Д.О.П. (Департамент Особых Проектов) - Борис Борисович Батыршин
– Ушёл, значит? – репортёр покачал головой. – Ловок, ничего не скажешь…
Во дворе тем временем стало совсем тесно. Появились пролётки; Алису и её спутников подхватили под руки и усадили в первые три. В четвёртую бесцеремонно затолкали пленников – руки у тех были крепко стянуты кожаными ремнями. Экипажи, миновав подворотню, оказались на Варварке – лицу с обеих сторон перекрывали редкие цепи солдат, вооружённых длинными винтовками с примкнутыми штыками.
«…да, «сыскные» подошли к делу всерьёз – организовали настоящую воинскую операцию…»
Вслед за пролётками из подворотни выкатилась ломовая телега с прикрытыми рогожей трупами – и кортеж в сопровождении конных жандармов покатил в сторону Лефортова.
Ул. Гороховская.
Двумя часами позже.
Когда Алиса в первый раз попала в квартиру Семёновых, т показалась ей невероятно просторной – неудивительно после тесной однушки в Ясенево! Но сейчас, когда в пяти комнатах на втором этаже особняка на Гороховской собралось восемь человек выяснилось, что свободного места тут не так уж много. По распоряжению Олежика (тот отошёл от потрясения и вспомнил, наконец, что он имеет некоторое отношение к медицине) бесчувственного Ромку отнесли в кабинет. Алиса безжалостно выставила прочь всех, кроме дяди Юли и доцента, погнала Шурика к Овчинниковым, велев кланяться Ольге Георгиевне и попросить самовар. Ярославу же с Коляном заявила, чтобы не путались под ногами, а раскочегарили лучше чугунную кухонную плиту – нагреть воды для рукомойника. Может, Олежик и будущий психиатр – но уж руки перед осмотром пациента он точно захочет вымыть. В особенности, после той грязной дыры, из которой они вылезли.
Медицинский осмотр не затянулся. Олежек с Алисиной помощью стащил с Ромки футболку и осмотрел фиолетово-красное пятно под правой ключицей – там, куда ударил луч четырёхпалого. Потом, за неимением стетоскопа, приложил ухо к груди, попробовал нащупать пульс, поднял веко, чтобы посветить в глаз крошечным фонариком-брелком – и надолго задумался.
Девушка наклонилась к Ромке, чтобы поправить под головой подушку.
– Он в коме сейчас?
– Что-то вроде того. – ответил со вздохом Олежик. Уверенности в его голосе не чувствовалось. – Я сам толком не понимаю, но, похоже, время для него замедлилось.
– В каком смысле – время? – спросил дядя Юля – Вы о скорости протекания биологических процессов? Дыхание, пульс, вообще обмен веществ?
– Нет. – Олежик покачал головой. – Именно время. Я, конечно, не могу судить об обмене веществ, осмотр был слишком поверхностным… Но, знаете что? У меня создалось стойкое впечатление, что процессы в его организме протекают нормально, а вот само время идёт для него иначе – гораздо медленнее, чем для обычных людей, вроде нас с вами.
– А так разве бывает? – удивилась Алиса. Из сказанного она поняла не так много, но и этого хватило, чтобы встревожиться.
– Мы знаем, что порталы могут вызывать временные искажения – задумчиво произнёс Евсеин. – Например, иногда время по разные стороны червоточины течёт неодинаково. Может, то, что поразило, Романа Дмитриевича имеет схожую природу?
– Вот и странность в подземелье, когда мы не заметили, как прошло два часа… – добавил дядя Юля. – Можете думать что угодно – а только это неспроста.
– Ну, не знаю, не знаю… – Олежик принялся перебирать пёстрые упаковки таблеток из аптечки, обнаруженной в письменном столе. – Я же говорю: разумных аргументов у меня нет, только ощущение. Вы вот что скажите, Вильгельм Евграфыч: как я понимаю, везти его к местным эскулапам смысла не имеет?
– Разве что, в Петербург, к Каретникову. – отозвался Евсеин. – У него там что-то вроде учебно-исследовательского центра при Петербургском Императорском Университете – под опекой Д.О.П. а, разумеется. Новые лекарства создаёт, обучает помощников, учебники для медицинских факультетов переписывает. Словом – развивает медицину.
– Ну, до Питера ещё надо добраться. – Олежик взял с кресла плед, и укрыл им лежащего. – Пусть спит, сейчас это для него лучшее лекарство.
– И то верно! – оживился дядя Юля. – Алиса, как там, самовар ещё не поспел? Да и перекусить не помешает. Когда мы ели в последний раз – шесть часов назад, восемь?
XI
Москва,
ул. Гороховская,
Апрель 1888 г.
На скатерти, в окружении блюдец с вареньем красовался большой самовар. Его принесла кухарка Овчинниковых – водрузила на стол в гостиной, помогла Алисе расставить посуду. Сёмка сгонял в пекарню на углу Гороховской за пирожками и сайками – горячими, только что с противня. Шурик, переглянувшись с Гиляровским, открыл большой, резного орехового дерева буфет и извлёк оттуда две бутылки и пригоршню стопок. Репортёр завладел квадратным штофом с рельефным изображением двуглавого орла и надписью «1 8 ведра» на боку – и принялся соскабливать с горлышка сургуч.
– Вот она, родимая, крепостью сорок градусов! – торжественно объявил Шурик, разливая по маленьким, зеленоватого стекла, стопкам прозрачную жидкость. – Спасибо профессору Менделееву!
– Пустые байки повторяете, юноша! – сварливо отозвался дядя Юля. – Авторство «Московской особой», приписываемое Дмитрию Ивановичу, относится к 1894-му году, то есть здесь её никак быть не может. А перед нами – полугар, сиречь казённое хлебное вино крепостью никак не сорок, а тридцать восемь градусов. Что до докторской диссертации господина Менделеева «О соединении спирта с водой», то хоть она и использовалась при усовершенствовании рецептуры водки, однако сам Дмитрий Иванович в этом не участвовал.
– Ну вот, такую красивую легенду разрушили! – Шурик шутовски развёл руками. – А мы-то, наивные верили! Ну да ладно: полугар там, или не полугар, а… у всех налито?
И картинно опрокинул стопку. Остальные последовали его примеру – даже Алиса, избегавшая обычно крепких напитков. После всех жутковатых приключений этого дня нервы определённо нуждались в разрядке. Колян с Шуриком после недолгой возни разожгли большой мраморный камин; под его уютное потрескивание пропустили ещё по две стопки «полугара» и принялись обсуждать злободневное.
– В толк не возьму: как это мы угодили в «туманный мир»? – доцент Евсеин вытянул ноги к огню. После выпитой водки он оживился и пустился в пространные рассуждения. – Еще и четырёхпалые эти… Знаете, я даже думаю: а не привиделись ли они нам?
– