Скорпия - Энтони Горовиц
В заключительной речи судья Джиллиан Паджем объявила: «Один-единственный приступ безумия лишил капитана Райдера многообещающей военной карьеры. Я приняла во внимание его выдающиеся служебные заслуги. Но он лишил человека жизни, и общество требует, чтобы он понёс за это наказание…»
– Мне жаль, – тихо проговорила миссис Ротман. Она внимательно следила за Алексом. – Ты не знал.
– Дядя однажды показал мне медаль, – сказал Алекс, потом запнулся. Его голос был очень хриплым. – Но вот об этом мне не говорил.
– Твой отец не виноват. Его спровоцировали.
– И что случилось потом?
– Его посадили в тюрьму. Многие возмутились, общественность была на его стороне. Но факт был неоспорим: он убил человека, и его признали виновным в непредумышленном убийстве. У судьи не было выбора.
– А потом?
– Его досрочно выпустили через год. Тихо, без шума. Твоя мама осталась ему верной, и он вернулся к ней жить. К сожалению, карьера в армии действительно закончилась: он был с позором уволен. Остался без средств к существованию.
– Продолжайте. – Голос Алекса был холоден.
– Ему оказалось трудно найти работу. Он не был виноват – просто так получилось. Но к этому времени на него уже обратил внимание наш отдел персонала.
Миссис Ротман немного помолчала.
– Скорпия всегда ищет новые кадры, – объяснила она. – Нам казалось очевидным, что с твоим отцом обошлись очень несправедливо. Мы решили, что он идеально нам подойдёт.
– Вы обратились к нему?
– Да. У твоих родителей к тому времени было очень мало денег. Они были в отчаянии. Один из наших людей встретился с твоим отцом, и через две недели он прибыл к нам на аттестацию.
Она улыбнулась.
– Мы проверяем каждого нового рекрута, Алекс. Если ты решишь присоединиться к нам – а я всё ещё надеюсь, что решишься, – мы отвезём и тебя туда же, куда отвезли отца.
– Куда?
– Ты уже слышал это название – Малагосто. Неподалёку от Венеции.
Более подробно, судя по всему, миссис Ротман объяснять не собиралась.
– Мы сразу поняли, что твой отец очень силён и исключительно талантлив, – продолжила она. – Прошёл все наши испытания с высшей оценкой. Мы, кстати, знали, что у него есть брат, Ян Райдер, который работает на МИ-6. Я на самом деле удивилась, почему Ян не попытался ему помочь, узнав о проблемах, но, полагаю, он просто ничего не мог сделать. Так или иначе, наличие брата ничего не изменило. Твой отец идеально нам подходил. А после того, что с ним произошло, должна сказать, и мы идеально подходили ему.
Алекс начал уставать. Уже было почти одиннадцать. Но он знал, что не уйдёт из комнаты, пока не услышит всю историю до конца.
– И он присоединился к Скорпии, – сказал он.
– Да. Твой отец работал на нас наёмным убийцей. Провёл четыре месяца, работая в поле.
– Сколько человек он убил?
– Пять или шесть. Но больше его интересовала работа инструктора в тренировочной школе, где он проходи аттестацию. Возможно, тебе будет интересно узнать, Алекс, что одним из убийц, которых он обучал, был Ясен Григорович. Твой отец однажды спас Ясену жизнь, когда они были на задании в джунглях Амазонии.
Алекс знал, что миссис Ротман говорит правду. Незадолго до смерти Ясен сказал то же самое.
– Я близко подружилась с твоим отцом, – продолжила миссис Ротман. – Мы много раз ужинали вместе, однажды – даже здесь, в этой гостинице.
Она запрокинула голову, встряхнув волосами, и на какое-то мгновение её взгляд устремился далеко-далеко.
– Он очень мне нравился. Он был очень красивым мужчиной. А ещё умным и знал, как рассмешить меня. Но, к сожалению, он уже был женат – на твоей матери.
– Она знала, чем он занимается? Знала о вас?
– Я очень надеюсь, что нет.
Тон миссис Ротман вдруг стал отстранённо-деловым.
– А теперь я должна рассказать тебе, как умер твой отец. Я была бы очень рада, если бы ты меня об этом не спрашивал. Ты точно хочешь, чтобы я продолжала?
– Да.
– Хорошо. – Она глубоко вздохнула. – МИ-6 хотели его заполучить. Он был одним из лучших наших оперативников и учил других, чтобы они стали так же хороши, как он. Так что они устроили на него охоту. Я не стану вдаваться в подробности, но они устроили ему ловушку на острове Мальта. Ясен Григорович, кстати, тоже там был. Он сумел сбежать, но вот твоего отца взяли в плен. Мы предполагали, что на этом всё и закончится – мы больше никогда его не увидим. В Великобритании, может быть, и запрещена смертная казнь, но – знаешь, как говорят, – бывают несчастные случаи. Но потом кое-что произошло…
Скорпия похитила восемнадцатилетнего сына высокопоставленного британского чиновника, человека, обладавшего серьёзным влиянием на правительство – по крайней мере, мы так считали. Это опять-таки очень сложная история, а сейчас уже поздно, так что я не буду утомлять тебя подробностями. Но в общем идея была следующей: если отец не сделает то, чего мы хотим, мы убьём сына.
– Вы ведь этим и занимаетесь, верно? – спросил Алекс.
– Коррупция и убийства, Алекс. Да, в том числе мы занимаемся и этим. Так или иначе, как мы быстро обнаружили, этот чиновник не мог сделать того, что мы от него хотели. К сожалению, это означало, что его сына придётся убить. Нельзя сначала пригрозить, а потом раздумывать, приводить ли угрозу в исполнение, потому что если ты так сделаешь, тебя больше никогда и никто не будет бояться. В общем, мы собирались убить мальчишку, причём как можно более драматичным образом. Но потом с нами неожиданно вышли на связь из МИ-6 и предложили сделку.
Простой обмен. Они вернут нам Джона Райдера в обмен на этого сына. Мы собрали совет директоров Скорпии и большинством голосов, пусть и не подавляющим, решили, что сделку нужно принять. Обычно мы не позволяем таким делам вмешиваться в наши операции, но твой отец был для нас очень важен, и, как я уже сказала, я лично была к нему очень близка. Так что мы дали согласие. Обмен состоится в шесть часов утра на мосту Альберта в Лондоне. Тогда стоял март.
– Март? Какого года?
– Четырнадцать лет назад, Алекс. 13 марта. Тебе было два месяца.
Миссис Ротман наклонилась над столом и опёрлась о него рукой, возле клавиатуры компьютера.
– Скорпия всегда записывает всё, что делает, – объяснила она. – Тому есть хорошие причины. Мы преступная организация. Из этого автоматически следует, что никто нам
