Д.О.П. (Департамент Особых Проектов) - Борис Борисович Батыршин
Дядя Юля покачал головой.
– Не хотелось бы огорчать тебя, племянница, но на этот раз ничего не получится.
– Это ещё почему? – Алиса насторожилась. В гостиной повисла тишина – все ждали ответа, затаив дыхание.
– Я неправильно выразился. Получится, конечно, но только портал, скорее всего, откроется снова в мир этих четырёхпалых, будь они неладны. Дело в том, что последняя червоточина, которую ты установила после того, как я исправил «искалку», вела именно туда, и мы её попросту продублируем.
– Я согласен с Юлием Алексеевичем. – заговорил Евсеин. – Будь в двадцать первом веке «искалка» – как в тот раз, когда мы попали к вам – она бы сыграла роль маячка. А так – извините-с…
– И вообще, это всё гадание на кофейной гуще. – добавил дядя Юля. – Работу «искалок», как и сами червоточины, никто толком не изучал, так что мы можем лишь строить предположения.
– Как это – не изучал? – удивился Шурик. – А Виктор? Он несколько тетрадей исписал формулами, и всё об этих… червоточинах! Об «искалках», там, кстати, тоже есть. Сейчас принесу, сами увидите…
И кинулся к своему рюкзаку.
– А ведь верно! – оживился доцент. – Мы, правда, ни пса там разобрать не сумели, но, может, вы, Юлий Алексеевич?..
Полугар и сайки были немедленно забыты. Шурик с Коляном сдвинули блюда, бутылки и самовар к краю стола, а на освободившемся месте разложили тетради, взятые из квартиры Виктора. Дядя юля принялся их изучать – у старика аж руки дрожат от жадности, отметила Алиса.
– Похоже, он действительно сумел продвинуться довольно далеко – насколько я могу судить, разумеется. – вынес он вердикт примерно через полчаса. – Конечно, вот так, с ходу, ничего с уверенностью не скажешь, я всё же, больше прикладник, а тут надо глубоко копать в плане теории. Но – со временем разберёмся. Не так ли, Вильгельм Евграфыч?
Он глянул поверх очков на Евсеина. Доцент неуверенно пожал плечами.
– Вам и карты в руки, Юлий Алексеич. Я в вашей физике и высшей математике ни пса не смыслю. Однако, мыслю так: пытаться заново открыть червоточину пока не стоит. Мы уже имели удовольствие встретиться с четырёхпалыми, довольно-с… Лучше дождаться возвращения экспедиции Семёнова из Африки – надеюсь, он обнаружит там что-то такое, что нам поможет.
Договорить он не успел – в прихожей ожил колокольчик дверного звонка. Тихо, словно неуверенно, брякнул раз, другой – и разразился звонкой, на весь дом, трелью.
– Вот и вы, пропащие души! – гость широко улыбнулся и шагнул в прихожую.
– Яков., э-э-э… Моисеевич? – Брови Евсеина полезли на лоб, отчего пенсне перекосилось и нелепо повисло на переносице. – Вот уж не ожидали вас в Москве!
Шурик – он вышел в прихожую вслед за доцентом – замер на месте, не зная, как себя вести. Очень уж неожиданным стало появление этих двоих, незнакомых ему, но явно хорошо известных Евсеину визитёров.
– Не ожидали, а мы взяли и заявились! – заговорил Яшин спутник, высокий, статный мужчина в штатском, но, несомненно, военный, о чём свидетельствовали закрученные по-кавалерийски вверх усы, прямая, как кирасирский палаш, спина, и узкое, породистое лицо урождённого аристократа. – Принимайте, или не рады незваным гостям?
– Господин барон! – ахнул доцент. – Как же мы можем быть не рады вам? Да вы проходите, чего на пороге-то стоять?..
