Майкл Бонд - Медвежонок Паддингтон в центре Лондона
Впрочем, его мордочка выглядела почти радостной по сравнению с лицом мисс Флинт, резко помрачневшим после того, как будущий супруг что-то быстро шепнул ей на ухо.
На краткий миг возникло ощущение, что ещё чуть-чуть – и мисс Флинт просто остановит церемонию; когда пришла пора ей говорить: «Я согласна», повисла зловещая пауза – и только потом она выдавила из себя нужные слова.
Едва церемония завершилась, они с Гарольдом буквально помчались в ризницу[3] расписаться в регистрационной книге, – казалось, они опаздывают на автобус; вряд ли кто-то принял бы их за людей, которые только что дали друг другу слово прожить вместе до конца своих дней.
– Не хотел бы я оказаться на месте Гарольда, – заметил мистер Браун, когда за ними закрылась дверь. – Дейрдре мрачнее тучи.
– Тсс! – укорила его миссис Браун. – А то Паддин…
Она собиралась сказать, что достаточно одной неувязки и не стоит портить церемонию ещё и тем, что Паддингтон снова станет на всех шикать, – но тут обвела церковь взглядом и обнаружила, что медвежонка нигде нет.
– Вон он! – воскликнула Джуди, оглянувшись через плечо.
Остальные Брауны тоже посмотрели назад и успели заметить, как знакомая фигурка со всех лап спешит по проходу к входной двери.
– Наверное, хочет подождать у входа, чтобы попасть на фотографию, – высказала наиболее безобидное предположение миссис Браун. Паддингтон же тем временем тревожно оглянулся через плечо, вытащил из‑за ближайшего столба шляпу и чемодан и исчез из виду. – Он очень любит вклеивать всякие снимки к себе в дневник – вы же знаете, он старается вынести из любой ситуации всё самое лучшее.
– Гм, – отозвалась миссис Бёрд. – Это-то я знаю. Вот только сдаётся мне, что на сей раз наш юный медведь вынес из церкви что-то ещё.
От зоркого глаза миссис Бёрд не укрылось, что, когда медвежонок выскочил на солнце, на лапе у него что-то блеснуло. Причем этот странный блеск она заметила уже во второй раз. Первый раз это было во время службы, когда викарий задал вопрос, не известны ли кому-то из присутствующих обстоятельства, которые могут препятствовать браку Дейрдре и Гарольда. Паддингтон вроде как собирался поднять лапу, но, к великому облегчению миссис Бёрд, в самый последний момент передумал.
Миссис Бёрд давно уже научилась догадываться, что к чему, если дело касалось Паддингтона, однако сейчас сочла разумным не высказывать свои соображения вслух.
Впрочем, Брауны в любом случае не успели задать ей ни единого вопроса, потому что в проходе появился крайне взволнованный церковный староста. Он остановился рядом с их скамьёй и прошептал что-то на ухо мистеру Брауну.
Мистер Браун тут же встал.
– Насколько я понимаю, нас просят пройти в ризницу, – объявил он. – Дело, судя по всему, срочное.
Мистер Браун хотел было добавить, что староста справлялся и насчёт Паддингтона, но по здравом размышлении решил лишний раз не тревожить своих спутников.
Тем не менее, пока они шагали в сторону ризницы, выражение его лица делалось всё более озабоченным – а если бы он мог пронзить взглядом церковные стены и заглянуть в церковный двор, он бы разволновался ещё сильнее.
А всё потому, что Паддингтон попал в переделку. Очень серьёзную переделку. В жизни медвежонка бывало много всякого – и плохого, и хорошего, – но сейчас, подняв лапу к свету, чтобы осмотреть её повнимательнее, даже он вынужден был признать: никогда ещё дела не принимали настолько скверный оборот.
Лизать его оказалось совершенно бессмысленно; от зажимания между прутьями церковной ограды стало, похоже, только хуже; не помогло даже обильное смазывание мармеладом из банки, которую он всегда держал в чемодане на всякий пожарный случай.
Лапы его выглядели сейчас непривычно ухоженными и чистыми. Если не считать следов мармелада – хоть сейчас на рекламу мехов в каком-нибудь журнале с картинками, которые любила миссис Браун. Даже подушечки и те блестели, словно начищенный ботинок.
Вот только в отчаяние медвежонка повергли вовсе не подушечки, а золотое обручальное колечко, блестевшее среди меха; причём чем дольше он его разглядывал, тем печальнее становился.
Зайдя к Гарольду Прайсу за списком гостей, он обнаружил это колечко на туалетном столике; тогда оно без всякого усилия налезло ему на коготок. Теперь же кольцо застряло прочно и капитально, и все усилия сдвинуть его с места ни к чему не приводили.
