С. Гроув - Золотое снадобье

Вернувшись к себе в кабинет, Бродгёрдл отложил листки с речью для последующего приобщения к делу, затем вызвал помощника – тощую личность по имени Бертрам Пил. Поспешно вбежав, Пил приготовил деревянный столик для записей, с которым не расставался. Разгладил бумагу, схватил карандаш и застыл в ожидании.

Берти Пил являлся величайшим поклонником своего босса, и это было к лучшему, поскольку им приходилось проводить вместе почти все рабочие часы, каждый день. Есть определенный сорт людей, о которых годами вытирают ноги; в результате они приходят к выводу, что миром правят мелкие тираны, а раз они правят миром, значит у них есть на это некое право; а если есть такое право, данное свыше, значит мир управляется так, как тому и надлежит быть.

Именно к такому типу людей и принадлежал Пил. Как же ему было не испытывать восхищенного почтения к величайшему из тиранов и забияк, а именно к Гордону Бродгёрдлу? Для Пила его босс являлся фигурой, достойной самого пристального наблюдения и подражания. Естественно, Берти и не надеялся развить в себе подобную властность, но вменял себе в обязанность всеми силами попытаться. Соответственно, в подражание наклонностям босса Пил обзавелся прямым пробором, пудрил руки и холил под носом тонкую сороконожку усов. Отчего и выглядел более молодой и весьма истощенной версией Бродгёрдла, что, в свою очередь, делало броского и внушительного члена парламента еще более внушительным и броским.

– Я бы хотел, чтобы вы отнесли письмо нашему обвиняемому министру, Шадраку Элли.

– Слушаюсь, сэр. – Пил замер в ожидании.

– Уважаемый министр Элли. Восклицательный знак, – начал диктовать Бродгёрдл. – Я с глубоким потрясением и скорбью услышал о вашем неправомерном аресте в связи со смертью премьера. Точка. С нетерпением ожидаю вашего освобождения. Точка. До тех пор, запятая, прошу вас, запятая, немедленно обращайтесь ко мне, запятая, если я могу быть вам хоть чем-то полезен. Точка. Искренне ваш… и так далее. И всенепременно, Пил, отдайте письмо ему лично в руки. Дождитесь ответа, пусть он скажет «да» или «нет». Об условиях мы уже договорились. Если тюремные власти не разрешат передачу письма, дайте знать, и я лично с ними переговорю.

– Слушаюсь, сэр.

– Будете возвращаться из полицейского штаба, загляните ко мне домой. Велите моему эконому доставить ужин сюда. Сегодня мы допоздна засидимся на работе, Пил.

– Как скажете, сэр! Спасибо, сэр!

Пил нацарапал памятную записку себе самому, чтобы не забыть об ужине, и повернулся на каблуке, весь трепеща от ужаса и восторга. Так всегда с ним бывало, когда Гордон Бродгёрдл, парламентарий, показывал миру, из какого теста слеплен.

Тео шел из гавани домой, на улицу Ист-Эндинг, и наблюдал, как постепенно рассеивается толпа. По возвращении он увидел миссис Клэй за кухонным столом, а против нее – инспектора Грея. Тот без устали делал пометки в блокноте. Экономка сидела, точно аршин проглотив, с глазами, мокрыми от недавних слез.

– Инспектор Грей пришел переговорить с тобой и с Софией, – сказала миссис Клэй. – Я сказала ему, что очень обеспокоена: ты ведь снова ушел, едва появившись…

И она со значением посмотрела на Тео.

Грей привстал, чтобы пожать ему руку.

– Если вы не очень спешите, я бы задал вам несколько вопросов, молодой человек.

Обращение «молодой человек» Тео не нравилось никогда, как и те, кто его употреблял. Однако инспектор, судя по всему, употребил его машинально, а вовсе не из высокомерия. Похоже, он был из тех, кто следует правилам, отнюдь не задумываясь, чему эти правила служат.

– Разумеется, – сказал Тео, стараясь соблюсти баланс услужливости и озабоченности. – Все, чем могу…

– Разве София Тимс не с вами пришла?

– Боюсь, что нет, – с серьезным видом ответил Тео, избегая смотреть в глаза миссис Клэй. – По всей видимости, она отбыла на корабле в Папские государства.

– Как!.. – ахнула миссис Клэй.

Грей посмотрел на нее, потом снова на Тео:

– Что, неожиданный отъезд?

– Она делилась такого рода планами со мной и с Шадраком. Однако окончательное решение приняла только что.

Мисс Клэй снова разразилась слезами.

– Поверить не могу! – И уткнулась лицом в носовой платок.

– Почему же она отправилась в Папские государства?

– Родители Софии пропали без вести много лет назад. Она тогда еще ребенком была. Недавно она выяснила, что ключ к их исчезновению может храниться в Гранаде.

Грей молча смотрел на него.

– Ясно, – сказал он затем. Склонился над блокнотом, спокойно записал что-то. – А вы где провели сегодняшнее утро и середину дня?

