Рейчел - Мира Мягкова
— Ну зачем? Я бы сама себе купила булочку — сказала я смущённо.
— Бери, бери, мне для подруги денег не жалко.
Она протянула мне булочку.
— Ну хорошо, только в следующий раз я плачу!
— Ну хорошо, хорошо.
Мы обменялись номерами телефонов.
— Придёшь домой, позвони мне. Я хочу знать, что всё ли в порядке.
— Позвоню, Белла, обязательно позвоню.
Мы с ней созванивались каждый день, общались на каждой перемене. Она часто заходила ко мне в гости: мы играли, делали уроки и просто болтали. Появление Беллы в моей жизни никак не сказалось на моих оценках. Белла не плохо училась. Ну по крайней мере четвёрки и пятёрки всегда были в её дневнике. Она никогда не списывала, всё делала сама. Моей помощи она не просила. Как я уже говорила, мы делали уроки вместе —, это помогло сэкономить мне кучу времени на отдых и на другие дела. Мои родители были рады, что у меня наконец-то появилась подруга. Честно говоря, они не особо верили, что я могу с кем-то подружиться. Да, я сама в это мало верила. Если бы мне год назад сказали, что у меня может быть подруга, я бы не поверила. Итоги второго года довольно хорошие.
С третий по шестой класс в моей школьной жизни не происходило ничего нового. Настоящий кошмар начался в седьмом классе, когда мне исполнилось четырнадцать лет и начался переходный возраст: на лице вскочили прыщи, зрение испортилось, и пришлось носить очки, а мои родители хотели, чтобы у меня была идеальная улыбка, и заставили нацепить брекеты. В общем полный комплект. Когда я вернулась в класс после летних каникул несколько человек сразу же начали внимательно разглядывать меня. Некоторых рассмешил мой внешний вид, а у некоторых вызвал отвращение. Класс начал перешёптываться. Сев за парту, я услышала несколько противных шуточек в мой адрес. Мне стало неприятно, но я старалась не поддавать виду. На многих детях из моего класса отразился переходный возраст, но на мне он отразился сильнее всех. Моё лицо было просто ужасно! Оно было настолько отвратительным, что при виде своего отражения меня тошнило! На всём лице были: гноящиеся прыщи, маленькие прыщи, чёрные точки и это ещё не весь список. Состояние волос не лучше: жирные, засаленные, непослушные волосы, которые почти нереально расчесать и даже если их заплести в косички, они будут торчать во все стороны. А людей в очках и с брекетами многие не любят, потому что считают их не привлекательными. Другие девочки умело маскировали свои изъяны на лице тонной косметики. Лично я не сторонник косметики. Я читала, что из-за маскировки дефектов косметикой со временем появляется ещё больше дефектов. Хотя не все девочки маскировали изъяны, но у них были хорошие отношения с классом и авторитет, и их никто не трогал. Я же не с кем из класса не общалась все эти годы, я только давала списывать, но особого авторитета мне это не дало. На внешность мальчиков никто не обращал внимания, потому что как говорят: «мальчик должен быть чуть красивее обезьяны». К тому же у них было много друзей и авторитет. На моё удивление на Белле никак не отразился переходный возраст. Она почти не изменилась с нашей первой встречи. В отличие от других, Белла не обращала внимание на мою внешность, она до сих пор продолжала дружить со мной. У неё довольно быстро появились друзья. Она оказалась очень коммуникабельной и общительной. Как я уже говорила, она могла найти общий язык почти с любым человеком, могла поддержать почти любой разговор. От неё «излучался» позитив. Но не смотря на большое количество знакомых, только я была её настоящей подругой. Она пыталась подружить меня со своими знакомыми, но они мне были не интересны, и я с ними не общалась. Белла всегда пыталась защитить меня от нападок моих одноклассников, но у неё не всегда получалось. Меня оскорбляли каждый день. На моём теле не осталось ни одного не осмеянного места. Меня унижали не только из-за внешних недостатков, но и за физических: в отличие от других я не могла много бегать и выполнять тяжёлые физические упражнения из-за проблем с сердцем. Мой класс считал, что у меня нет проблем с сердцем, что я вру, чтобы не ходить на физкультуру. А после моих оправданий меня начали считать не только страшной и слабой, но ещё и лгуньей. Не смотря на все их оскорбления я всегда помогала им. Я всегда давала им списывать. Никто кроме Беллы не знал о моих обидчиках. Я никому об издевательствах не говорила, ни родителям, ни учителям. Белле я тоже об это не рассказывала, она узнала об этом чисто случайно, когда во время перемены увидела и услышала всё сама. Беллу жутко бесил тот факт, что я не только терплю унижения, но ещё и помогаю обидчикам. Почему я это делала? Просто я надеялась, что однажды мои обидчики повзрослеют, поймут, что он творили, перестанут так себе вести и мы помиримся. Однажды Белла решила пойти и всё рассказать директору. Я пыталась отговорить её от этой затеи. Ведь чтобы он сделал? Сообщил классному руководителю и родителям всего класса. А дальше, что? С классом провели бы профилактическую беседу. И, чтобы после этого изменилось? Много чего бы изменилось: надо мной стали бы издеваться ещё больше, — потому что никто не любит ябед. Я всё это объяснила Белле, и она с неохотой согласилась со мной. Однажды моим обидчикам надоела Белла, и чтобы не сталкиваться с ней на переменах, они решили издеваться надо мной во время уроков. Они преступали к
