Скорпия - Энтони Горовиц
– Я всё равно не буду работать на Скорпию, – сказал он.
– Почему?
– Мне нужно возвращаться в школу.
– Согласна. – Миссис Ротман наклонилась к нему. – У нас есть школа, и я хочу тебя в неё отправить. Наша школа даст тебе несколько более полезные знания, чем логарифмы и грамматика английского языка.
– Какие знания?
– Как убивать. Ты говоришь, что ни за что не станешь убийцей, но можешь ли ты быть в этом уверен? Если отправишься в Малагосто, то сам всё узнаешь. Найл был там отличником; он просто идеальный убийца – или, точнее, мог бы им быть. К сожалению, есть у него одна очень раздражающая слабость.
– Вы про его болезнь?
– Нет. Всё куда неприятнее. – Она поколебалась. – Ты можешь стать ещё лучше него, Алекс. Со временем. И, хотя я знаю, что тебе не понравится это слышать, но твой отец был в этой школе инструктором. Просто замечательным. Мы все были потрясены его смертью.
– Расскажите мне об отце, – сказал он. – Я пришёл сюда только за этим. Как вышло, что он начал на вас работать? Как он умер?
Алекс заставил себя продолжать.
– Я даже не знаю, какой у него был голос. Я не знаю о нём вообще ничего.
– Ты точно хочешь знать? Это может быть больно.
Алекс ничего не ответил.
Официант принёс главное блюдо. Миссис Ротман заказала запечённую баранину; мясо было слегка розоватым и пахло чесноком. Другой официант снова наполнил её бокал.
– Так, – сказала она, когда официанты ушли. – Давай поедим и поговорим на другие темы. Расскажи мне о «Брукленде». Я хочу знать, какую ты слушаешь музыку, за какую футбольную команду болеешь. У тебя есть подружка? Уверена, на такого красавчика, как ты, идёт настоящая охота. О, смотрю, ты покраснел. Поешь. Ручаюсь, это лучшая баранина из всех, что ты ел в жизни.
А когда мы поедим, я отведу тебя наверх и расскажу всё, что ты хочешь узнать.
Мост Альберта
Она отвела его в номер на верхнем этаже гостиницы. Там не было постели – только два стула и стол на ко́злах. Стол был почти пуст, не считая компьютера «Эппл» и нескольких папок.
– Я приказала доставить всё это из Венеции, как только узнала, что ты здесь, – объяснила миссис Ротман. – Подумала, что ты захочешь это увидеть.
Алекс кивнул. После шумного ресторана оказаться здесь было как-то странно – он чувствовал себя актёром на сцене после того, как убрали все декорации. Комната была большой, с высоким потолком, и все звуки эхом отражались от стен, словно в пещере. С неожиданной нервозностью он прошёл к столу. За ужином он задал вопросы, а сейчас получит на них ответы. Понравится ли ему услышанное?
Миссис Ротман прошла к столу и встала рядом с ним, стуча высокими каблуками по мраморному полу. Она выглядела совершенно спокойной.
– Присядь, – предложила она.
Алекс снял пиджак и повесил его на спинку стула. Ослабив узел галстука, он присел. Миссис Ротман стояла рядом со столом, разглядывая его. Заговорила она не сразу.
– Алекс, – начала она. – Ещё не поздно передумать.
– Я не передумаю, – ответил он.
– Дело в том, что если я расскажу тебе об отце, многое из сказанного наверняка тебя расстроит, а я этого не хочу. Действительно ли прошлое так важно? Оно что-то изменит?
– Думаю, что да.
– Ну хорошо…
Она открыла папку и достала из неё чёрно-белую фотографию – красивый мужчина в военной форме и берете. Он смотрел прямо в камеру, сцепив руки за спиной. Гладко выбритый, с наблюдательными, умными глазами.
– Твоему отцу здесь двадцать пять лет. Фотография сделана за пять лет до твоего дня рождения. Ты вообще ничего о нём не знаешь?
– Дядя немного рассказывал о нём. Я знаю, что он служил в армии.
– Ну, тогда, возможно, я смогу заполнить некоторые пустоты. Уверена, ты знаешь, что он родился в Лондоне и учился в средней школе в Вестминстере. Потом он поступил в Оксфорд и окончил его с дипломом по политике и экономике. Но его сердце всегда лежало к военной службе. И он присоединился к Парашютному полку в Олдершоте. Это само по себе уже большое достижение. «Па́рас», как их называют, – одно из самых суровых подразделений британской армии, уступают они только САС. И туда нельзя просто записаться – можно только попасть по приглашению.
Твой отец прослужил в Парашютном полку три года. Воевал в Северной Ирландии и Гамбии, в мае 1982 года участвовал в нападении на Гус-Грин во время Фолклендской войны. Под обстрелом врага он отнёс раненого товарища в безопасное место и за это удостоился медали от королевы. А ещё его повысили в чине до капитана.
Алекс однажды видел эту медаль: Военный крест. Ян Райдер всегда держал её в верхнем ящике стола.
– Он вернулся в Англию и женился, – продолжила миссис Ротман. – Познакомился с твоей мамой в Оксфорде. Она изучала медицину и в конце концов стала медсестрой. Но о ней я тебе ничего не могу рассказать. Я никогда её не видела, твой отец тоже ничего не говорил.
В общем, вскоре после того, как он женился, его жизнь покатилась под откос… нет, я не хочу сказать, что в этом виновата твоя мама. Но буквально через несколько недель после свадьбы твой отец ввязался в драку в лондонском пабе. Кто-то говорил гадости про Фолклендскую войну. Какие-то пьянчуги, наверное. Не знаю. Началась потасовка, он ударил одного человека, и тот умер. Один-единственный удар в горло… как раз таким его и учили. Да, вот так всё, к сожалению, и случилось.
Миссис Ротман достала из папки газетную вырезку и протянула её Алексу. Газете было явно лет пятнадцать, а то и больше, судя по выцветшим буквам и пожелтевшей бумаге. Он прочитал заголовок:
Тюремное заключение для «великолепного солдата», сбившегося с пути
Ещё одна фотография Джона Райдера – на этот раз в гражданской одежде, окружённого фотографами. Он выходил из автомобиля. Фотография была слегка размытой, сделали её давным-давно, но, посмотрев на неё, Алекс даже сам ощутил боль этого человека, чувство, что весь мир обратился против него.
Он прочитал статью.
Джон Райдер, которого командир называл «великолепным солдатом», приговорён к четырём годам тюрьмы за непредумышленное убийство после смерти Эда Савитта девять месяцев назад в баре в Сохо.
Присяжных информировали, что 27-летний Райдер, находясь в состоянии сильного алкогольного опьянения, вступил в драку с Савиттом, водителем такси. Райдер,
