Девочка и призрак - Ханна Алкаф
– Комод, – сказал Розик Сурайе, глядя поверх стопки смешанных игральных карт («старая дева», «снап», «уно» – всё перемешалось в одной колоде). – Вон там.
Сурайя повернулась посмотреть на стоящий у стены комод. Невзрачный предмет мебели из тёмного дерева с четырьмя рядами узких ящиков и ротанговой корзиной наверху, заполненной всевозможными баночками и скляночками. «Викс Вапо Руб», «Тигровый бальзам», лечебное масло и скрюченные старые блистеры с ибупрофеном с одной-двумя таблетками в пластиковых углублениях.
Первые три ящика были доверху забиты макулатурой. Это были счета, пожелтевшие вырезки из старых газет, каталоги в полиэтиленовых обёртках, пришедшие по почте (обложки сулили невероятно выгодные покупки посуды, платьев, которые можно носить пятью разными способами, и салфеток с чудесными впитывающими свойствами), пустые обёртки от фастфуда, засунутые между всем прочим, словно мама стыдилась, что съела их содержимое. Сурайя тихо перебирала весь этот мусор, пока Цзин шуршала и гремела сзади.
Последний ящик никак не открывался.
Сурайя и дёргала, и тянула – однако он лишь поддразнивал её: подавался самую малость и тут же отказывался сдвинуться дальше, упрямый и непреклонный.
– Что же там внутри? – пробормотала она, вытирая пот со лба.
– Дай я попробую, – предложила Цзин, возникнув у правого локтя Сурайи.
– Сомневаюсь… – начал Розик, но было уже слишком поздно. Последовал сильный рывок и оглушительный треск: ящик освободился от того, что его сдерживало, а Цзин шлёпнулась на пол.
– Ты в порядке? – спросила Сурайя, бросаясь к ней. Подруга села и поморщилась, потирая гипс.
– Я в норме, – ответила она. – Так что там внутри?
Беспорядок, царивший во всех остальных частях маминой комнаты, очень контрастировал с тем, что обнаружилось в ящике, который выглядел на удивление пустым. На дне лежал простой бледно-голубой конверт, не сулящие ничего хорошего щепки и куски дерева, отколовшиеся от замка, который они, судя по всему, сломали, и большой стеклянный шарик, переливающийся сине-зелёными завихрениями с золотистыми вкраплениями.
Сурайя взяла шарик. Он был странно тёплым на ощупь, словно его только что держал на ладони кто-то другой и он нагрелся от соприкосновения с кожей.
– Ай-ай, я его сломала?! – Голос Цзин, высокий от ужаса, разрушил чары. – Думаешь, твоя мама заметит? Чёр…
– Не ругайся, – машинально оборвала её Сурайя, продолжая разглядывать шарик. Было в нём что-то почти знакомое.
– Что в этом конверте? – спросил Розик. Он тоже не сводил глаз с маленькой сферы у неё в руках. Однако даже если пелесит знал, что это, то не произнёс ни слова.
– Что в конверте, Цзин? – спросила Сурайя, и Цзин потянулась к находке.
– Просто куча разных бумаг… свидетельства о твоём рождении и о рождении твоей мамы, Су, и… какого-то парня. Твой папа? – Она улыбнулась извиняющейся улыбкой и продолжила: – Тут что-то ещё. Его… свидетельство о смерти.
– О, – Сурайя снова и снова вертела шарик в руках. Она изо всех сил сосредоточилась на ощущении гладкости и старалась не думать о клочке бумаги, который официально признавал смерть её отца.
– Су, – тихо произнесла Цзин.
– Что?
– Здесь целая стопка писем.
Сурайя внезапно оживилась:
– От моей бабушки?
Цзин нахмурилась и просмотрела часть писем: всюду был одинаковый наклонный почерк, писали синими чернилами.
– Не от неё, – сказал вдруг Розик. – А к ней. Их отправила твоя мать. Помню, видел их в ведьмином доме… в нашем доме… они были убраны в ящик.
Цзин заговорила одновременно с ним:
– Кажется, они от твоей мамы.
– Наверное, их вернули обратно, когда… когда бабушка умерла.
Цзин кивнула:
– Здесь есть адрес, и мы можем…
И тут все трое услышали щелчок ручки входной двери, который невозможно перепутать ни с чем.
Мама вернулась домой.
– Живо! – прошипел Розик, прыгая с плеча Сурайи к двери, чтобы постоять на страже. – Пошевеливайтесь. Нельзя, чтобы нас здесь увидели.
Сердце Сурайи колотилось так сильно, что ей в прямом смысле было больно. И в каждом ударе слышалось всё то же: «ТЕБЕ. ЗДЕСЬ. НЕЧЕГО. ДЕЛАТЬ».
Цзин выудила из кармана телефон и быстро сделала фотографию листочка в руках (Сурайе показалось, что камера ещё никогда не щёлкала так громко и мама их наверняка услышит), после чего затолкала всю стопку обратно в конверт.
– Идём, Су, пока она нас не застукала, – шёпотом позвала Цзин.
– Да, иду, – кивнула Сурайя. Однако когда они тихо крались к выходу, она вдруг повернула назад и, выдвинув ящик, одним ловким движением схватила шарик и быстро сунула его в глубокий карман кофты. Затем как можно тише задвинула ящик и вышла в коридор, закрыв за собой дверь.
Она не знала, почему не могла оставить его там. Просто не могла.
– Сурайя. – Резко повернувшись, она увидела, что мама пристально смотрит на неё, раздражённо нахмурив брови. – Чем это ты тут занимаешься?
Как долго мама здесь простоит? Как много она видела? Это вопрос с подвохом? Ладони Сурайи стали влажными от пота, сердце бешено колотилось.
– КТО НЕ СПРЯТАЛСЯ, Я НЕ ВИНОВАТ! – Голос Цзин сотряс стены, она пронеслась по коридору и резко затормозила перед Сурайей и мамой. – Эй, ты не прячешься! – После чего протянула здоровую руку и улыбнулась своей самой подкупающей щербатой улыбкой. – Здравствуйте, я Цзин Вэй, подруга Сурайи из школы, пришла её навестить, слышала, она заболела, не волнуйтесь, мама меня отпустила, как у вас дела? Мы просто играли в прятки, не хотите присоединиться? Сурайе нездоровится, она всё время проигрывает, а я говорю, что ей просто нужно чуть больше стараться, она слабо использует воображение, когда доходит до пряток, понимаете?
Мама уже не выглядела раздражённой – лишь слегка ошеломлённой столь бурным потоком слов.
– У меня… всё хорошо, – произнесла она наконец. – И мне, конечно, приятно с тобой познакомиться – но разве тебе не пора домой? Скоро стемнеет, и твоя мама наверняка начнёт волноваться. Через пятнадцать минут придёт автобус до города. Ты на него успеешь, если поторопишься.
– Да-да, – сказала Цзин. – Только заберу вещи.
Мама сдержанно кивнула:
– Хорошо. А я пока начну готовить ужин. – И она пошагала вниз по коридору к кухне.
– Фуф! – выдохнула Цзин, театральным жестом вытирая пот со лба. – Чуть не попались!
Казалось, будто шарик в кармане Сурайи вдруг потяжелел. Она была вся как на иголках, пока они шли в её комнату.
– Чуть не попались, – повторила она.
– Так, значит, теперь у нас есть адрес, где, по всей видимости, жила твоя бабушка… – Цзин прищурилась, вглядываясь в фото на экране. – Какая-то деревня
