София Сегюр - Медвежонок. Новые волшебные сказки для маленьких детей
И при этих словах у самой Фиалки голос задрожал и глаза наполнились слезами.
– Милая малышка, – сказала Овечка, целуя ее, – ты полюбишь моего бедного Медвежонка? Он так несчастен…
– О да! Фиалка очень любить Медвежонка. Фиалка всегда с Медвежонком.
Как ни пытались Овечка и Мальва расспросить Фиалку, кто ее родители, откуда она явилась, но не смогли узнать ничего другого, кроме того, что знал Медвежонок. Ее отцом был король, а матерью – королева. Она не знала, как очутилась в лесу.
Овечка не задумываясь решила приютить бедное заблудившееся дитя; она сразу полюбила девочку, увидав нежность, которую малышка проявила к Медвежонку, и радость Медвежонка, которого приняло иное, кроме матери и Мальвы, человеческое существо.
Наступил час ужина, Мальва накрыла стол; все сели за трапезу.
Фиалка попросилась сесть рядом с Медвежонком; она веселилась, болтала, смеялась. Медвежонок был счастлив, как никогда, и Овечка была довольна, и Мальва прыгала от радости, заполучив маленькую подругу по играм для ее дорогого Медвежонка. В порыве бурных чувств она опрокинула чашку со сливками, однако зря они не пропали: кот, подкарауливавший в углу свой ужин, вылизал сливки до последней капли.
После ужина Фиалка уснула, сидя на стуле.
– Где мы положим ее спать? – сказала Овечка. – У меня нет для нее постели.
– Отдайте ей мою, дорогая мама, – сказал Медвежонок. – Я отлично переночую в хлеву.
Овечка и Мальва отказались было, но Медвежонок так настаивал на этой маленькой жертве, что им пришлось ее принять.
Тогда Мальва унесла спящую Фиалку, осторожно раздела и уложила ее в постель Медвежонка, рядом с постелью Овечки. Медвежонок пошел в хлев и улегся на копне сене, где и заснул – безмятежно, с радостным сердцем.
Мальва пришла в залу к Овечке; она застала ее в размышлениях, с опущенной на руку головой.
– О чем задумались, дорогая королева? – сказала Мальва, – и глаза такие грустные, и не улыбаетесь больше! А я-то собиралась вам показать малышкины браслеты! Медальоны должны открываться, но сколько ни пыталась, не смогла. Вдруг здесь есть портрет или имя?
– Дай сюда, моя милая… Красивые браслеты. Может быть, с их помощью мне удастся уловить сходство с кем-то… Оно всплывает неясным воспоминанием, но никак не могу припомнить.
Овечка взяла браслеты, рассмотрела их, нажала со всех сторон, пытаясь открыть медальоны; но она оказалась не более ловкой, чем Мальва.
В тот миг, когда, утомленная напрасными усилиями, она отдала браслеты Мальве, посреди комнаты возникла женщина, светившаяся, как солнце. Ее лицо ослепляло белизной; волосы казались золотыми нитями; корона из сияющих звезд окаймляла ее чело; она была среднего роста и казалась прозрачной, так была легка и воздушна; платье, усеянное звездами, такими же, как на короне, колыхалось на ветру; взгляд был мягок; улыбка – лукава и ласкова.
– Сударыня, – сказала она королеве, – перед вами фея Чудесница; я покровительствую вашему сыну и маленькой принцессе, которую он привел из леса. Эта принцесса вам сродни: она ваша племянница, дочь вашего зятя Беспечена и невестки Беззаботты. Королю удалось после вашего бегства убить Беспечена и Беззаботту, которые не остерегались его и проводили дни в снах, еде и развлечениях. Я не смогла, к сожалению, помешать этому злодейству, потому что присутствовала при рождении принца, родителям которого я покровительствую, и позволила себе подшутить над старой, злой, чопорной придворной дамой и старым камергером, скупцом и ворчуном, а оба они – большие друзья моей сестры Зловиды. Но я успела вовремя, чтобы спасти принцессу Фиалку, единственную дочь и наследницу короля Беспечена и королевы Беззаботты. Она играла в саду; король Кровожад собирался ее отравить; я усадила ее на спину моей собаки Дружка и велела доставить ее в лес, куда и направила шаги вашего сына-принца. Скрывайте от детей их и ваше происхождение. Не показывайте Фиалке ни браслеты с портретами ее отца и матери, ни роскошный наряд; я заменила его другой одеждой, более подходящей для жизни, которая ожидает ее в будущем. Вот, – добавила фея, – шкатулка из драгоценных камней; в ней заключено счастье Фиалки; но вы должны ее прятать от глаз и открыть только тогда, когда она будет потеряна и возвращена.
