Дневник пропавшей Примроуз - Фил Хикс
Беги!
А потом эти двое исчезли в чёрных волнах.
– Примроуз! – крикнула Авелина.
Но единственным ответом ей был шум прибоя.
Гарольд помог Авелине подняться, и вместе они потащились к дороге, где уже нечего было опасаться. Авелина посмотрела на Гарольда, мокрые волосы которого прилипли к лицу, и увидела в его широко раскрытых глазах потрясение, смятение и страх.
– Что это было? – сипло спросил он. – Казалось, кто-то тащил тебя в воду.
Ответить ему у Авелины не было сил.
Она в безопасности. Кора Пул ушла. Но Примроуз ушла тоже, и Авелине хотелось плакать от злости и боли. За столь короткое время она нашла и потеряла друга. Когда она убегала от Коры Пул, её успокаивало только то, что она не одна, что Примроуз пришла на помощь. В глубине души она ещё надеялась, что есть какой-то способ вызволить Примроуз из того холодного места, куда увела её леди в волнах. Но в конечном итоге ей, видимо, придётся признать, что её подруга ушла навсегда.
Сняв дождевик, Гарольд накинул его Авелине на плечи:
– Вот, надень.
– Гарольд, откуда ты взялся? Ты видел… кого-нибудь? – стуча зубами спросила Авелина.
– Я что-то услышал, но не понял, что именно – из-за грозы все звуки кажутся странными, – быстро сказал Гарольд, но в свете фонаря Авелина заметила, что руки у него дрожат. – А потом я увидел тебя у воды, ты вроде как собралась купаться, только… вокруг тебя вился какой-то чёрный туман. Это было очень странно.
– Но что ты вообще здесь делаешь? – не отставала Авелина. – По-моему, ты сказал, что собираешься остаться дома.
– Ну, просто я подумал, что круто погулять в грозу – ну знаешь, посмотреть на большие волны, – ответил он слегка уклончиво. – А ты-то что здесь делала?
Авелина покачала головой и шмыгнула носом.
– Я была с подругой, она пыталась мне помочь. – Прямо сейчас у неё не было сил рассказывать Гарольду обо всём, а он хотя и надулся, но больше вопросов задавать не стал.
Когда они подошли к дому, тётя Лилиан с посеревшим лицом выбежала на дорогу, чтобы их встретить, и крепко-крепко обняла Авелину:
– Ох, Авелина, слава богам! Когда я наконец разобралась с электричеством, то обнаружила, что ты исчезла. Я обыскала весь дом, подумав, что ты спряталась в каком-нибудь шкафу. Что вы с Гарольдом делали на улице в такую страшную бурю?!
Авелина и Гарольд беспокойно переглянулись, но ни один из них не ответил на вопрос.
К счастью, тёте Лилиан хотелось поскорее увести их в тепло. Дома она заставила Авелину и Гарольда сесть у камина, накинула им на плечи по полотенцу и ушла на кухню готовить горячий шоколад.
– Это была она, да? – шёпотом спросил Гарольд, уставившись в пол, будто не хотел видеть лицо Авелины в этот момент. – Кора Пул?
– Да, – сразу ответила Авелина. – Я не успела вовремя сделать чучело, и Примроуз пришла ко мне на помощь.
– Примроуз? – теперь Гарольд уставился на неё. – Примроуз Пенберти?!
Авелина слабо улыбнулась.
– Да, – кивнула она. – Она спасла меня.
– Гарольд, – сказала тётя Лилиан, войдя в комнату с подносом, на котором стояли чашки с шоколадом, – я позвонила твоему дяде, он сейчас тебя заберёт. Я предоставлю тебе самому объяснить, по какой причине ты весь промок.
Действительно, вскоре подъехал мистер Либерман. Авелина видела, как тётя что-то шепнула ему у двери, прежде чем он вошёл.
– Спасибо, что приглядели за этим водоплавающим безобразником, Лилиан, – сказал мистер Либерман. – Я заберу его домой и уложу в тёплую постель. Авелина, думаю, тебе нужно сделать то же самое.
Когда они ушли и Авелина немного подсохла, тётя Лилиан присела перед ней на корточки.
– Что случилось? Когда я вернулась, все двери были открыты, а в доме стоял сильнейший запах морских водорослей. Как если бы здесь только что была целая толпа торговцев рыбой.
Авелина не могла удержаться от смеха. Вытерев нос, она рассказала тёте, что произошло. Или ей показалось, что произошло. Её совсем не волновало, поверит ей тётя Лилиан или нет. В конце концов, это правда. Но тётя не перебивала, не задавала вопросов и даже не вскидывала в удивлении брови.
– Ты знаешь, что Примроуз не ушла по-настоящему, да? – спросила она наконец, когда Авелина закончила. – Может, ты её больше никогда не увидишь, но ты будешь думать о ней, вспоминать её – и только это имеет значение. Жаль, что я не поверила тебе раньше.
Авелина кивнула и вытерла слезу кулаком.
– Всё в порядке.
– Послушай, Авелина, нужно кое о чём договориться. Твоя мама будет здесь через пару дней. Поэтому больше никаких разговоров о привидениях и пугалах, никаких страшных книжек. Давай какое-то время поживём обычной скучной жизнью: будем пить горячий шоколад, есть чипсы и смотреть фильмы. Будем рано ложиться, спать допоздна и дремать на диване в полдень перед камином. Как тебе такой план?
– Эм… замечательно, – ответила Авелина, чувствуя, как по её лицу расползается улыбка до ушей. Странное чувство. Кажется, она уже давно по-настоящему не улыбалась.
После всего, что с ней произошло, нет ничего удивительного, что вслед за улыбкой последовал зевок, потом ещё один – и не успела Авелина ничего осознать, как тётя Лилиан повела её в спальню.
– Сейчас я подоткну тебе одеяло, но потом этого делать не буду.
Снаружи гроза затихала, облака за окном рассеивались, и между ними уже проглядывали звёзды.
Ветер стих, дождь перестал, и слышна была только тихая колыбельная волн.
Тётя Лилиан не отступила от своих слов: в последующие дни они почти ничего не делали, и это Авелине ужасно нравилось. Мистер Либерман и Гарольд заезжали в гости, и все вместе они достали с чердака книги, чтобы переправить их к нему в магазин.
– О, да тут есть настоящие сокровища, – сказал мистер Либерман, когда они сидели в гостиной и составляли каталог.
– Авелине они не нужны, ей нравятся только всякие чокнутые книжки, – сказал Гарольд.
– Лучше ешь чипсы, – ответила Авелина и показала ему язык. Гарольд, которого она начала считать хорошим другом, в ответ только ухмыльнулся. Если не принимать во внимание его дурацкую стрижку и грубость, то с ним вполне можно иметь дело.
Впоследствии Авелина рассказала им всем, что случилось в зловещую ночь на Хеллоуин, хотя чем дальше, тем больше её воспоминания тускнели и смазывались: так сны исчезают из памяти вскоре после пробуждения. Как и тётя Лилиан, они слушали её в полном молчании – кажется, никто не хотел комментировать случившееся, как если бы они негласно дали клятву
