невозмутимой, но моментально краснеет, замечая мое внимание.
Зато рядом со Святославом она другая. Настоящая. Живая. Такая, какой была в заснеженном лесу. И это тоже бесит. Как и сам Ремизов – то ли нянька, то ли надсмотрщик, приставленный ко мне дорогим папенькой. И от мысли, что “Медвежий угол” остался моим только благодаря ему, сводит зубы.
– Данька? Ты уснул? – спрашивает Тема. – Или продумываешь план нейтрализации соперника?
– Угу, – отвечаю я и продолжаю лежать на диване с закрытыми глазами.
– Угу что?
– Все угу!
– Тогда пойдем обедать, – предлагает Артемий.
Есть не хочется. Но я все равно покорно встаю, устало тру глаза и беру с вешалки свою куртку.
В гостиной большого дома людно. Несмотря на то, что новогодние каникулы остались позади, поток гостей не думает спадать. И даже наоборот: все места до конца зимы забронированы. Сейчас у нас отдыхают три семьи с маленькими детьми, и в комнате стоит шум и гам. Оля устало хмурится, Алена широко улыбается, ловит одного из малышей и вручает ему мягкую игрушку хаски. Мальчик удивленно замолкает, а потом бежит показывать свой трофей родителям.
– Как вы здесь? – спрашиваю я.
– Держимся, – отвечает Алена. – Все под контролем, шеф!
В этот момент девочка лет пяти с разбегу врезается меня, испуганно ойкает и падает на попу. В руках у нее та самая игрушка. Мальчик рядом начинает плакать, а девчонка подхватывает.
Я поднимаю ее с пола и беру на руки, и девочка тут же испуганно замолкает. Краем глаза вижу, что родители детей с интересом наблюдают за нами с другого конца гостиной, но вмешиваться не торопятся.
– Это твоя собачка? – спрашиваю я.
– Нет, – отвечает малышка и снова начинает рыдать.
Я беспомощно оглядываюсь.
Алена даже не пытается скрыть смех.
– Тогда давай отдадим собачку ее хозяину, а я подарю тебе кота, – предлагает она.
– Кота? – переспрашивает девчонка, и ее заплаканные глаза становятся просто огромными.
Алена исчезает за стойкой ресепшена и появляется уже с плюшевым полосатым котом в руках. Девочка заливается счастливым хохотом, и я отдаю ее подошедшей, наконец, матери.
– Нам нужен аниматор, – говорю я.
Алена согласно кивает.
Но где его взять?
– Нам нужен аниматор, – спустя пять минут сообщаю я Артемию, сидя за столом на кухне и отправляя в рот очередную ложку тыквенного супа-пюре.
– Ты предлагаешь мне отправиться на его поиски? – уточняет друг.
– Я думаю, где его взять. И идеально еще что-то типа детской комнаты придумать, пока родители на снегоходах катаются.
– Я могу взять на себя мастер-классы, – предлагает Тема. – Например, калитки будем печь. Но это для детей постарше. Младшие школьники хотя бы.
– Мастер-классы – это отличная идея! И не только для детей!
– Ты издеваешься?
– Ни сколько!
Тема недовольно морщится, но я уверен, что идея запала ему в душу. Артемий любит работать на публику.
Спустя еще полчаса я иду к питомнику хаски в компании двух мамаш и их мелких отпрысков.
– Даниил Денисович, вы сегодня с группой поддержки? – спрашивает Зоя. Голос ее звучит весело, но глаза метают молнии. Еще бы, я заявился в святые из святых без разрешения.
– Так точно, Зоя Витальевна! Подумалось вот, что неправильно это, таких хорошеньких детей прятать от чудесных собачек.
Мамочки смотрят на меня с интересом и некой опаской даже. Продолжая улыбаться, я предлагаю:
– Зоя, как насчет небольшой экскурсии?
– “Северная звезда” всегда рада гостям! – радушно отвечает Зоя. На меня она больше не смотрит. – Меня зовут Зоя. Я кинолог и каюр. И я постараюсь ответить на все ваши вопросы. Собак можно гладить и чесать, сколько угодно. А вот дразнить нельзя. Они все у нас довольно дружелюбные, но я думаю, вам тоже не понравится, если кто-то захочет потянуть вас без разрешения за хвост.
– А если разрешение спросить? – все-таки влезаю я. – То можно?
– Тоже нельзя! Хвост – это очень личное, Даниил Денисович!
Зоя открывает калитку, и мы заходим во двор. Старый Альбус поднимает голову, но тут же отворачивается, потеряв к нам всякий интерес. Его воспитанники, наоборот, приветствуют гостей громким лаем, который тут же подхватывает Лондон.
– Вот тот большой пес, похожий на волка – это Альбус, – говорит Зоя. – Ему весной исполнится четырнадцать лет. И он самый старый пес в нашем питомнике. Альбус много лет ходил лидером в упряжке. И даже был на Камчатке, где прошел гонку в тысячу километров.
– Ого! – удивляется одна из девушек и спрашивает: – А его можно погладить?
– Только если он сам захочет.
Но сейчас Альбус явно не расположен к общению. В его светлых, похожих на льдинки глазах, я читаю явное осуждение. Эй, дружище, я как бы хочу помириться с твоей хозяйкой! Ничего личного, прости!
– С ним в вольере живут два молодых пса, Ниро и Вульф, – продолжает Зоя. – Их отдали Альбусу на воспитание летом, когда умерла его хозяйка. Он очень переживал, и щенки помогли ему отвлечься. В марте им исполнится год. Псы обожают обниматься. Можете почесать их за ушами, если не боитесь, конечно.
Я смотрю, как дети бесстрашно возятся с собаками, и улыбаюсь. Хаски огромные. Но столько в них тепла и уюта, столько внимания и отдачи, что я начинаю немного завидовать их открытости. Зоя тоже улыбается, но улыбка у нее отчего-то выходит грустной.
– А в этом вольере у нас живут три дамы. Сестры Роузи и Белла, им три года, и они приехали к нам из Хельсинки. Говорят, их мама была в Лапландии и видела Санту!
– Я тоже видел Санту! – заявляет один из мальчишек.
– Это был дед Мороз! – уверяет его мать.
– Нет, Санта, мама!
– Знаешь, – понизив голос, говорит Зоя, – мне кажется, что дед Мороз и Санта – это один и тот же волшебник!
Мальчик смотрит на нее недоверчиво, но не находит, что возразить.
Словно почувствовав, что хозяйке нужна поддержка, из домика вылезает сонная Лаки, недовольно отряхивается и подходит к двери, требуя внимания. На ней теплая попона.
– Зоя, а почему собака в куртке? – спрашивает мальчик, который видел Санту.
– Потому что у нее не очень пушистая шерсть.
