Агния Барто - А. Барто. Собрание сочинений в 3-х томах. Том III
Сашенька обрадованно бросается к нему навстречу:
— Алёша!
Он берёт её за руку.
— Чего ты? Не бойся! Я тут. Не дозвонился, Никита уже ушёл на каток.
— Бабушка потерялась… Пошла свою «Союзпечать» проверять, и вот… — рассказывает Саша.
Алёша говорит как взрослый:
— Не надо было её отпускать одну…
…Взволнованная бабушка Сима спускается по эскалатору, шепчет:
— Саша… Где она? — Оправдывается перед собой: — Действительно, этот мальчик прав: столько переходов!
В квартире Птицыных, в передней, Галя кричит в телефонную трубку:
— Что ты говоришь? Ты уверен, Никита? Не может этого быть!.. К Ковалёвой не пришёл? — Галя кладёт трубку, говорит с негодованием: — Ужас какой! Пошёл на каток и туда не пришёл! А я за него папе ручалась! Нет, я теперь другие меры приму. Я его просто убью!..
…Бабушка Оля всё ещё на своём посту, на платформе, встречает поезда.
Она вполне освоилась на вокзале.
— Пройдите в комнату матери и ребёнка, — советует она молодой женщине с двумя малышами.
— При вокзале имеется парикмахерская, — говорит она какому-то небритому человеку.
Проходящие мимо пассажиры начинают обращаться к ней за справками:
— Скажите, пожалуйста, где выход в город?
— На пятую платформу как пройти?
— Где билет закомпостировать?
— Когда поезд из Ростова?
— Выход — прямо! Пятая платформа — налево. Из Ростова много поездов, надо знать точно. Идите спокойно, не бегите! — громко, как по радио, объявляет бабушка Оля.
Алёша и приезжие идут по тротуару.
— Ты что-то приуныл! — взглянула на Алёшу бабушка Сима.
— Ну что вы! У меня всё в порядке! — бодро отвечает Алёша, хотя на душе у него скребут кошки.
«Подумать только, к Ковалёвой не попал! — сердится он на себя. — Хоть бы домой успеть вовремя, ведь я именно сегодня хотел доказать папе!.. Ну вот что: доведу их до высотного дома — и всё!» — окончательно решает Алёша. Но в эту минуту Серафима Васильевна просит его:
— Действительно, ты нас лучше проводи, будь, так сказать, нашим шефом.
— Будь нашим шефом! — просительно повторяет Сашенька.
— Ладно! — соглашается Алёша и вздыхает про себя: «Не бросать же мне их посреди Москвы».
— Только туда не ходи, — шепчет ему Сашенька. — Там киоск.
Алёша понимающе кивает головой и сразу же начинает объяснять:
— Смотрите, вот перед вами высотный дом!
— Ух, домина! — кричит Сашенька.
— Смотри, вот это иголочка! — показывает Алёша на шпиль.
Сашенька повторяет с уважением:
— Вот это иголочка!
К высотному дому подходит экскурсия, группа восьмиклассников, её ведёт Тихон Иванович. Увидев Алёшу, он останавливается, слушает.
— Наш ученик…
— Вот бы на башню залезть, во-он туда! — показывает Саша.
— Ещё бы! — мечтательно говорит Алёша, фантазирует: — Оттуда весь мир видно… Если присмотреться, оттуда все страны видно. Только на башню не разрешают!
— А если разрешат? — Тихон Иванович берёт Алёшу за руку. — Идём, мы тебя возьмём с собой. Будешь восьмиклассником! — шутит он.
— Правда? Вы меня возьмёте? На башню? Их вы тоже возьмёте? — показывает Алёша на Серафиму Васильевну и Сашу. — Они со мной…
У Сашеньки загорелись глаза. Она даже умоляюще сложила руки.
— Ты наш ученик, одного мальчика я могу провести, а это чужие люди.
На лице у Алёши смятение: радость и надежда сменяются горьким разочарованием.
— Но я же обещал их проводить. Раз решил — надо до конца. Вы сами сказали. Тогда до свидания, Тихон Иванович, мы пойдём! — говорит он, стараясь скрыть своё огорчение.
— Вот оно что! Ну, раз обещал, тогда надо идти! — сердечно говорит Тихон Иванович.
У Сашеньки глаза полны слёз; она подняла голову, смотрит на башню, и вот слёзы уже текут по её лицу.
— Тихон Иванович! — просит Алёша. — А её вместо меня вы можете провести? Пусть она увидит, какая красивая Москва, а то ведь она ничего не успеет посмотреть. Она ведь сегодня уезжает к маме в Горький…
— Вместо тебя взять эту девочку? — спрашивает Тихон Иванович и внимательно смотрит на Алёшу, тронутый его великодушием.
Алёша подбегает к Серафиме Васильевне:
— Вы пустите Сашу на башню? Она оттуда весь город увидит, всю столицу Советского Союза! — горячо доказывает Алёша.