– Утром я был здесь, – начал Тео вполне правдиво. – Потом я отправился в Публичную библиотеку: мы с Софией уговорились там встретиться. Но она не появилась…

Выговорив эти слова, он ощутил неожиданно острый укол вины. Только представить, как София нескончаемо ждала его в гавани и в конце концов поняла: он не придет!.. Поняла ли, что обстоятельства ему помешали? Может, решила, что он просто подвел ее? Сдрейфил?..

– Я тогда вернулся домой, – продолжал он, – и миссис Клэй мне все рассказала – о том, что здесь произошло… и что Софии нет дома. Ну, думаю, точно за океан сорвалась! Я и побежал в порт. Смотрю, а ее имя и правда в списке пассажиров на борту «Истины», отплывшей в пятнадцать часов.

Миссис Клэй знай всхлипывала в платочек.

– В пятнадцать часов, – повторил Грей. – Несколькими часами позже обнаружения тела. А ранее сегодня Софию дома вы видели?

До сих пор Тео и в голову не приходило, что четырнадцатилетнюю девочку можно заподозрить в убийстве, но сам детектив, похоже, не видел ничего особенного в подобном предположении. Он следовал правилам – и тем все сказано.

– Она ушла рано утром, – сказал он. – Вообще-то, София упоминала, мол, сегодня очень подходящий день начать путешествие, – уточнил он. – Я просто не думал, что она сегодня же и сядет на корабль.

– Все эти обстоятельства требуют пристального изучения, – нахмурился инспектор. – Когда мисс Тимс планировала вернуться?

– Наши общие друзья собирались через месяц забрать ее из Севильи, – ответил Тео.

Миссис Клэй с надеждой спросила:

– В самом деле?

– Значит, она вернется вместе с ними в июле.

Грей покачал головой:

– Слишком поздно для нашего расследования. – И записал в блокноте что-то еще. – Могу я на ваши документы взглянуть?

Тео поднялся со стула:

– Сейчас наверх за ними схожу…

Взгляд Грея остался вполне безмятежным.

– Вы неосмотрительны, молодой человек. Я и миссис Клэй то же самое говорил. Вам, как иностранцам, следовало бы все время с собой документы носить.

Тео непринужденно улыбнулся:

– В самом деле? А мне и в голову не приходило.

Он покинул кухню и скоро вернулся с бумагами.

Грей просмотрел их, потом взял документы миссис Клэй, лежавшие на столе, и все вместе убрал в нагрудный карман:

– Пусть пока останутся у меня.

Тео вновь улыбнулся, на сей раз криво:

– Затруднительно будет последовать вашему совету…

– Ни в коем случае, – с прежним спокойствием произнес Грей. – Вы оба до конца расследования пребываете под домашним арестом в пределах этого дома.

– Что?.. – ахнула экономка. – Но мы же ничего дурного не сделали!

– Вполне возможно, – сказал Грей. – Однако было совершено серьезное преступление, причем именно в этих стенах. Поэтому никто не может оставаться вне подозрений. Особенно иностранцы!

Последовало долгое молчание.

– Мы больше не иностранцы, – негромко проговорил Тео. – Мы теперь здесь живем.

Грей встал, пропустив эти слова мимо ушей.

– У парадной и боковой дверей круглые сутки будут стоять полицейские…

Миссис Клэй опять уткнулась в платочек и тихо зарыдала. Тео холодно смотрел Грею в глаза.

– Как бы нам с голоду не помереть, если даже на рынок выйти нельзя…

– По жизненно важным нуждам выйдете в сопровождении офицера. И естественно, если вас застигнут бродящими сами по себе вне дома, такое поведение будет трудно истолковать иначе как намеренное препятствование правосудию. Соответственно, это повлечет арест…

– Но это же неправильно, – слабым голосом выдавила миссис Клэй.

– Что действительно неправильно, мадам, так это премьер-министров убивать, – сказал Грей. – Почаще вспоминайте об этом, прежде чем наши действия осуждать.

17

Кормило «Истины»

Откуда появилась Темная эпоха, никому в точности не известно. Нам словно бы открылось окно в далекое прошлое, слишком страшное для осмысления. Она впилась в тело нашего полуострова, как смертоносная пиявка – в чистую кожу государств. Лишь неустанными трудами орденов, в особенности же – ордена Золотого Креста, удается сдерживать напасти, распространяющиеся оттуда…

Некоторое время София жестоко страдала, раздумывая, не потребовать ли возвращения «Истины» в Бостон. Она ведь понятия не имела, трудно ли это организовать и насколько благосклонно отнесется капитан к подобному «повороту сюжета». И вообще… отсутствие Тео… Почему он не пришел? Что могло ему помешать?.. Она то чувствовала себя уничтоженной мнимым предательством, то переживала о благополучии друга. В голове всплывали самые разные предположения. Майлз попросил сопровождать его на север и Тео согласился? Шадрак обнаружил ее записку и потребовал объяснений? Несчастный случай, застигший Тео между домом и гаванью?.. Ни одно не выглядело удовлетворительным. Все казалось равно возможным – и невероятным. София никак не могла успокоиться. Сегодня она не сомневалась – он попросту бросил ее. Назавтра была твердо уверена: он такого ни за что по своей воле не сделал бы!