Истории из рюкзака - Елизавета Огнелис
При этих словах бородача Александр заметил, что лицо «Олега Станиславовича» чуть порозовело.
— Поэтому мы, в свою очередь, требуем, — голос Вольги не терпел возражений. — Чтобы вы приняли от нас эту помощь. У нас есть средства, уж поверьте. Не так много как хотелось бы, но есть.
После этих слов Селянинович подошел к деду, и стал копаться в своей сумке, засовывая туда руку почти по плечо.
— Так положите на стол, — посоветовал Милослав Мстиславович. — Удобней будет.
Микула вскинул лохматую голову, и усмехнулся.
— Поверьте, — быстро сказал Вольга. — Вещи Микулы лучше никуда не класть. Особенно на современные столы.
Между тем пахарь стал доставать деньги — пачку за пачкой. Александр насчитал двадцать девять пачек. Некоторые были перевязаны ленточками, другие — замызганными веревочками. Хотя попадались и с банковской бумажной обклейкой.
— Ну вот, — сказал удовлетворенно былинный пахарь. — Все. Этого хватит.
— Кроме того, я настаиваю, чтобы в распространении участвовали и сказочные персонажи. Садко? — обратился князь к купцу.
— Да, совершенно верно, — спохватился маркетинговый специалист сказочного мира. — Более сорока процентов школ и детских садов в России находятся в сельской местности. То есть, даже если мы будем осуществлять рассылку через почту, то чаще всего это будет означать, что наши книги придут в местное отделение почты. И будут ждать, пока их оттуда заберут. Мало того, что это лишнее и бесполезное время. Скорее всего, их оттуда и не заберут. И через месяц посылка вернется по месту отправки. Это надо учитывать. Но в сказочном мире есть специалисты по доставке чего угодно, и куда угодно. Фактически каждый первый. В сказках царевичей гоняют туда-сюда. Кого за молодильными яблоками, кого за смертью Кощеевой. В общем, у нас в этом опыт есть, и персонажей более чем достаточно…
— В общем, рассылку по сельской местности мы берем полностью на себя, — веско произнес Вольга.
— Замечательно, — отозвался дед. Потом посмотрел на кучу денег у себя на столе.
— Завтра начинаем верстку. Книга готова.
— Иллюстрации? — спросил князь.
— Готовы, — отозвался дед. — Все готово. Сейчас просто провожу последнюю редактуру и корректуру на предмет описок.
— Тогда не будем мешать, — встал «Олег Станиславович» из кресла. — Если что, возьмите вот это.
И он положил на стол совсем маленькую дудочку-манок.
— Если возникнут проблемы — сразу дудите. Мы услышим…
* * *
Некоторое время после ухода «гостей» в кабинете царила тишина.
— Дед, — наконец сказал Александр. — Ты вообще с ума сошел? Ты хоть понимаешь, что в любом бизнесе залог собственного жилья недопустим? Даже я, двенадцатилетний мальчик, это понимаю.
Саша вообще сейчас собирался устроить скандал. Да это что вообще такое? Дед, получается, вообще вложил в это сказочное предприятие всё что можно. Хотя с самого начала было ясно — прибыли здесь не будет. Вообще никакой. Они же даже не собирались продавать эти книги! Об этом и речи не было. Тут все, с самого начала до самого конца — уходило в глубокий и безнадежный «минус». Но чтобы вот так, все до последней капельки!
Саша считал, что дед, такой старый и мудрый, уж точно не прогадает. Что у него есть какой-то резервный план. Какие-то скрытые ресурсы, мощный тыл. А оказалось, все строилось на «самоотверженности».
— Тишина в углу, молодые-зеленые-необстрелянные, — весело сказал дед. — Давай по порядку.
— Давай, — согласился тихо кипевший Сашка.
— Вот видишь деньги? — дед указал на пачке на столе. — Представь, что я тебе их в наследство оставлю. Представил?
— Представил, — согласился Сашка.
— Ты их не заработал. Они не твои. Они тебе, считай, с неба упали. А другому человеку в наследство ничего не осталось, — Милослав Мстиславович открыл один из ящиков письменного стола, и стал туда складывать пачки. — Вообще ничего. И даже хуже. Долги ему достались, предположим. То есть у тебя — всё, и за просто так. А у него — ничего. Что между вами возникнет? Дружба? Солидарность? Благодарность судьбе?
— Завидовать он мне будет, — буркнул Сашка.
— И не только завидовать. А может быть — даже ненавидеть. Есть такое чувство, Саня, противоположное любви. Со знаком минус. Настоящую ненависть, как и настоящую любовь — мало кто видел… И что же у нас получается? — дед сделал паузу.
— Что? — не выдержал мальчик.
— А то, что из любви и лучших побуждений вам остались бумажки и ненависть. Понимаешь о чем я?
— Примерно, — сказал Сашка. — Не очень.
— Думать надо головой, вот что я хочу сказать, Александр. Не ради денег живём. И даже не ради славы и почестей, — дед устало вздохнул. — Собирайся домой. Завтра жду, в обычное время. Начинаем наступление на реальность, хвост пистолетом, победа будет за нами…
На следующий день Сашка застал типографию в состоянии рабочего хаоса. Прибавилось людей. Дед пригласил еще двух печатников. Тоже пожилые люди, один представился как Макс, другой — Олегом. Они были младше Милослава Мстиславовича, но дед сказал что это «самые лучшие». Самую главную сложность, как понял Александр, представлял переплет.
Печатный станок, похожий на огромную стиральную машину без стекла, уже выдавал лист за листом. Фрол стоял за фотостолом, набирал текст. На резке была молоденькая Анна. Брошюровку и набор делал Макс.
— Александр, на проклейку корешка! — без всяких предисловий скомандовал дед.
Конечной сборкой занимался Олег. Дед брал на себя все остальные операции, но было ясно, что он не успевает.
— Да, Сережа, срочно! Ты нужен мне на наборе, прессе и прошивке, — говорил дел в трубку телефона. — У тебя же не руки, а сверхскоростные высокоточные манипуляторы. Да. Бери отпуск. За деньги не беспокойся. Сколько ты получаешь сейчас? Ну вот и умножай на шесть, потому что если мы справимся за месяц, я тебе столько и выдам. Что ты там забыл, в своем кабинетике? У нас здесь настоящий завал, без тебя не справимся. Жду тебя завтра, с самого утра… Звони куда хочешь, но чтобы завтра ты здесь был, как штык…
К вечеру у Сашки руки уже отваливались от кисточки. Это сначала кажется — легко.
Примерно в шесть часов вечера, дед скомандовал:
— Отбой, хватит на сегодня. Александр, поставь чай. И разогрей булочки!
Ёще примерно через полчаса работники собрались в кабинете, который сейчас тоже представлял захламленную всевозможными материалами мастерскую.
Все собрались в кружок, вокруг хозяина типографии.
— Костяк у нас есть, — говорил дед, потирая виски. — И алгоритм мы отработали. Завтра придут еще трое, а может и четверо. Работать сможем двумя потоками. Нас ограничивает только конечная операция. Но у нас теперь две переплетные машины.
