Дневник пропавшей Примроуз - Фил Хикс
Вдруг Примроуз вся съёжилась.
– Она идёт, – сказала она, и ночной ветер подхватил её шёпот.
В тот же миг Авелина перестала чувствовать свои конечности. Лёгкие отказывались функционировать. Сердце перестало биться. Страх вцепился в неё железной хваткой.
И сквозь рокот бури она услышала шаги.
Это был не отчаянный топоток человека, который хочет укрыться от грозы и погреться в тёплом доме.
Медленные, размеренные, шлёпающие по воде шаги.
Кто-то кого-то ищет.
Охотится.
Крепко зажмурившись, Авелина сосредоточилась на том, чтобы стать тихой и незаметной. Мысленно она убеждала себя быть храброй. Она жалела, что покинула дом, не сказав ни слова тёте. Та с ума сойдёт от беспокойства. Она подумала о маме и пожалела, что они так далеко друг от друга. И ещё Авелина подумала, станет ли она вскоре такой же, как Примроуз – из этого мира, но не принадлежащей ему.
Всё это время шаги приближались, и Авелина уже с трудом подавляла в себе желание с криком броситься к дому.
Затем шаги замерли.
Ногти царапнули по каменной стене.
В воздухе разлился запах соли и застоявшейся морской воды. Не в силах и дальше стоять зажмурившись, Авелина открыла глаза.
Наверху, буквально в нескольких сантиметрах, по забору скребла белая рука. С пальцев свисали перепутанные водоросли, обломанные ногти походили на осколки чёрного стекла. Пальцы сжимались и разжимались. Они пытались схватиться за голову чучела и соскальзывали. Рука отдёрнулась, потом вытянулась снова, на этот раз спокойнее, медленно ведя ногтями по лицу чучела.
А затем, на одну жуткую секунду, показалось бледное лицо с растрескавшейся, как поверхность древней вазы, кожей. Мокрые пряди чёрных-чёрных волос, похожие на ползучие побеги, свисали, закрывая лицо Коры Пул, но не целиком. Авелина подавила вскрик, увидев на месте её глаз только бездонные чёрные дыры.
Затем послышалось хриплое дыхание, как будто в пересохшей глотке перекатывался камешек.
Авелина стояла неподвижно, как статуи людей на каменных постаментах, которые ей доводилось видеть и перед которыми стояло ведро для мелочи.
«Я не позволю ей забрать меня», – мысленно твердила она вновь и вновь, подавляя желание громко закричать, когда жуткие ногти в растерянной ярости скребли по лицу чучела.
Вдруг рука отдернулась, словно обжёгшись, а затем метнулась со скоростью молнии и снесла голову чучела с плеч. Она покатилась по мокрой траве и остановилась на тропинке, откуда продолжала ухмыляться Авелине – можно подумать, всё это какая-то уморительная шутка.
При виде валяющейся головы Авелина невольно ахнула.
Еле слышный вдох. Совсем ничто по сравнению с визгливым рёвом грозы – однако достаточно громкий, чтобы его услышали.
Слишком поздно.
Злорадный вопль разнёсся в ночи, и, кажется, все без исключения собаки в Мальмуте залаяли в ответ. А затем те же длинные пальцы вновь пробежали по стене, как кошмарный паук, чтобы скользнуть вниз и погладить волосы Авелины. Холод заструился по её черепу, до самой челюсти и ниже, пока всё её тело не закоченело.
Как труп.
– Оставь её в покое, Кора, ты не заберёшь её сегодня ночью.
В смятении Авелина совсем забыла, что Примроуз сидит рядом с ней. Теперь же она поднялась на ноги и впервые откинула капюшон. Примроуз была бледна, но её чёрные глаза сияли, и слабая улыбка играла на синих губах, когда она вызывающе посмотрела на Кору.
– Не бойся, Авелина, пока я здесь, тебя никуда не заберут.
Когда ощущения и тепло вновь вернулись в тело Авелины, у неё в ушах зазвенело от торжествующего вопля. Вскочив на ноги, она увидела, что Кора схватила Примроуз и теперь тащит её по пляжу к бушующему морю.
Снова, так же как столько лет назад.
Кора Пул тащила Примроуз к водяной могиле. Только на этот раз это целиком вина Авелины.
И она не смогла этого вынести.
Авелина перепрыгнула через стену сада и бросилась на пляж, где боролись те двое: волосы Коры мотались из стороны в сторону, как чёрный вихрь. Они вцепились друг в друга, и Авелина подобралась ближе, дожидаясь подходящего момента. Свирепый ветер дул с моря и толкал её назад, но Авелина наклонила голову и сделала ещё шаг к дерущимся.
– Примроуз! – крикнула она. – Дай мне руку!
– Нет! – взвизгнула Примроуз. – Не приближайся!
Авелина мельком увидела лицо Примроуз, исказившееся от напряжения в битве с исступлённой Корой Пул. Одним сильным рывком Примроуз попыталась вырваться из хватки Коры, но худая костлявая рука держала её крепко, а обломанные чёрные ногти впились в белую плоть.
– Беги! – закричала Примроуз. – Оставь её мне!
Авелина медлила. Она понимала, что Примроуз пытается спасти её – но как бы ей ни хотелось убраться подальше от зловещей тени, которая некогда была Корой Пул, она не могла бросить Примроуз. Если бы у неё только получилось освободить её – может, Примроуз снова бы ожила и вернулась оттуда, куда утащила её Кора столько лет назад?
Однако в следующую секунду Авелина поняла, что промедление было ошибкой.
Возможно, последней, которую она совершила.
Кора выбросила руку вбок и вцепилась ей в запястье, её пальцы были как ледяные рыболовные крючки. Авелина почувствовала, как глаза защипало от соли, на губах появился гнилостный рыбный вкус, и ещё этот парализующий холод – проникающий так глубоко, что даже вообразить нельзя, что такое возможно. Упершись ногами в гальку, Авелина пыталась устоять на месте, но её неумолимо тянули вперёд: эти беспощадные кле́щи убивали все ощущения в руке и истощали силы. Чёрные волосы всё приближались. Авелина снова попыталась вырваться, чувствуя, что Примроуз всеми силами стремится освободиться, но Кора Пул шла вперёд, чтобы вернуться в море с драгоценным призом: двумя новыми дочерьми, которые заменят ей тех, которых она потеряла.
У Авелины путались мысли. Ей было грустно, что она ни с кем не попрощалась. Она чувствовала себя виноватой в том, что мама и остальные родственники никогда не узнают, что с ней случилось. Её тело обмякло, рука Примроуз выскользнула у неё из пальцев, ноги подкосились.
А Кора Пул смеялась злорадным дребезжащим смехом.
И тут Авелина увидела в темноте свет.
Фонарь, разрезавший ночную тьму, словно золотой меч.
– Эй, что там происходит?
Послышался шорох шагов по гальке. Порывистый ветер трепал копну волос. И тепло, восхитительное тепло, когда Гарольд протянул руку и схватил Авелину за плечо. Сила и отвага вернулись в тело Авелины, и она одним движением вырвалась из цепких пальцев Коры и тяжело рухнула на гальку. Услышав всплеск, когда Кора и Примроуз вошли в воду, Авелина попыталась встать, чтобы сломя голову броситься на помощь Примроуз, но Гарольд обнял её и притянул к себе.
Кора Пул, стоя у кромки воды – одной рукой она по-прежнему сжимала руку Примроуз, – обернулась посмотреть на Авелину. Она застонала, и в этом стоне Авелина услышала отчаяние
