Х Оливер - Великий поход династронавтов
Мария в бреду, она захлёбывается в мучительном кашле. Газ проникает в лёгкие. Батарейка скоро сядет. Фонарь еле светит. Голова у меня кружится. Внутри всё горит. Мария умоляет застрелить её, прекратить мучения... Но я не в силах направить на неё пистолет. Я не могу убить свою любимую. Лучше умрём с нею вместе в открытом бою...
Я дал Марии последний глоток воды, хранившийся в фляжке. Она заставила себя подняться, и мы идём... Надо спешить, пока газ не дошёл до свода и мы ещё держимся на ногах...
Люди! Через несколько минут мы погибнем. Но мы не боимся смерти. И ни о чём не жалеем, потому что знаем, что умираем за вас, за свободу, за будущее, за детей, которых нам с Марией растить не довелось... Даже если вы никогда не увидите этого письма, мы знаем, что вы, люди будущего, не измените нашему делу, что вы продолжите его и будете бороться, как боролись мы, до тех пор, пока на земле не останется ни угнетённых, ни угнетателей!
Люди будущего! Мы умираем, но наши руки чисты!
Пусть и ваши руки всегда будут чистыми! Мы уходим.
Симеон. София, водосточный канал, 29 марта 1943 года.
Вокруг была кромешная тьма, и только заветный листок светился в ночи, точно факел...
13. ЧИСТЫЕ РУКИ.
Письмо Симеона Бесстрашного произвело на династронавтов огромное впечатление. Долгие часы и дни оно было предметом самых горячих обсуждений. Ребятам становилось всё яснее: если они хотят стать достойными продолжателями дела Бесстрашного и бороться за свободу, надо, чтобы их руки тоже были без пятнышка.
Поначалу Кынчо думал, что иметь "чистые руки" - это лишь значит каждый раз мыть руки перед едой, а он терпеть не мог воды и мыла. Но Майор Димчо ему растолковал, что "чистые руки" в том смысле, как понимал это Симеон Бесстрашный, означают чистые чувства в сердце и чистые помыслы в голове, другими словами - чистую совесть.
- Майор, - спросил Кынчо, - как ты думаешь, а у меня чистые руки?
- Не знаю. Много ты врал в последнее время?
- Нет.
- А красть - ничего не крал?
Кынчо призадумался. Потом повёл Майора за сарай. Оглянулся по сторонам, стал разрывать землю руками и вырыл изумительный, сверкающий ятаган с вычеканенными на рукояти цифрами "1874".
- Ух, хорош! - воскликнул Майор. - Откуда он у тебя?
- Папин, - уклончиво ответил Кынчо. - Для экспедиции взял.
- А отец знает?
- Нет.
Майор подумал и сказал:
- Ну ничего, это ведь для борьбы против империалистов. А обращаться ты с ним умеешь? Раз-раз! - Он взмахнул ятаганом, и тот со свистом разрезал воздух. - Сто очков за такую штуку, это уж точно!
- Димчо, - снова спросил Кынчо, ещё больше раскрыв большие свои глаза, чистые у меня руки?
- Ну конечно! - ответил командир Красной бригады.
Они отнесли ятаган на базу.
С материально-технической стороны бригады были, можно сказать, почти готовы к отъезду. Всего запасено вдоволь: и продовольствия, и всякого снаряжения, в том числе нейлоновых чулок, американских сигарет, французских духов и трубочек с белым порошком. Радиопередатчики тоже были готовы, недоставало лишь микрофонов. С оружием дело обстояло хуже: кроме браунинга без обоймы, который нашли тогда в тайнике, ничего больше не было. Но и эта проблема в скором времени должна быть разрешена, потому что после письма Симеона Бесстрашного ничто, ну буквально никакие трудности не могли остановить интербригадовцев.
В сущности, оставались нерешёнными всего несколько незначительных вопросов. Как писала в те дни газета "Звёздный голос", они сводились к следующему:
1. Командир Красной бригады должен исправить двойку по родному языку.
2. Наско должен прочно закрепить шестёрку по арифметике. Это для него теперь пустяки, потому что в последнее время он выполняет домашние задания всё лучше и лучше.
3. Командир Чёрной бригады Саша Кобальт Болокуду должен любой ценой перейти в шестой класс, потому что не может династронавт быть необразованным. Какой пример он подаст народам колониальных стран? Но, разумеется, это не даёт ему права стричься.
4. Следует принять самые энергичные меры для ращения бород и усов. Если же до седьмого июня они не появятся, надо найти научный способ, как их вырастить в один присест.
5. Обратиться в Министерство иностранных дел с просьбой выдать заграничные паспорта на Кубу и в Южно-Африканскую Республику. С Кубой просто: есть приглашение от Фиделя Кастро. А вот с Южной Африкой сложнее, потому что с этим государством нет дипломатических отношений. Следовательно, надо просить паспорта в Гвинею, а оттуда через Конго, Танганьику и джунгли нелегально переправляться в Преторию.
