Шли по улице девчонки - Николай Иванович Хрипков
— Ты выйдешь на подиум в шикарном платье, а эти… ну, которые в жюри сидят… глаза вот такие! А ты говоришь: «Это платье из моего собственного магазина. Вот так-то!» Потом в бикини выходишь и говоришь: «Это бикини из моего магазина!» Прикиньте! Чего непонятного? У всех покупные платья и бикини, а у тебя из собственного магазина. И такие сережки крутые! И тоже из своего магазина.
Какое-то время девчонки шли молча, стараясь понять, какая же связь между собственным магазином и победой на кастинге. Но какая-то связь тут была. Тут Оксана права.
Они шли мимо пятиэтажки. Вход в жилые подъезды был с другой стороны. А со стороны проезжей улицы прямо посередине пятиэтажки высокое крыльцо. Возле дверей вывеска «Трансконтинентальный банк». На высоком крыльце возле урны курил паренек.
— Ну, банк — это понятно, — сказала Даша. — А что значит «трансконтинентальный»? это как?
— Можно я? Можно я? Ну, пожалуйста!
Полина вытянула руку, как на уроке, когда она хочет, чтобы ее спросили, и запрыгала. Ей не терпелось ответить.
— Мама у меня говорит: «Я впала в транс». И так охает.
— Как это? Как можно впасть в этот транс?
— Ну, это, когда она чему-то сильно удивилась. Или ее что-то поразило.
— Угу, — прикинула Даша. — Значит, выходит «Удивительный континентальный банк». Вот как нужно перевести!
Что такое «континентальный» девчонки знали, потому что с этого года у них уже была география. И они даже могли перечислить все континенты. Океаны тоже, само собой.
— Что может быть удивительного в банке? — спросила Оксана. — Я однажды заходила, ничего там нет удивительного.
— Что в банке? В банке деньги, — сказала Даша. — Значит, там какие-то удивительные деньги, не похожие на обычные. Ну, такие очень красивые или смешные, или вообще небумажные.
— А я всегда думала, что все деньги одинаковые, — проговорила Полина. — Это прямоугольные бумажки, на которых написана цифра. Чем больше цифра, тем лучше бумажка.
— А знаете, девчонки! Я про свою мечту стихотворение даже сочинила, — сказала, как бы между прочим, Оксана.
— Гонишь! — фыркнула Полина.
— Ну, тогда расскажи! — сказала Даша.
— Пожалуйста! Хоть сто тысяч! Раз!
Оксана задрала голову и, широко размахивая руками, стала скандировать:
Я открою магазин
Не для водки, не для вин.
Буду продавать игрушки,
Куклы всякие хлопушки,
Игры, пазлы, домино
И хорошее кино.
Приходите в магазин,
Госпожа и господин!
И с собой возьмите деток
И купите им конфеток,
Шоколадок, чупа-чупсов,
Кукол, куколок и пупсов.
Будут дети вас любить,
Будут вас благодарить.
Не заплачут без причин.
Приходите в магазин!
— А теперь о любви.
Он красивее Аполлона.
Глядеть я не могу без стона,
Когда проходит мимо он,
Мой бог, кумир мой, Аполлон.
А если он мне улыбнется,
То сердце так мое забьется,
Что каждый мне всякий раз,
Что выскочит оно сейчас.
Любви все возрасты покорны.
Ее порывы благотворны.
Спроси любого, скажет он,
Что счастье, если ты влюблен.
Паришь, как птица в небесах,
Ты высоко, забыв про страх.
— А хотите про школу?
Школу мы не очень любим.
Часто ничего не рубим,
Что учитель нам толкует
Или на доске колдует.
Надо ли учиться? Да!
Ведь без знаний никуда.
Разве что пойти в технички,
Мыть пола да слушать клички,
Унизительные, злые,
Что дают тебе другие.
— Офигеть! — хором воскликнули Даша и Полина.
ГЛАВА ТРЕТЬЯ
ВСТРЕЧА С ТИМОТИ. НУ, ПОЧТИ С ТИМОТИ
— Смотрите! Смотрите! — восторженно воскликнула Полина. — Тимоти! Тимоти!
— Ты чо дура? — обиделась Оксана и покрутила пальцем у виска. — Как брякнет что попало!
— Какой Тимоти? — спросила Даша.
— Да вон на ту сторону поглядите!
Оксана протянула руку.
Девчонки, как по команде, повернули головы влево. Там был большой одноэтажный магазин. Слева продавали всякую электронику, а справа — продукты. Но это неважно, потому что по тротуару не спеша шел сам Тимоти. На голове у него были большие наушники, которые изолировали его от звуков внешнего мира. На нем была черная футболка с серебристым кельтским узором и какая-то надпись на английском, которую, конечно, было невозможно прочитать с этой стороны дороги. Да и не надпись сейчас интересовала девчонок.
Девчонкам было совершенно фиолетово, что там у него написано. Какие клёвые джинсы! Они были разорваны сверху донизу. Ни один бомж не надел бы такие джинсы, потому что за такие джинсы ему пришлось бы не бомжевать, а работать лет пять грузчиком у какого-нибудь частника. Такие мощные белые дутые кроссовки с широкими красными шнурками! И на всех открытых участках тела татуировки.
Девчонки хором завопили и, не сговариваясь, рванули через дорогу. Заскрипел тормозами «ландкрузер». Хорошо, что за рулем был мужчина, а не женщина, тогда бы в этом рассказе пришлось бы ставить точку, точнее даже не точку, а три жирных крестика. Перебежав через дорогу и, не обращая внимания на ругательства владельца «ландкрузера», они резко остепенились, одернулись и их лица осветились самыми подобострастными улыбками. Они не спеша приблизились к знаменитости.
Первая, как самый опытный дипломат, заговорила Даша, расплывшись в самой подобострастной улыбке.
— Привет!
Тимоти остановился и сдвинул наушники. Посмотрел с удивлением на девчонок.
— День добрый, девчонки!
— Вы нас извините, что мы вас остановили. Но мы не могли вас не остановить.
— Нет, ничего! Я не тороплюсь. Так! Прогуливаюсь!
А какие у него клёвые татушки! Ими можно любоваться часами.
— А мы можем у вас попросить автограф? — спросила Даша, быстро соображая, что бы она могла предложить для автографа. Говорят, что есть специальные карточки для автографов.
Не тетрадь же по математике! Сразу примет ее за дурочку.
— Автограф? — Тимоти рассмеялся и хлопнул себя по ноге.
«Какой у него красивый смех!» — подумала Даша. У нее похолодели и задрожали колени.
— Да! Вы не первые, кто меня принимает за Тимоти. Конечно, лестно, но…
— Вы…Выходит…
— Ну, извините! Похож! Да! Но не Тимоти. Вообще, я из Купина. Здесь моя девушка учится в педколледже. Приезжаю, встречаемся.
Девчонки разочарованно вздохнули. Еще мгновение назад они были уверенны, что им сильно повезло.
— Вообще, меня зовут Паша. Павел. Но для вас Паша. Просто Паша.
— А у меня есть двоюродный братик Павлик, — ляпнула ни к селу ни к городу Полина. — Он младше меня
— Павел означает маленький, — сказал Паша. — Рождался в римской семье мальчик некрупный, вот такой вот, родители называли его Павликом. Тогда случайных имен не давали.
— Вы учитель истории? — спросила разочарованно Оксана.
Ее губы скривились в презрительной улыбке. Историю она не любила, потому что
