Роберт Стайн - Пляж призраков

Пляж призраков

1

Как мы попали на кладбище, я не помню. Помню лишь темное небо над головой и нас — уже там.

Вдвоем с Терри, моей младшей сестрой, мы шли вдоль древних покосившихся надгробий — потрескавшихся от времени и густо поросших мхом. Несмотря на лето, между ними клубился серый туман, наполняя воздух холодом и промозглостью.

Зябко поежившись, я плотнее запахнул полы куртки.

— Погоди немного, Терри, — сказал я, но она и ухом не повела. Ее внимание было целиком поглощено могилами.

— Постой, куда же ты? — сказал я громче, но Терри опять не среагировала, и я, остановившись, несколько секунд глядел вслед ее теряющейся в клубах тумана фигурке, то и дело склонявшейся над очередным надгробием. Затем опустил глаза и прочел надпись на камне у своих ног:

СВЕТЛАЯ ПАМЯТЬ ДЖОНУ,

СЫНУ ДАНИЕЛЯ И САРЫ НЕПП,

УШЕДШЕМУ ОТ НАС

В ВОЗРАСТЕ 12 ЛЕТ И 22 ДНЕЙ

25 МАРТА 1766 ГОДА.

«Жуть, — подумал я. — Когда он умер, ему было почти столько, сколько мне сейчас».

Мне двенадцать исполнилось в феврале. Терри в том же месяце исполнилось одиннадцать.

Налетел резкий порыв ветра. Я поспешил за сестрой, которая совсем уже затерялась среди надгробий, затянутых сгустившимся туманом.

— Терри, ты где?! — крикнул я во весь голос.

— Я здесь, Джерри! — слабо донеслось непонятно откуда.

— Где?! — крикнул я, устремляясь вперед сквозь туман и ветви кустов.

Ветер усиливался. Поблизости раздался низкий протяжный вой.

— Собака, наверное, — пробормотал я себе под нос.

Громко зашумели ветви деревьев, и я снова поежился.

— Дже-е-рри! — Голос сестры доносился словно за тысячу миль.

Пройдя еще немного, я уперся в высокое надгробие, остановился и решил взять себя в руки.

— Терри! Подожди! Остановись и жди меня на месте!

Из тумана снова донесся вой.

— Ты идешь не в ту сторону! — крикнула Терри. — Я здесь!

— Спасибо за подсказку, — недовольно буркнул я. — Знать бы еще, где оно — твое «здесь»!

Ну почему бы моей сестренке вместо старинных кладбищ не увлечься бейсболом?

Ветер теперь завывал не хуже собаки. Листья, пыль и комки грязи закружились в неистовом порыве, я закрыл глаза.

Открыв их снова, я увидел Терри, сидевшую на корточках возле небольшой могилы. — Не двигайся! — крикнул я. — Я сейчас. Лавируя между надгробиями, я подошел и встал рядом.

Темнеет, — сказал я ей. — Пошли отсюда. Терри не ответила. Тогда я повернулся и двинулся было прочь…

И тут что-то схватило меня за ногу! Вскрикнув от неожиданности, я попытался вырваться, но хватка оказалась слишком сильной.

Рука! Выросшая из влажной земли рядом с могилой!

Увидев ее, я заорал уже всерьез, моему крику торил испуганный вопль сестры.

Я дернулся изо всех сил и все-таки вырвался.

— Беги! — крикнула Терри, но я уже и так мчался сломя голову.

Спотыкаясь и поскальзываясь на мокрой траве, мы неслись, не разбирая дороги, а из земли вокруг с отвратительным громким хлюпаньем появлялись страшные зеленые руки.

Чпок! Чпок! Чпок!

Они вырастали все выше, тянулись к нам, хватали за лодыжки.

Я метнулся влево — чпок!

Сделав обманное движение, я бросился вправо — чпок!

Беги, Терри! Беги! — кричал я сестре. — Выше поднимай ноги!

Сзади слышался топот ее кроссовок. Затем меня догнал полный смертельного ужаса крик:

— Джерри! Они меня поймали!

Я заставил себя остановиться и посмотрел назад. Две громадные ручищи крепко держали Терри за ноги.

Окаменев, я смотрел, как она пытается вырваться.

— Джерри! Помоги же мне! Они не пускают! Я набрал полную грудь воздуха, бросился к ней и протянул руку.

— Держись крепче! — Ногой я изо всех сил лягнул одну из зеленых рук. Потом — вторую.

Но они даже не вздрогнули. И не отпустили.

— Я… я не могу сдвинуться с места! — рыдала Терри.

Земля возле моих ног зашевелилась, я посмотрел вниз и увидел, что там растут новые руки.

Я схватил Терри за талию и в отчаянии дернул на себя.

— Вырывайся же!

— Не могу!

— Нет, можешь! Ты не должна сдаваться!

— О-о-о!!! — не узнавая собственного голоса, заорал я, почувствовав, как две другие руки сжали уже мои лодыжки.