«Барон?.. – Алиса, наблюдавшая за происходящим в прихожей из-за Шуриковой спины, мысленно ахнула. – Так это что, Корф? Выходит, правду сказала дражайшая Наталья Георгиевна…»
Евсеин посторонился. Гости зашли, за ними двое рассыльных занесли саквояжи, большой дорожный чемодан, перетянутый широкими ремнями, портплед и плетёную корзину, прикрытую чистой тряпицей. В прихожей, и без того не слишком просторной, сразу стало не повернуться, а тут ещё в дверях возник Гиляровский. Он радостно пробасил «Ну, здравствуйте, гости дорогие!» и раскинул руки для объятий. Алиса попятилась назад, в гостиную.
…Приехал! И как же ей теперь себя вести?..
Особо гадать ей не пришлось. Гиляровский, решительно взявший дело в свои руки, по очереди представил гостям «наших новоприбывших». Барон поприветствовал Шурика, Ярослава и Коляна крепкими рукопожатиями. С дядей Юлей он почтительно раскланялся, назвав старика по имени-отчеству, Алисе же поцеловал руку, отчего девушка зарделась и неожиданно для себя присела, изобразив нечто, отдалённо напоминающее книксен.
– Как знал, что вы тут сухомяткой пробиваетесь! – Яша неодобрительно покосился на давно остывшие пироги. – Скажите спасибо, что я уговорил господина барона завернуть по дороге в трактир на Сухаревке. И что бы вы без меня делали?..
И выставил на стол давешнюю корзину – оттуда одуряюще пахнуло свежевыпеченным тестом и прочей снедью. На свет появились стопки блинов, расстегаи, исходящие маслом пироги с разнообразной начинкой – пухлые, размером с ладонь – жестяные баночки с паюсной икрой, куски сыра, завёрнутые в промасленную бумагу, запечённые цельные форели в судках. При виде этого великолепия Гиляровский озадаченно крякнул, покопался в буфете и выставил на стол две бутылки коньяка.
– Ну, Вильгельм Евграфыч, и заставили же вы нас понервничать с вашей безумной затеей! – укоризненно говорил Корф – Это надо было додуматься: никого не предупредив, без нормальной подготовки, втроём – и лезть в портал? А если бы с вами там случилось что-нибудь?
Он выцедил рюмку и подцепил на двузубую вилку кусок расстегая.
– Давайте уж, рассказывайте, как там у вас обернулось?
– И там и здесь. – добавил Яша, хрустя пучком лука. – Мне уже успели доложить, сколько тут дров без нас наломали!
– Был бы поручик Смольский в добром здравии – насиделся бы у меня на гауптвахте за самодеятельность! – добавил Корф. – Но, раз уж он отвечать не может – с вас весь спрос, дражайший Вильгельм Евграфыч. Да вы не стесняйтесь, начинайте, я весь внимание.
И откинулся на спинку стула, всем видом демонстрируя готовность слушать.
Евсеин беспомощно посмотрел на спутников, вздохнул – и заговорил.
Значит, московскую организацию террористов-радикалов удалось-таки разгромить. – подвёл итог Корф. – Что ж, неплохой результат, они у нас сидели, как гвоздь в сапоге. Я слышал, взяли много автоматического оружия?
– Так и есть. – подтвердил Гиляровский, успевший пообщаться с «сыскными». – Пистолетов четыре штуки и один… этот, как его…
– Пистолет-пулемёт. – подсказал Ярослав. Он уже освоился в обществе «предков» и вёл себя достаточно уверенно. – «Кипарис» – хорошая штучка, я из такого стрелял в тире. Глушитель, опять же. Патронов, правда, маловато…
Яша махнул рукой.
– Что оружие, вздор! Войтюк ушёл – вот где проблема, настоящая, поганая! Этот злыдень, скажу я вам опаснее всех остальных вместе взятых – умён, собака, изворотлив. В который уже раз ухитряется скрыться у нас из-под носа! И где он теперь объявится – одному Богу известно…
Корф чуть заметно кивнул.
– Подозреваю, Евгений Петрович, – продолжал Яша, – что к его бегству причастен наш недобрый знакомец Стрейкер. Они с Войтюком – та ещё парочка, если, и вправду, сумели договориться. Они ведь, если помните, в своё время крепко поссорились,
