Тёмные видения - Марьо Де Фут
Ровен ищет глазами графиню, но её нигде нет. Видимо, скрылась в своей гробнице, не желая присутствовать при ожесточённой битве между сыном и мужем. Снаружи доносится волчий вой, и Ровен пробирает озноб. Ей надо спешить.
Кости лежат на том же месте, где она оставила их вчера. Эррис не обращает на них внимания, но Ровен уверена, что, когда она начнёт их собирать, он непременно её заметит. Она смотрит на графа и на мгновение встречается с ним взглядом. Его глаза загораются, будто он знает, зачем Ровен сюда вернулась. Не выдавая её присутствия, граф холодно смотрит на сына, выпрямляется в полный рост и пытается задержать внимание Эрриса на себе.
– Дворянин должен править жёсткой рукой, – твёрдым голосом произносит граф. – Тебе никогда этого не понять, Эррис. Ты думаешь, что ты такой же, как и я, но я, в отличие от тебя, никогда не убивал беззащитных животных или беспомощных женщин. Я правитель. А ты чудовище. Ты скатился во тьму и попал под влияние тёмных сил. У меня не было выбора, кроме как бросить тебя в темницу. Ты нарушил все существующие на этой земле законы. Ничто не смогло бы тебя спасти, когда ты продал свою душу Харону.
Пока граф говорит, Ровен осторожно подходит к куску брезента, на котором лежат кости Эрриса. Она понимает, что граф изо всех сил старается отвлечь сына, который от его слов распаляется всё больше и больше. Эррис начинает расхаживать взад-вперёд, и Ровен чувствует, как в нём закипает ярость.
– Ни один ребёнок не заслуживает того, чтобы отец бросил его в темницу! – кричит Эррис, не дав графу договорить. – Хватит болтать. Ты и так сказал уже слишком много, будто я здесь единственный, кому нравится убивать. Не хочу больше слушать твои глупые речи. Для Харона я значил больше, чем для тебя! – и Эррис снова обрушивает на отца град песка и камней.
Ровен сгребает в охапку брезент с костями и бежит прочь. Выскочив за дверь, она мчится через открытую лужайку, чтобы скорее укрыться в сумраке среди надгробий. Зомби нигде не видно. Откуда-то издалека доносится протяжный победный вой четырёх волчьих голосов. Ровен в страхе зажмуривается и сквозь закрытые веки видит бледно-голубую светящуюся линию, указывающую кратчайший путь к спасению. Уже знакомыми гигантскими шагами, почти не касаясь земли, Ровен бежит вниз по склону и даже ни разу не спотыкается о камешек или заброшенную надгробную плиту. Но у выхода ей приходится остановиться.
Прямо перед воротами полукругом стоят белые волки. Они рычат и огрызаются друг на друга, особенно на того волка, который держит в пасти что-то маленькое и белое. Сердце Ровен замирает. Она знает, что это. Вернее, кто. Но прежде чем успевает придумать, как спасти своего четвероногого друга, с вершины холма доносится пронзительный крик, от которого кровь стынет в жилах. Волки сразу же прекращают рычать, прижимают уши и бегут вверх по склону. Чернота заполняет собою всё небо, заслоняя луну, и кладбище погружается в зловещую темноту.
Эррис обнаружил, что его кости пропали, думает Ровен. Она оглядывается на холм и понимает, что ей предстоит сделать выбор: бежать вслед за волками и спасать Зомби или побыстрее похоронить кости Эрриса и тем самым спасти своё кладбище. У неё перед глазами встают лица бабушки и Коры, и вместе с ними приходит отчаянное понимание, что выбора у неё нет. Она снова зажмуривается и мчится по путеводной ниточке света к своему велосипеду. Слёзы катятся по щекам прямо на свитер. Ещё никогда в жизни Ровен не чувствовала себя такой несчастной и одинокой.
Велосипед ждёт её на краю луга, где она его и оставила. Ровен кладёт на землю брезент, чтобы его завязать, прежде чем прикрепить к багажнику. Лезет в карман за верёвкой, но не находит её.
– О нет! – стонет она, вспомнив, что привязывала ею лопату к велосипедной раме. Вероятно, она так и осталась лежать на земле возле дуба.
Волчий вой раздаётся пугающе близко.
– Ладно, – бормочет Ровен себе под нос, – заберу велик позже.
Доверившись своему новому дару, она крепко зажмуривается и бежит следом за голубой линией, которая ведёт её к священному дубу кратчайшим путём: судя по всему – прямиком через лес. Точно так же, как это было с тенью на кладбище, Ровен не только чувствует близкое присутствие волков, но и видит их сверху – белые тени среди деревьев. Эррис мчится за ними как бешеный бык и на бегу швыряет в Ровен всё, что попадётся ему под руку.
Она бежит быстро, её шаги огромны, но волки и Эррис всё-таки не отстают. Теперь, когда Эррис приближается к своим костям, его сила растёт. Ровен слышит, как он кричит и ругается, и ей представляется его лицо из того страшного сна. Искажённое злобой, с пеной на губах.
Время от времени что-то рикошетит от брезентового мешка. У Ровен нет времени выяснять, она мчится между стволами деревьев, полностью доверяя путеводному свету.
Эррис, наверное, уже совсем близко, потому что мешок за плечами Ровен вдруг становится тяжелее, словно на него повесили дополнительный груз. Между нею и волком, бегущим впереди всех, остаётся всего метров десять.
Ровен тяжело дышит. В ушах стучит кровь, и, кроме этого стука, не слышно вообще ничего. Её ноги словно налились свинцом. Она не спала почти сутки, лишь чуть-чуть подремала сегодня ночью, и усталость уже даёт о себе знать. Ей приходится продираться через заросли, которые волки легко проходят насквозь. Наверняка дуб уже близко!
Краем глаза она видит, что Эррис догнал волков и теперь тянет руки к мешку у неё за спиной. Чтобы заставить Ровен остановиться, он своей колдовской силой валит у неё на пути молодое деревце. У неё получается увернуться от падающего ствола, но она теряет драгоценные секунды. Отскочив в сторону, она с трудом удерживает равновесие и оказывается в опасной близости от клацающей пасти одного из волков.
Наконец она видит то место, где обрывается линия света. Значит, она всё-таки добралась до поляны, где растёт священный дуб. Ещё два шага, ещё один…
– Нет! – кричит Эррис, когда понимает, где они оказались. Он хватается за брезент и со всей силы дёргает его