До этого у них с мистером Прайсом всегда были прекрасные отношения. И всё равно медвежонку трудно было даже представить, что теперь скажет его друг. А ещё труднее было представить себе, что Дейрдре возьмёт и, к примеру, покатится со смеху, когда узнает, что её обручальное кольцо застряло на медвежьей лапе. По прошлому опыту он знал, что язычок у Дейрдре – острее некуда. Когда в её автоматическом ноже для нарезания ветчины случалась самая пустяковая поломка, об этом тут же становилось известно всем окружающим. А уж что Дейрдре скажет в нынешней ситуации, и вовсе было подумать страшно.
И, словно в подтверждение этих мрачных мыслей, из открытого окна у него над головой долетел громкий и гневный голос Дейрдре.
Паддингтон вскарабкался на чемодан, встал на цыпочки – и ему удалось заглянуть в окно ризницы. Увидев, что творится внутри, он чуть не шлёпнулся на землю от ужаса: в ризнице находилась не только Дейрдре, громогласно отчитывавшая несчастного мистера Прайса, но ещё и свидетель, стайка родственников, все Брауны и ещё несколько дяденек и тётенек очень важного вида.
Толпа собралась такая огромная и все так ужасно шумели, что складывалось впечатление: присутствовать при росписи в церковной книге пришло больше народу, чем на саму церемонию.
Паддингтон был не из тех медведей, которые легко падают духом. Но чем больше медвежонок вслушивался в голос Дейрдре, тем ниже вешал нос и тем отчётливее понимал, что с молодой женой его роднит только одно: он тоже дорого бы дал, лишь бы никогда не бывать на этой свадьбе – а уж тем более в должности распорядителя.
Через несколько мгновений он спрыгнул на землю, глубоко вдохнул, подхватил чемодан и со всех лап помчался к красной будке, стоявшей рядом с церковным двором.
Паддингтону редко доводилось звонить по телефону – кроме прочего, набрать номер лапами не так-то просто. Зато он хорошо запомнил, что однажды видел в телефонной будке плакат, где рассказывалось, как нужно поступать в чрезвычайной ситуации, если хочешь получить бесплатную помощь.
Он ещё тогда подумал, что дело, безусловно, стоящее, а уж представить себе ситуацию чрезвычайнее нынешней был просто не в состоянии.
Его краткое появление в окне ризницы не прошло незамеченным, но, по счастью, увидела его одна только Джуди, а пока она изловчилась сообщить об этом Джонатану, Паддингтон уже пропал.
– А может, это был мираж, – предположил Джонатан.
– Не мираж, – отрезала Джуди. – Это была шляпа Паддингтона.
– Паддингтон! – эхом откликнулась Дейрдре, уловившая последнее слово. – Не упоминайте при мне это имя!
– Вот, смотрите! – воскликнула она трагически, в сотый, кажется, раз (так казалось зрителям) поднимая безымянный палец левой руки[4]. – Кольцо от шторы! Латунное кольцо от шторы!
– Я решил, лучше такое, чем вообще ничего, – оправдывался свидетель, поспешно подставляя ладони под руку Дейрдре, чтобы предмет её праведного гнева не скатился на пол. – Мне почему-то казалось, что у тебя пальцы потолще.
Дейрдре метнула на свидетеля испепеляющий взгляд, а потом снова переключила свое внимание на несчастного Гарольда.
– Не стой столбом! – воскликнула она. – Сделай что-нибудь!
– Погодите-ка, – вмешался мистер Браун. – Я так и не понял, почему вы вините во всём Паддингтона.
– Моя квартира на шестом этаже, – отрывисто проговорил мистер Прайс. – Ключа только два. Один из них был у Паддингтона.
– Это же надо додуматься – пригласить распорядителем медведя, – презрительно фыркнула Дейрдре. – Сразу было ясно: что-нибудь пойдёт не так. Я теперь не смогу показаться в магазине. На церемонии были все наши лучшие клиенты.
Тут новоиспечённая миссис Прайс осеклась, потому что голос её перекрыл рёв сирены – сначала вдалеке, потом всё ближе и ближе.
Викарий испуганно скосил глаза на окно. Перед церковью, судя по всему, собралась довольно большая толпа, а тут рядом с ней, взвизгнув тормозами, остановилась огромная красная пожарная машина – сирена ревела во всю мочь, – и на землю попрыгали несколько пожарных в синей форме с заступами наготове.
– Только этого не хватало! – горько произнесла Дейрдре. Викарий, извинившись, побежал на улицу разбираться, что происходит. – Пожар! Отличный финал отличного дня!
