Камелии цветут зимой - Смарагдовый Дракон
Эльза долго не могла заснуть этой ночью. Перед глазами все еще стояла сцена в палате уже мертвой девочки. Она напомнила ей о том, что у нее никогда не будет. Любящая мать – единственное, о чем могут просить дети. Эльзе просто не повезло? Неужели это, правда, так и случается? Может, она просто не заслужила такую мать, а заслужила угрозы, подобные тому сообщению?
Эльза ничего не собирается предпринимать по этому поводу. Линетт слишком озабочена тем, что ней подумают другие, а «изнасилованная дочь» очень хорошая тема для слухов. Да, она хотела чего-то нового, острых ощущений, но таким образом. Видимо, перед тем как просить о чем-то, нужно точнее формулировать свои желания.
Глава 11
16.11.2016
Наутро Эльза решила, что нужно сказать Шэрону о сообщении, пусть Линетт этого бы и не сделала. Он имеет право знать, что о нем говорят или что с ним происходит. Да и к тому же, с ним нужно разговаривать. Врач сказал, что заинтересованность в чем-то может хорошо сказаться на выздоровлении. Поэтому, выпив обезболивающее, она направилась по коридору, который уже казался давно знакомым.
В этот раз она открыла дверь более уверенней, чем вчера. Но, как только она ее открыла, то увидела, что внутри уже кто-то находился. Его темная одежда кардинально отличалась от интерьера вокруг. Этого парня Эльза уже видела в кафе, но вот не встретив его сейчас, она не могла бы и вспомнить его лица.
– Извините, я зайду позже, – за ней тут же захлопнулась дверь, и никто из парней не успел что-либо сказать.
– Это с ней ты попал сюда?
– Да, – Шэрон поправил катетер, игла которого больно давила на вену.
– И как получилось, что у вас такие серьезные травмы? У нее сломало плечо?
– Вероятно. Она мне ничего не сказала.
– Как это не сказала? Она с тобой вообще разговаривает?
– Не то, что бы, – он устало посмотрел в окно, близилась зима.
– Она хоть чувствует вину за то, что с тобой случилось?
– Я не знаю.
– Может, с ней поговорить стоит мне? – злостно процедил он сквозь зубы.
– Ты будешь угрожать девушке? Это тебя не красит, Мейш, – посмеялся Шэрон.
– То, что она девушка, еще не означает, что ей можно вести себя, как вздумается. Сколько тебе еще лежать-то здесь?
– Врач говорит, неделю.
– А с работой как?
– Надеюсь, что смогу работать, иначе будет туго.
– Если тебе будут нужны деньги, можно хотя бы на первое время взять отпуск, и получить отпускные.
– Возможно, мне стоит над этим подумать.
– Ты думай-думай, а я пока буду приносить тебе всяких вкусностей на выздоровление, – он похлопал по пакету, который стоял на тумбочке.
– Да, спасибо, – он очищал апельсин от корки, пока Мейш что-то активно рассказывал. Он находился здесь, но мысли блуждали где-то очень-очень далеко.
Эльза сидела на пересечении стен двух коридоров, что разделяли палату Шэрона и ее. Она старалась ни о чем не думать, чтобы снова не прийти к каким-то выводам, как это было вчера. Тяжело жить, когда твоя голова ни на секунду не опустошается. Слишком многие вещи тебя беспокоят, а ты не можешь со всем этим справиться.
Неожиданно она услышала знакомые голоса в соседнем коридоре. Она заглянула за угол, и увидела знакомых работников больницы. Они были в той палате, где умерла вчера девочка. Но профессора, который пришел позже остальных, Эльза не наблюдала. Все нервничали и вспоминали инцидент, произошедший совсем недавно.
– Она хотела увидеть всех нас? – девушка в белом халате не могла найти себе места и ходила от одной стены коридора до другого. – Могу поспорить, что она просто будет жаловаться.
– Точно. Ее лицо полностью изменилось, – согласилась молодая девушка в форме медсестры. – А какой у нас выбор? Чтобы она ни говорила, мы должны ее понять.
– Я понимаю ее, – сказал мужчина, проводивший массаж сердца, – Но мы сделали все возможное. У профессора Исака не было выходного в течение трех месяцев из-за Азалии.
– Профессор идет, – прошептала девушка, и все выстроились, когда к ним подошел лечащий врач умершей девочки.
– Большое спасибо за ваш тяжелый труд. Вы должны вернуться к работе.
– Что? – спросил мужчина.
– Я встречусь с ней один. Вы можете идти – у вас много работы, – голос профессора Исака не был грубым, когда он произносил эти слова. Его голос был усталый и измученный.
Все работники ушли, оставив профессора одного. Нельзя было точно сказать, о чем думал этот врач, у которого умер дорогой его сердцу пациент. Он очень долго смотрел в пол и даже не поднимал глаз, когда через некоторое время к нему подошла та женщина.
Он ждал чего угодно: ругани, угроз и всего, чего можно было бы придумать. Казалось, что даже не был бы против, ведь он не смог спасти ребенка.
– Доктор, – добродушно протянула женщина, – Спасибо вам большое за все, – профессор снова опустил лицо в пол, не в состоянии смотреть этому человеку в глаза. – Азалия так мучилась потому, что я хотела побыть с ней еще подольше. Но благодаря замечательным врачам и медсестрам, она провела три года счастливой жизни. Спасибо за ваш тяжелый труд. Спасибо за любовь к моей дочери и за лечение изо всех сил. Спасибо вам большое, – она поклонилась ему, а врач не мог спокойно стоять.
Он поднял лицо вверх, чтобы слезы не начали падать с его глаз, но это не помогло. Он отвернулся, и рукой вытирал слезы, не зная, что ему теперь делать. Мать девочки ушла, но профессор еще долго стоял в этом пустом коридоре и не мог остановить своих слез.
Эльза ощущала себя неприятно – она подслушивает чужие разговоры и чужие слезы. Но слыша плач мужчины, который считал, что не справился со своей работой, она не могла плакать вместе с ним. Казалось, она понимает ту боль, которую он испытывает, пусть она и никогда не ощущала чувство потери от смерти близких людей.
Профессор ушел, но Эльза уже не могла просто сидеть и ни о чем не думать. В этой больнице каждый день погибают люди, и видеть, как умирают люди, очень трудно. Но, не смотря на это, врачи продолжают бороться за жизнь абсолютно чужих людей. И слыша такие искренние слезы, Эльза могла бы назвать профессора Исака благородным человеком, который хочет помогать людям. И от того, что в этом мире есть хорошие люди, на душе у Эльзы стало тепло.
Да, мы можем повстречать на своем жизненном пути плохих, и даже очень плохих людей, но, не смотря на полученную боль, нельзя забывать, что не все из окружающих людей могут оказаться плохими. Нужно позволять людям становиться ближе.
