С. Гроув - Золотое снадобье

Худенькая молодая женщина была одета в брюки и мужскую рубашку на пуговицах. Она убрала за уши пряди черных волос и нервно коснулась пальцами кулона на шее:

– Она меня не заметила?

– Ни в коем случае. Вы очень тихо сидели.

– Зачем она приходила, Сэм?

Корнелиус пожал плечами:

– Книги о Папских государствах смотрела. Вполне естественно.

– Да, но такое совпадение… Я захожу, и через десять минут – она здесь! – Женщина покачала головой. – Не нравится мне это…

София вряд ли узнала бы в ней свою спокойную и выдержанную приятельницу из архива. Собственно, Угрызение внешности не меняла, но каждое слово, каждое движение теперь было полно живости и энергии.

Она обхватила голову ладонями, запустила пальцы в волосы:

– Ты же знаешь, что это означает…

Корнелиус попробовал утешить ее:

– Ничего это не означает, Кассия.

– Как же я не люблю, когда такое случается…

– Некоторые совпадения – всего лишь совпадения, и не более.

– Сэм!.. – Угрызение вскочила и быстрым шагом прошлась по комнате, свалив по дороге стопку книг. – Ты же сам так не думаешь! Совпадений не бывает. Совпадением жители докефалонских эпох объясняют то, чего не способны понять!

– А я вот, – ответил Корнелиус, – уверен, что видывал самые что ни есть настоящие совпадения! Примером, на той неделе искал я книгу о динозаврах и что же нашел? Книгу о парламентских политиках двадцатых годов…

– Все тебе шуточки, Сэм, – отмахнулась Угрызение. – Придумай что-нибудь поостроумнее!

Корнелиус вздохнул:

– Как скажешь. Что ты собираешься делать?

Угрызение постучала ногтем по передним зубам.

– Да ничего. Будем плана придерживаться. Мы уже перевезли контейнер, осталось доставить его в Севилью. Другого способа нет. – Она перевела дух и подбоченилась. – Ох, не надо было нам вмешиваться! А теперь, боюсь, все зашло слишком далеко…

Тео благополучно удалось отвлечь миссис Клэй и задержать ее на кухне, пока София с объемистым рюкзаком спускалась по лестнице и выходила через парадную дверь. Остаток утра Тео полупритворно бездельничал, всячески мешая миссис Клэй, пока та в превеликом возмущении не объявила, что отправляется за покупками.

– Я безмерно рада твоему возвращению, Теодор, – сказала она. – Однако у тебя сущий талант под ногами путаться!

Взяла корзинку и удалилась.

Тео улыбнулся ей вслед, закинул в рюкзак последние мелочи, затянул горловину шнурком и застегнул клапан. Вскинул рюкзак на плечо и живо сбежал вниз. Мысленно он уже поздравлял себя с тем, что их с Софией план побега прошел как по маслу, – и в этот миг его слуха достигли неожиданные голоса: у боковой двери спорили Майлз и Шадрак. Тео еле успел сбросить рюкзак и сунуть его под кухонный стол, когда Шадрак шагнул через порог.

– Я уже пытался, – хмуро сказал он, продолжая разговор.

– Должен же он где-то быть! – настаивал Майлз.

Шадрак обернулся к нему:

– Майлз! Очень тебя прошу: хочешь говорить, говори нечто полезное! Оттого, что ты в сотый раз повторишь свое любимое «должен же он где-то быть», дело с места не сдвинется!

Тео поднял брови. Майлз был достаточно вспыльчив, но Шадрак?.. Шадрака он в таком состоянии, пожалуй, не припоминал. А уж оттого, что старый путешественник выглядел относительно спокойным, в то время как Шадрак кипел, становилось положительно не по себе.

– Это кто должен где-то быть? – спросил Тео.

Шадрак мельком покосился на него и принялся расхаживать туда-сюда.

– Премьер-министр, – ответил он погодя. – Никаких вестей со вчерашнего утра. Точно провалился – ни одна живая душа не видала!

Тео пожал плечами:

– Может же человек выходной себе устроить…

– Никакого выходного Блай не планировал, – отрезал Шадрак. – Его нет ни дома, ни на работе. Боюсь, с ним стряслось нечто серьезное! Чтобы вот так исчезнуть в самый разгар…

Шадрак, не договорив, повернулся на каблуке и направился в библиотеку.

– Это точно связано с Бродгёрдлом и вашим вчерашним разговором, – обвиняющим тоном заметил Майлз.

Тео пошел следом, временно позабыв и о рюкзаке под столом, и в целом об их с Софией замысле.

– Почему открыта дверь в картографическую? – останавливаясь возле книжных полок, осведомился Шадрак. – Там София?

– Нет, она вышла.

