Камелии цветут зимой - Смарагдовый Дракон
Краем уха Эльза услышала, как дверь одной из палат открылась. В коридор вышел светловолосый юноша, работающий в кафе вместе с Шэроном. Когда он подошел к ней, Эльзя поднялась со своего места. Некоторое время они не могли ничего друг другу сказать.
– Шэрон мне обо всем рассказал.
– И что вы мне скажете?
– Ты виновата в том, что произошло, поэтому не доставляй больше Шэрону проблем.
– Я знаю. Мне не нужно, чтобы кто-то об этом говорил.
– Если понимаешь, то постарайся ради него, – он прошел мимо нее, и остановился. – Дам тебе совет – если будешь и дальше вести себя как жертва, то от этого лучше никому не станет.
Мейш ушел, а Эльза еще некоторое время раздумывала его слова. Она прекрасно осознает, что доставляет ему проблемы, поэтому и ведет себя так, хоть это и не справедливо по отношению к парню, который пришел к ней среди ночи.
– Ты столкнулась с Мейшом, да? – спросил Шэрон, когда увидел ее задумчивое и расстроенное лицо.
– Не слушай, о чем говорит этот парень. Он часто бывает груб, поэтому…
– Но он прав! – юноша удивленно на нее посмотрел. – Я… Я знаю, что очень виновата перед тобой. Если бы я не позвонила тебе, то ты бы не был сейчас здесь.
– И что с этого? – она посмотрела на него, не понимая, почему он так говорит. – Что было то прошло. Хватит искать виноватых. Да и к тому же, ты, наконец, посмотрела на меня.
– Не переводи тему так просто! – ее выражение лица было обессиленным. Словно она почувствовала, что нашла в себе силы говорить, но это умело игнорируют.
– Почему тебе нужно об этом говорить? Это уже в прошлом.
– Потому… Потому, что это все еще гложет меня! Если бы я тебе не позвонила, ты бы здесь сейчас не лежал. И я бы могла смотреть на тебя без этого чувства, что все, что я делаю, приносит одни неприятности. И что ты бы не относился из-за случившегося так холодно ко мне. Я чувствую, что пропасть, которая была между нами, с высокой скоростью расширяется. И я не знаю, почему мне так грустно из-за этого потому, что раньше я никогда не ощущала чего-то подобного, если общение заканчивалось. И… – Шэрон притянул ее к себе и обнял рукой за шею.
– Хватит. Успокойся, – он выдохнул в свою кисть. – Если честно, я думал, что тебе совсем все равно на то, что произошло. Поэтому тоже решил вести себя отстраненно, чтобы не начинать бессмысленные споры.
– То есть ты…
– Извини, я не думал, что ты так много взвалишь на себя, – он отодвинулся от нее. – Пожалуйста, говори мне, если тебя что-то будет беспокоить. Я не хочу, чтобы мы снова устраивали драму на пустом месте.
– Да…
– Я рад, что ситуация прояснилась. Кажется, ты мне что-то хотела сказать, когда Мейш еще был здесь.
– Эм, да. Дело в том, что та женщина несколько раз пыталась со мной связаться.
– Ты ей ответила?
– Нет.
– Вот и хорошо.
– Она кое-что написала, но я уверена, что она этого не сделает.
– Что она сказала?
– Она сказала, что если я не приду в течение двадцати четырех часов, то она напишет заявление на твое имя, но…
– Напишет что?!
– Но она этого точно не сделает!
– Откуда ты в этом так уверена?!
– Она зависит от мнения окружающих, а если распространяться слухи, что у нас такая ситуация, то Линетт точно не сможет с этим ужиться.
– Точно?
– Да, – он почесал голову. – Я уж думал, у меня большие проблемы намечаются. И так с работой будут сложности, а тут еще такое.
– Нет, я постараюсь больше не приносить неприятностей, – Шэрон прошел взглядом по ее сломанному плечу. Ему пришла мысль, что этот огромный гипс делает ее слабее, как криптонит во вселенной DC. Эльза начала ему открываться с совершенно новой стороны, и ему было интересно, что же она прячет в себе еще глубже чувства вины. – Ты ведь завтра выписываешься?
– Да.
– Завтра попроси у медперсонала мои вещи.
– Зачем?
– Возьми ключи, я дам тебе адрес квартиры, в которой живу. Побудешь пока там.
– Тебе совсем не страшно давать ключи от дома незнакомому человеку?
– Тебе ведь некуда идти.
– Да, но я что-нибудь придумаю. Я не хочу доставлять тебе еще больше проблем, чем есть уже.
– Больше, чем сейчас уже не будет, – Эльза посмотрела на гипс, наложенный на его руку, и увидела потемнение кожи от иглы капельницы. Прошел всего день, но синяк уже образовался, и девушка заметила, что, должно быть, его кожа очень тонкая и хрупкая. – Я понимаю, что нужно учиться принимать чужую помощь, когда ее тебе всю жизнь не давали. И я готов ждать, но мне будет легче, если буду знать, что у тебя есть крыша над головой.
– Я понимаю…
– Ты сделаешь, как я сказал?
– Да.
– Вот и хорошо, – рука Шэрона коснулась ее головы, и девушка почувствовала, что вот-вот заплачет. – Эльза? Что такое?
– Ничего, – она вытирала слезы, которые скатывались по ее лицу, и Шэрон снова обнял ее.
– Я не понимаю из-за чего это, но все ведь в порядке? Правда?
– Да…
Они сидели в таком положении еще некоторое время, пока Эльза не смогла успокоиться. Может, она заплакала из-за неожиданной доброты человека? Или от ощущения того, что ему не было все равно? А может, это было из-за неожиданного милосердия с его стороны? Как бы то ни было, сама Эльза не знает ответа на эти вопросы.
Безумная прошедшая ночь все еще стояла перед глазами. Эльза все еще отчетливо может вспомнить, что она ощущала за запертой дверью своей комнаты. Страх, который сковал ее движения, однажды вернется – она это точно знает. Но сейчас она дала себе немного времени отдохнуть от этого всего.
Девушка находилась в квартире Шэрона. Он сказал, чтобы она ждала его там, когда его выпишут. Квартира была вполне просторная для одного человека. Она могла бы сказать, что интерьер квартиры ему очень подходит: нет лишних предметов, только самое нужное. И осознавая, что никто не придет и не станет устраивать истерики, она могла вздохнуть полной грудью спустя столько лет.
– Жди меня дома, мы решим, что будем делать дальше.
Слова Шэрона все еще звучали в голове, и Эльза часто ловит себя на мысли, что не заслужила такого отношения с его стороны. Он постоянно тянулся к ней, а она только и делала, что отталкивала. Теперь единственным желанием стала оплата за все, что он для нее сделал и продолжает делать. Вот только он совсем ничего не хочет принимать с ее стороны, говоря, что помощь сейчас нужна именно ей. Сможет ли она воплотить единственное