— Сашу туда?.. — растерялась Серафима Васильевна.
— С моим учителем. Я ручаюсь, что будет всё хорошо, — убеждает Алёша.
— Постой, а как же ты? — не понимает Серафима Васильевна.
— А я здесь подожду!
— Ты славный мальчик, Алёша, ты представитель нового общества! — расчувствовавшись, произносит она речь.
К ней подбегает один из восьмиклассников:
— Пойдёмте. Тихон Иванович хочет попросить, чтобы вас пропустили.
Бабушка Оля всё ещё продолжает разгуливать по платформе, встречая поезд на вокзале. Кроме коробки конфет, в руках у неё игрушечная сабля.
— Я думаю, что её внуку понравится! — говорит она.
Вынимает саблю из ножен, рассматривает её, протирает. С саблей в руках, в ожидании шагает по платформе.
Теперь Серафима Васильевна с детьми и Тихон Иванович с восьмиклассниками стоят на самой башне дома, с верхней площадки смотрят на столицу. Перед ними открывается величественный город — кремлёвские башни, широкие мосты над застывшей Москвой-рекой, тысячи домов, тысячи крыш…
— Восемь веков назад здесь была только небольшая крепость на высоком берегу реки, — говорит Тихон Иванович, показывая рукой вдаль.
— Основанная Юрием Долгоруким, — подсказывают восьмиклассники.
— Смотрите, вон Университет на Ленинских горах… Тихон Иванович, когда я буду студентом, моя комната вон где будет, на двадцатом этаже, — говорит Алёша.
— Где, где? — заинтересованно спрашивает Саша. — А моя рядом будет! Алёша, сколько машин! — кричит Сашенька, глядя вниз.
— Это всё папины, их завод выпускает! — рассказывает Алёша.
На секунду все замолчали, любуясь Москвой. Сашенька долго щурится, глядя вдаль, потом сообщает Алёше таинственно:
— Я присмотрелась… Все страны вижу!
— Тихон Иванович, вы не думайте… — вдруг вспоминает Алёша. — Я каток поменял на прогулку. Я все уроки вовремя… Я могу хоть сейчас: «Вдоль по улице метелица метёт…»
Тихон Иванович улыбается:
— Я тебя не вызывал.
— А где Красная площадь? — спрашивает Серафима Васильевна.
— Вот она… Вот Кремль… Видите? — показывают все.
— Бабушка! Мы туда пойдём?!
Красная площадь. Мы видим вдалеке Алёшу Серафиму Васильевну и Сашеньку. Алёша, о чём-то горячо рассказывая, вдруг начинает шагать, как в строю. Очевидно, он говорит Сашеньке о параде, который он видел на этой площади.
Алёша подводит приезжих к Спасской башне:
— Сейчас будут бить куранты.
Серафима Васильевна и Сашенька остановились, молча ждут.
Слышится всем знакомый мерный, мелодичный звон кремлёвских курантов.
Сашенька начинает читать громко, торжественно:
И везде, на всей земле,Слышен бой часов в Кремле…
…Шумно дыша, поезд подходит к платформе.
Бабушка Оля снова торопливо идёт вдоль вагонов, вернее, не идёт, а бежит, заглядывая в окна и размахивая коробкой и саблей. Снова пытливо смотрит всем в лица в надежде встретить Серафиму Васильевну.
Дежурная в железнодорожной форме глядит на неё с сочувствием:
— Опять не встретили?
— Нет, — горько вздыхает бабушка Оля. — Через час ещё курьерский из Еревана… Может быть, она курьерским…
Мимо проходит носильщик, нагруженный чемоданами, спрашивает шутливо:
— Ну как, всё встречаете? Вы, никак, к нам на работу зачислились?!
— И не говорите! — вздыхает бабушка.
Продавщица пирожков тоже уже знает её:
— Ваши-то ещё не приехали?
— Да нет, всё жду… Понимаете — старый друг… А это что за состав стоит? — кивает она на соседнюю платформу.
— В Горький. Отправление в 19 часов 5 минут, — объясняет дежурная.
— В Горький? Это меня не интересует! — говорит бабушка и отворачивается.
А на соседней платформе Серафима Васильевна прощается с Алёшей.
— Ну, до свидания, Алёша, мы с Сашенькой будем часто тебя вспоминать.
— Каждый день? — спрашивает Сашенька.
— Каждый день, — соглашается Серафима Васильевна. — Ты настоящий москвич. Хотя и в Москве ещё есть люди, которые не хотят видеть старых друзей, — вслух высказывает Серафима Васильевна свою обиду. Она протягивает Алёше открытку: — Вот опусти, пожалуйста, в ящик… Ты не жди отхода поезда, а то ещё опоздаешь домой, нарушишь своё расписание. Саша, попрощайся с Алёшей, вы же теперь друзья.