6-е, и последнее: проверить, насколько чисты у интербригадовцев руки.
Следующая неделя была объявлена авральной - для окончательного разрешения этих вопросов. Начали с самого лёгкого. Рони Дакалка сел и настрочил в Министерство иностранных дел два одинаковых заявления:
Товарищ министр, мы, нижеподписавшиеся члены Федерации динамичных астронавтов, убедительно просим Вас выдать нам паспорта для поездки за границу - на Кубу (в Гвинею). Мы едем туда для того, чтобы:
а) познакомиться с жизнью местного населения в этих странах,
б) обменяться опытом с местными пионерами,
в) помочь им организовать на месте Федерации динамичных астронавтов, что будет способствовать быстрейшему овладению наукой о космосе.
Отъезд намечен на первую половину июня. Мы собираемся пробыть на Кубе (в Гвинее) до конца каникул.
С уважением (подписи),
Как видите, Рони ловко обошёл вопрос об американских диверсантах на Кубе и белых расистах в Южной Африке и вообще о помощи революционному движению колониальных народов. Зачем ставить Министерство иностранных дел в затруднительное положение? Только бы уехать, а там будет проще!
Вложили заявления в конверт и опустили в почтовый ящик.
Потом созвали общее собрание, чтобы обсудить остальные неотложные дела, в первую очередь - отметки. Майор Димчо обещал лопнуть, но двойку по болгарскому исправить, а Наско заявил, что беспокоиться не о чем - шестёрка по арифметике обеспечена. Вот увидите! И он с благодарностью подумал о своём чудесном, верном, послушном роботе, который так исправно решает за него все задачки.
Труднее обстояло дело с Сашей Кобальт Болокуду. Заставить его постричься нельзя, это ясно, но и школу бросать тоже нельзя. Миша Эквилибрист предложил послать классной руководительнице грозное письмо с предупреждением, что, если она не допустит Сашу на занятия, ей не поздоровится. Но это предложение встретило дружный отпор. Федерация не признаёт террора! Лучше направить делегацию и уговорить учительницу простить Сашу. Прекрасно! Делегация так делегация!
Что касается бород и усов, то все в один голос жаловались, что бритьё совершенно не помогает, а от брошюры, которую Рони купил в букинистическом магазине, никакой пользы. Не помогают также никакие кремы. Что делать, чёрт побери? Положение выглядело безвыходным. Но династронавты, как известно, никогда не отчаиваются. Решили думать, искать, пробовать до последней минуты. Наука не топчется на месте, авось кого-нибудь озарит, и выход будет найден.
Теперь о "чистых руках". Доклада по этому пункту никто не готовил. Просто каждый мог задавать вопросы и высказываться о делах и поступках товарищей.
Например:
- Где вы взяли рельс? - спрашивает кто-нибудь.
- На вокзале, - отвечает Саша Кобальт Болокуду.
- Это честно, как, по-вашему?
- Нет, нет, нет... - говорят остальные.
- Рельс вернуть!
Либо:
- А твоя мама знает, что ты сдала её юбку в утильсырьё?
- Я... нет... потому что... - мямлит Вихра,
- Сегодня же скажешь!
Или:
- Кто лазил по чужим чердакам?
- Я!
- Больше не смей, а то скостим сто очков.
И ещё:
- Кто подложил в школе дохлую мышь в сумку нянечке?
- Я.
- Она от испуга чуть не рехнулась. Ещё раз такое сделаешь, на неделю исключим из Федерации.
Либо же:
- Ты почему вчера в автобусе не уступил места старушке?
- Подумаешь!.. Я устал...
- Сбавить пятьдесят очков за невоспитанность.
И так далее, и тому подобное...
Кынчо здорово трусил! Не притянули бы к ответу за ятаган.
Но, к его изумлению, никто даже не заикнулся об этом. Очевидно, ятаган был чересчур большой ценностью и никому не хотелось с ним расставаться.
Собрание подходило к концу, когда вдруг, точно разорвавшаяся бомба, прозвучал последний вопрос:
- Пускай Наско скажет, откуда у него нейлоновые чулки, духи и всё прочее!
Наско небрежно передёрнул плечами.
- Не ваше дело. Секрет!
- Никаких секретов от Федерации! Ты обязан сказать. Может, ты их украл?
Наско возмущённо воскликнул:
- Что я - вор? Просто нашёл клад.
- Где этот клад?
- Не скажу. Это мой личный клад. Тут все повскакали на ноги, заорали:
- Что значит личный?.. Обманщик!.. Предатель!.. Судить!.. Товарищеским судом!..
Наско встал в боксёрскую позицию. Саша Кобальт Болокуду встал напротив. Никиж весело залаял, думая, что начинается игра. Запахло порохом.
