Д.О.П. (Департамент Особых Проектов) - Борис Борисович Батыршин
Но «конная железная дорога» сюда ещё не проложена, так что пришлось удовольствоваться «ванькой». Так здесь именуют извозчиков самого ничтожного пошиба – владельцев самых раздолбанных экипажей, самой ветхой, нередко подгнившей, упряжи и самых жалких, заморенных кляч. «Ваньки» обыкновенно приезжают из своих деревень на промыслы зимой, но некоторые остаются и на лето, меняя санки на пролётки. Одну из таких я тормознул вблизи «проходной» с цербером-кондуктором, и велел везти на Литейный. Извозчичья кобыла, классическая «волчья сыть, травяной мешок» с редкой гривой и подозрительно выпирающими рёбрами, плелась неспешно. Я не торопил, пользуясь случаем, обдумать и разложить по полочкам результаты сегодняшнего визита.
Поймите правильно: сомнительная роль шпиона, выясняющего планы своих собственных друзей, нисколько меня не угнетала. В конце концов, Д.О.П. никому из нас не желает зла, вовсе даже наоборот – а что Яша и его непосредственный начальник, барон Корф стараются держать руку на пульсе – ну, так оно и понятно. Любая серьёзная спецслужба должна быть в курсе настроений своих сотрудников.
Особенно– таких необычных сотрудников.
Как я попал к Яше? Ну, это просто: ещё в Москве, узнав, что я учился в академии МВД, он решил забрать меня в свою контору. Сотрудник полиции двадцать первого века (пусть он всего лишь стажёр-практикант) оказался для него сущей находкой – особенно в расчёте на использование технических средств наблюдения и сыска, о которых здесь никто не слыхал, и нескоро ещё услышит. Об этом я и рассказал Шурику – в конце концов, никто не требовал от меня скрывать что-то от таких же, как я, попаданцев. «Новоприбывших», как называют нас с лёгкой руки Гиляровского, запустившего это словечко ещё во время наших московских похождений.
Что с остальными моими попутчиками в этом путешествии? Олежик занят по специальности, работает в «медицинском отделе» Д.О.П. а под руководством доктора Каретникова. На их попечение отдали Ромку – он так и не пришёл в себя после знакомства с лиловым лучом «четырёхпалых» и до сих пор пребывает в своей необычной коме.
С Коляном тоже никаких загадок. Узнав, что Николай Миркин прежде состоял экспертом-криминалистом в Басманном РУВД, Корф без лишних разговоров забрал его в следственный отдел своего департамента. Теперь параллельно с основными своими занятиями Колян преподаёт на «Особых курсах», где тщательно отобранных офицеров, в-основном, моряков и артиллеристов, обучают премудростям владения техникой потомков. Как и Олежек, Колян вполне доволен открывшимися перед ним жизненными перспективами, и менять что-то не собирается.
Алиса. За три недели, прошедшие после нашего появления в Питере, я видел её всего пару раз, и толком не знаю, чем она занята. Яша, давая поручение присмотреться к моим спутникам, особо уточнил, что к Алисе это не относится. Что ж, так тому и быть; сегодня мне предстоит встретиться с ней на ужине у Никоновых, куда приглашены все «новоприбывшие», и уж там-то можно будет свободно обменяться новостями – как и планами на будущее.
Но вернёмся к моей работе в «сыскном бюро». Электроники и прочего оборудования у Яши хватает: что-то было изъято после разгрома группы Войтюка, что-то приволокли из будущего наши коллеги-попаданцы ещё до закрытия порталов-червоточин. И не просто приволокли – успели применить на деле. Я немало позабавился, слушая, как Яша выслеживал террористов-народовольцев при помощи детского набора «Юный шпион», состоящего из направленного микрофона с прозрачной параболической чашкой и игрушечного дрона-квадрокоптера. Игрушки-то они, конечно, игрушки, да ещё и китайские – однако делу послужили хорошо. А теперь в распоряжении Д.О.П. а, как и Яшиной конторы, имеется недурной комплект специфической шпионской аппаратуры – в том числе и вполне профессиональной.
Дел у «сыскного бюро» невпроворот. Питерские масоны и завсегдатаи спиритических кружков, тщательно профильтрованные агентами британской разведки – именно этом публикой, как объявил недавно Яша, мне и предстоит заняться. Что ж, надеюсь не ударить в грязь лицом: конечно, Академия МВД это не спецшкола ФСБ, где готовят оперативников для наружки и наблюдения с помощью хитроумных технических средств – но всё же, чему-то меня успели научить?
Пролётка протарахтела по брусчатке Литейного. «Ванька» прикрикнул на своего одра (кляча недовольно мотнула головой и громко фыркнула) и затормозил на углу Фурштадтской, откуда до неприметного особняка, в котором располагалось «сыскное бюро», полтора квартала пешком. Я сунул извозчику двугривенный, гордо отказался от сдачи и сошёл на тротуар, вымощенный шестиугольными дубовыми плашками.
На экране «Самсунга» (я, как и прочие «новоприбывшие», по-прежнему таскал в кармане мобильник) мигали цифры – 15.43. До встречи с Яшей ещё минут сорок – пожалуй, можно успеть перехватить что-нибудь в близлежащем трактире. Хотя, учитывая предстоящее сегодня вечером застолье – особо усердствовать не стоит. Это в двадцать первом веке обитатели мегаполисов с ума сходят по странным извращениям вроде ЗОЖ – а здесь гость, тщащийся соблюдать диету, рискует нанести хозяйке дома смертельное оскорбление…
III
Санкт-Петербург,
Литейный проспект.
Вечером того же дня.
До большого доходного дома на Литейном, где обитает семья Никоновых от особняка «сыскного бюро» минут десять небыстрым шагом, и я отправился туда сразу после беседы с Яшей. Капитан второго ранга Сергей Алексеевич Никонов, встретил меня в дверях, протянул для рукопожатия ладонь – твёрдую, как доска, всю в следах въевшейся окалины и машинного масла. Энтузиаст минного дела, он возглавлял опытовые мастерские, где испытывал новейшие образцы якорных морских мин и систему быстрых минных постановок – и не чурался запачкать руки. Он провёл меня в гостиную, где уже сидела пришедшая раньше Алиса. Тут же была и супруга Никонова – она поручила годовалого Мишу заботам няни, и теперь увлечённо ворковала о чём-то с гостьей. Я поздоровался; женщина рассеянно мне кивнули и вернулись к беседе.
Я запоздало припомнил то, что мне было известно о хозяйке дома, начиная с фотографий из личного дела, добытого в деканате медицинского университета. С тех пор Ольга Дмитриевна раздобрела, округлилась и мало напоминала прежнюю московскую студентку. Здесь она сама преподаёт – на женских медицинских курсах, организованных доктором Каретниковым. Тот обрадовался, заполучив такой кадр, как хирургическая сестра с полным курсом Первого московского меда. Сейчас в медицинской среде столицы Ольга Дмитриевна известна, пожалуй, не меньше, чем сам доктор. Возглавляемая ею программа по внедрению антисептических средств и мер гигиены для рожениц рожениц даёт отличные результаты, и кое-где младенческая смертность уже снизилась вполовину…
Но я отвлёкся. После того, как я раскланялся с дамами, вниманием моим завладел Никонов. Он