Теперь попался и я. Мы оба были в ловушке.

2

— Джерри! Что с тобой? — услышал я голос сестры и, вздрогнув, очнулся.

Она стояла рядом со мной на каменистой полоске пустынного берега. Переведя взгляд на безмятежно-спокойную гладь океана, я только покачал головой:

— Да нет, ничего. Страшный сон вспомнил… От пережитого ужаса у меня все еще дрожали коленки. — Он мне снился пару месяцев назад… Бр-р… Приснится же такое!

— А почему ты его сейчас вспомнил? — нахмурилась Терри.

— Он был про кладбище, — объяснил я. Затем повернулся и посмотрел в сторону маленького старинного кладбища, которое мы только что обнаружили на краю соснового бора недалеко от берега. — Мне снились зеленые руки, которые появлялись из земли и хватали нас за ноги.

— Потрясающе! — хмыкнула Терри и быстрым движением руки убрала со лба пряди своих растрепанных темно-каштановых волос.

Мы с ней настолько похожи, что кажемся близнецами: те же коротко подстриженные темно-каштановые волосы, те же веснушки на носу, те же темно-карие глаза. Вот только Терри на пару сантиметров выше…

И еще одно отличие: у Терри, когда она улыбается, на щеках появляются маленькие ямочки, а у меня нет. Ну и слава богу!

Еще несколько минут мы шагали по берегу океана, окаймленному соснами и высокими серыми валунами.

— Ты его, наверное, вспомнил, потому что переживаешь… — задумчиво сказала Терри. — Оно и понятно: целый месяц вдали от дома…

— Наверное, — согласился я. — Все-таки мы никогда так надолго не уезжали. С другой стороны, чего, спрашивается, переживать? Брэд и Агата — мировые старики!

Брэд Сэдлер — наш дальний родственник. Я бы сказал даже — не только дальний, но и древний. Папа говорит, что Брэд и его жена Агата были в годах еще тогда, когда он сам был маленьким.

Но с ними очень здорово, и на самом деле они ничуть не похожи на стариков. Поэтому, когда они пригласили нас провести последний месяц каникул в Новой Англии в их стареньком коттедже па берегу океана, мы, не раздумывая, согласились. Предложение было потрясающим, тем более что в противном случае нам пришлось бы провести этот месяц в нашей тесной и душной квартире в Нью-Джерси.

Приехали мы сегодня утром. Брэд и Агата встретили нас на станции и по дороге, петлявшей среди сосен, привезли в свой коттедж.

Едва мы распаковали вещи, как нас потащили обедать и заставили съесть по огромной тарелке супа с моллюсками и сметаной (мы, впрочем, не возражали — суп был потрясающий!), после чего Агата сказала:

— А теперь почему бы вам не заняться изучением окрестностей? У нас есть что посмотреть.

Предлагать нам это дважды не пришлось — и вот мы здесь.

— Послушай, — сказала Терри, хватая мою руку и заглядывая мне в глаза. — А давай сходим и осмотрим это кладбище?

— Не знаю… — Кошмарный сон был слишком свеж в мой памяти.

— Пошли! — настаивала Терри. — Никакие зеленые руки из земли там не полезут — обещаю! Зато наверняка найдется несколько интересных надгробий — можешь мне поверить!

Терри обожает исследовать старые кладбища. Она вообще обожает все жуткое и таинственное. «Ужастики» она глотает дюжинами — один за другим. Причем самое невероятное заключается в том, что вначале она всегда читает последнюю главу.

Если есть какая-нибудь тайна, Терри должна узнать ее разгадку. Она просто жить без этого не может.

Моя сестричка интересуется всем на свете, но самое главное и необычное ее увлечение — старинные надгробия. К надгробию она прикладывает лист папиросной бумаги и, натирая сверху специальным восковым карандашом, делает копию надписи и рисунка[1].

— Погоди! Куда же ты? — крикнул я ей вслед. Но Терри, перескакивая с камня на камень, уже бежала к кладбищу.

— Догоняй, Джерри! — ответила она, не оборачиваясь. — Не будь трусишкой!

Вздохнув, я повернулся спиной к океану и вошел в бор. Там пахло свежестью и сосновой хвоей. Кладбище, окруженное уже начавшей разваливаться каменной стеной, было совсем рядом. Найдя в ней подходящий пролом, мы пробрались внутрь.

Терри тут же принялась разглядывать надгробия.

— У-у-у… — довольно протянула она. — Некоторые из них по-настоящему древние. Взгляни вот на это.

Она показала на маленькое надгробие. На нем был выгравирован череп с крыльями по бокам.

— Это голова смерти, — объяснила она мне. — Очень древний пуританский символ. Жутковато, правда? — Затем прочла надпись: «Здесь покоятся останки мистера Джона Сэдлера, ушедшего из этого мира 18 марта 1643 года на 38-м году жизни».