– Обидно, вообще-то, – сказал Майлз. Его видимое спокойствие улетучивалось на глазах. – Значит, Блаю ты рассказал, а мне не желаешь? Что хоть случилось? Бродгёрдл тебе угрожал?

Шадрак вскинул ладонь:

– Извини, Майлз, но я уже говорил: обсуждать это я не намерен.

– Послушай сюда, Шадрак! Подобное упрямство на тебя не похоже. Я, конечно, спорщик завзятый и сам первый готов это признать, но, согласись, в данном конкретном случае ты перешел все пределы! – Майлз повысил голос, спускаясь вслед за Шадраком: – Так вот, будучи, возможно, ближайшим твоим другом и уж точно – самым давнишним, я требую немедленных объяснений касательно того разговора!

Майлз одолел еще несколько ступенек и… наткнулся на спину своего старейшего и ближайшего друга, и все его клокочущее негодование вмиг испарилось. Тео, двигавшийся чуть позади, невольно ахнул.

Ибо их глазам предстал ужас.

Премьер-министр Блай сидел на стуле, его лицо еще сохраняло изумленное выражение. На спинке другого стула аккуратно висел его пиджак. Черный жилет Блая ненатурально лоснился, белая рубашка под ним потемнела от крови…

Шадрак бросился вперед, не замечая, что пачкает кровью и ладони, и обувь.

– Блай!.. – крикнул он. – Во имя Судеб, Блай!.. Скажи что-нибудь!..

И прижал палец к шее премьера, пытаясь найти биение пульса.

Майлз влетел в комнату следом за другом, схватил руку Блая.

– Остыл уже, – произнес он. – Совсем остыл…

Тео живо оглядел комнату, оценивая картину. На столе рядом с убитым лежал короткий нож: все лезвие было в крови, зато перламутровая рукоять – совершенно чиста. Рядом валялась толстая брезентовая блуза, заляпанная кровью, и при ней пара перчаток. И на полу – никаких следов. Ни на лестнице, ни на ковре.

Сверху долетел оглушительный грохот, как будто что-то обрушилось.

Майлз и Шадрак мигом оставили бесплодные попытки оживить несчастного Блая.

– София!.. – закричал Шадрак, бросаясь к лестнице.

Снаружи доносился тяжелый топот шагов.

Тео схватил со стола кровавые улики и бросился к знакомому чулану под лестницей, где тотчас и спрятался.

Шадрака, бежавшего вверх по ступеням, встретила целая когорта офицеров полиции с пистолетами в руке.

– Шадрак Элли и Майлз Каунтримен! Руки за голову! – куда громче необходимого выкрикнул старший. – Вы арестованы по обвинению в заговоре, государственной измене и убийстве премьер-министра Сирила Блая!

12

В дрейфе

Ученые, изучавшие «Книгу Амитто» – священное писание нигилизмийцев, – поднимают интересные вопросы касательно ее авторства. Невозможно отрицать, что интонация текста сохраняется на всем его протяжении и свидетельствует, что автором является один человек. Однако утверждение нигилизмийцев, что он происходил с Нового Запада, не выдерживает никакой критики. Словарный запас и особенности словоупотребления говорят о другом. Посему исследователи задают вполне правомерный вопрос: чего ради Амитто было выдавать себя за уроженца Нового Запада?

В Бостонской гавани царила деятельная неразбериха. Крикам моряков отвечали вопли чаек. Запахи сахара и патоки, кофе и рома, океана и водорослей носились туда и сюда, словно путешественники, сходящие по трапам по возвращении из долгого странствия. Пробравшись сквозь толпу к офису капитана порта, София отправила почтой письмо Каликсте и Барру с просьбой встретить их с Тео в Севилье через месяц, считая от сегодняшней даты. Потом ей пришлось предъявить документы полицейским: патрульные следили, чтобы иностранцы не въезжали в страну, а путешествующие граждане имели при себе все необходимые бумаги.

И вот наконец можно было идти разыскивать «Истину». Сердце заколотилось сильнее…

Нужное название значилось белыми буквами на борту корабля с высокими мачтами и гладким корпусом. Носовая фигура представляла женщину в синем платье, с белой повязкой на глазах. Изображение перекликалось с горгульей над входом в нигилизмийский архив: той тоже завязали глаза. Свернутые паруса, казалось, готовились поскорей распахнуться, принять в себя ветер и начать плавание.

Пока София рассматривала корабль, к ней подошел мужчина средних лет, облаченный в нарядную синюю форму. На шее у него красовался нигилизмийский амулет, в руках – карандаш и блокнот.

– Вы отплываете с миссией в Папские государства? – обратился он к девочке.

– Да, – ответила она, постаравшись, чтобы голос поменьше дрожал.