– Я в точности исполню ваши приказания, сударыня, – отвечала Овечка, – но позвольте мне узнать, долго ли еще бедному Медвежонку сохранять свой ужасный облик?
– Терпение, терпение, – сказала фея, – я наблюдаю за вами, за ним, за Фиалкой. Расскажите Медвежонку о возможности, которую я ему предоставляю, – обменяться кожей с особой, которая его полюбит так сильно, что согласится на эту жертву. Помните, что никто не должен знать происхождение ни Медвежонка, ни Фиалки. Преданность Мальвы позволяет посвятить ее в нашу тайну; можете довериться ей во всем. Прощайте, королева; рассчитывайте на мое покровительство; вот кольцо, наденьте его на мизинец, и пока оно на нем, вы ни в чем не будете нуждаться.
Сделав прощальный жест, фея вновь приняла вид жаворонка и улетела, трепеща крыльями и распевая.
Овечка и Мальва посмотрели друг на друга; Овечка вздохнула, Мальва улыбнулась:
– Давайте пока припрячем эту драгоценную шкатулку, дорогая королева, да и Фиалкину одежду заодно. Пойду-ка посмотрю поскорее, что там за наряд фея приготовила ей на завтра.
Так она и сделала; а открыв шкаф, обнаружила, что он полон одежды, белья, простых, но удобных башмаков. Мальва все как следует осмотрела, сосчитала, проверила, потом помогла Овечке раздеться, а затем улеглась сама и моментально уснула.
IV. Сон
На следующий день Медвежонок проснулся первым, услышав мычание коровы. Он протер глаза, огляделся вокруг, не понимая, как оказался в хлеву: тут он вспомнил события вчерашнего дня, соскочил с копны и скорее побежал к роднику умыться.
Пока он умывался, Мальва, вставшая так же рано, как и Медвежонок, пошла подоить корову и оставила дверь дома открытой.
Медвежонок бесшумно вошел, заглянул в комнату, где спала мать, и приоткрыл занавески у постели Фиалки; она тоже спала.
Медвежонок глядел на спящую девочку и улыбался, когда она улыбалась во сне.
Вдруг лицо Фиалки исказилось; она вскрикнула, приподнялась, обхватила шею Медвежонка маленькими ручками и закричала:
– Медвежонок, добрый Медвежонок, спасай Фиалку! Бедная Фиалка в воде! Злая жаба тащить Фиалку!
Тут она проснулась в слезах, весь вид ее выказывал сильнейший ужас; она продолжала цепляться за Медвежонка: тот попытался ее успокоить, утешить, поцеловать, но девочка не переставала кричать:
– Злая жаба! Добрый Медвежонок! Спасай Фиалку!
Проснувшаяся при первом же крике Овечка ничего не понимала в испуге Фиалки; наконец удалось ее успокоить, и Фиалка рассказала:
– Фиалка гулять, и Медвежонок рядом с Фиалкой; Медвежонок потом дать руку, потом смотреть Фиалку. Злая жаба прийти тащить Фиалку в воду: бедная Фиалка упасть и звать Медвежонка. И добрый Медвежонок прийти и спасти Фиалку. И Фиалка очень любить хорошего Медвежонка, – продолжала она ласковым голосом. – Фиалка никогда не забыть доброго Медвежонка.
С этими словами Фиалка кинулась в объятия Медвежонка, и тот, не опасаясь своей мохнатой шкуры, тысячу раз поцеловал ее и полностью успокоил.
Овечка не сомневалась, что этот сон был предупреждением, посланным феей Чудесницей; она решила самым внимательным образом присматривать за Фиалкой и посвятить Медвежонка во все обстоятельства, о которых можно было рассказать с позволения феи. Она встала, одела Фиалку и позвала Медвежонка на завтрак. Мальва принесла чашку парного молока, горячий черный хлеб и большой кусок масла. Фиалка прыгала от радости при виде такого вкусного завтрака.
– Фиалка очень любить вкусное молоко, – сказала она, – очень любить вкусный хлеб, очень любить вкусное масло. Фиалка очень рада; любить все с добрым Медвежонком и Медвежонкиной мамой.
– Меня зовут не Медвежонкина мама, – сказала Овечка, смеясь, – зови меня просто мама.
– О нет! Не мама, – отвечала Фиалка, грустно качая головой, – мама, это мама – там, она потерялась. Мама все спать, никогда не гулять, никогда не беречь Фиалку; никогда не говорить с Фиалкой, никогда не целовать Фиалку; Медвежонкина мама говорить, ходить, целовать бедную Фиалку, одевать Фиалку… Фиалка любить Медвежонкину маму, очень, очень, – добавила она, схватила руку Овечки, поцеловала и прижала к сердцу.
Конец ознакомительного фрагмента.
