Торнатрас - Бьянка Питцорно
– Тебе не кажется, что ты поспешила с решением? – спросила у невестки тетя Динучча. – Ведь если разобраться, ты знаешь этого Риккарди только с прошлого месяца и виделась с ним не больше четырех-пяти раз.
– Ошибаешься, – отвечала та. – Я знаю его уже четыре года – с тех пор, как он начал вести «Сердце в грозу». И с этого времени вижу его практически каждый день. Я знаю о нем все. Если уж на то пошло, это он почти не знает меня и мог бы сомневаться.
– Видеть человека каждый день на телеэкране еще ничего не значит, – заметила тетя Мити. – Что ты на самом деле знаешь об этом господине? В журналах пишут, что он не отличается постоянством – типичный плейбой.
– Это все слухи. Он просто одинокий человек, которому не хватает нежности. До меня он не знал, что значит настоящая любовь, – отвечала Эвелина. – Я понимаю, что вы с Динуччей переживаете за детей. Но у меня нет сомнений, что Риккардо станет им хорошим отцом. Им ведь нужно, чтобы в доме был мужчина. Особенно Лео. Для мальчика это очень важно. Видели, как Лео сразу к нему привязался?
– Когда вдова выходит замуж во второй раз, праздновать на до скромно, без лишней суеты и публичности, – заметил адвокат Паллавичини, получив приглашение на свадьбу.
Само поспешное решение синьоры Эвелины он комментировать не стал, хотя видно было, что на этот счет у него есть большие сомнения.
– Жених Эвелины как раз хочет, чтобы все было с размахом, – вздохнула тетя Мити. – Он сам выбирал свадебное платье, церковь, убранство, время венчания, ресторан, меню, список подарков – дороже не бывает – и особенно приглашенных гостей. Из-за них поднялась целая буча. Начать с того, что Риккарди не пожелал видеть никого из Твердыни, даже детей. Коломба хотела пригласить своих друзей, и Эвелина была согласна, но жених не разрешил.
– То есть как?
– Вы же знаете, адвокат, с кем дружит моя племянница. С детьми наших соседей и соседей семьи Петрарка.
– Ну и что же? Воспитанные. Хорошо учатся. Если не ошибаюсь, среди них есть даже маленький математический гений…
– …У которого, однако, имеется серьезный недостаток. По крайней мере, так считает жених Эвелины.
– А именно?
– Цвет кожи. «Никаких черных на моей свадьбе не будет, и никаких желтых, – заявил наш новый родственник Коломбе. – И этих оборванцев Эспозито тоже. Представь, там будут съемочные группы двух тележурналов, а также программы „Свадебный альбом“. Я не хочу, чтобы мои поклонники подумали, будто я общаюсь со всяким сбродом».
– Раньше я слышал эту белиберду только от фанатов партии Каррады, – удивился адвокат.
– К сожалению, жених нашей Эвелины тоже подвержен этим предрассудкам, – ответила тетя Мити. – Эвелина пытается его оправдывать. Риккардо, мол, уверен, что весь север Италии придерживается таких взглядов и он, как публичный персонаж, не имеет права разочаровывать своих зрителей. А я говорю, что, даже если бы это было так, он, как популярная личность, должен подать им хороший пример.
Короче, из всех детей нашего дома будущий отчим разрешил пригласить только двух дочерей писательницы Ризотто.
– А внучку Петрарки? Ведь она лучшая подруга вашей племянницы, разве не так? И с цветом кожи у нее все в порядке.
– Риккарди ее совершенно не переносит. Говорит, что она невоспитанная и наглая, хотя видел ее всего один или два раза. Пульче, в свою очередь, относится к нему не лучше. Предлагала Коломбе подложить ему в суп слабительное, заклинание какое-то придумала… Но это их девчачий секрет, так что я лучше промолчу.
– Вы же знаете, что я никому не проболтаюсь, – сказал заинтригованный адвокат.
Пульче отлично рисует, это у нее от дедушки. Однажды, когда мы остались вдвоем у них на террасе, она нарисовала на листке бумаги портрет Мильярди – в полный рост, очень важного, – сверху написала его имя, а потом порвала листок на клочки и выбросила в кошачий лоток с песком. Лоток с утра не чистили, и там было много всего.
Мы сплясали «танец индейцев, вышедших на тропу войны» и понесли лоток в туалет, выкрикивая:
– Ненавидим тебя! Ты – гад и дурак! Ненавистный гад и дурак!
А в туалете Пульче произнесла заклинание, которое по такому случаю придумала сама:
– Гадкий червяк, исчезни! Слейся из нашей жизни!
Потом, с силой нажав на кнопку смыва, спустила воду.
– Тоже мне, маленькие ведьмы! Ну и как, подействовало заклинание? – усмехнулся адвокат.
– К сожалению, нет, – ответила тетя-секретарь. – Коломба, конечно, взбунтовалась: «Если моим друзьям нельзя быть на свадьбе, меня там тоже не будет!» Но мать очень ее упрашивала, и, в конце концов, она уступила. У этой девочки очень доброе сердце.
– Извините, если вопрос будет немного бестактным, синьора Тоскани, – сказал адвокат. – А как же вы с вашими женихами? Они хоть и не черные, но тоже не сказать чтобы коренные итальянцы.
– Мы с Динуччей с самого начала решили, что не будем присутствовать на свадьбе, – объяснила тетя Мити. – Эвелина может распоряжаться своей жизнью как хочет, но для нас это было бы слишком тяжелым испытанием. И года не прошло, как не стало нашего дорогого брата. Так что, как видите, вопрос об Араселио и Станиславе вообще не стоит.
– А малыш Лео? Как он отнесся к жениху матери?
– С ним все в порядке. Надо признать, что Риккарди разбивается в лепешку, чтобы его покорить: засыпал подарками, водит в цирк, достает майки с автографами футболистов, купил компьютер и кучу электронных игр. Он держался стойко, даже когда его исцарапала кошка Лео, и не стал делать из этого трагедию. А что еще нужно ребенку?
В первые дни Липучка героически пыталась бороться с Кукарикарди. Шипела, устраивала ему засады, не давалась в руки, кусалась, писала ему в ботинки… Мама поначалу смеялась, но потом рассердилась и сказала Лео:
– Или сделай так, чтобы она вела себя прилично, или придется отнести ее туда, откуда взяли.
То ли Липучка поняла, что дело плохо, то ли Лео удалось ее уговорить, но она, пусть неохотно, все-таки смирилась с присутствием чужака в нашем доме. Стоит ему появиться на пороге, она бежит в гостиную, запрыгивает на самый верх стеллажа и, спрятавшись среди книг, ведет за ним наблюдение.
Раньше наша кошка играла с Лео и охотно шла к нему на руки, а он каждый день чему-нибудь ее учил, например рычать. Становился перед ней на четвереньки и говорил:
– Я – лев. Уар-р-р! Я – лев, а ты – моя черная пантера.
И Липучка, к
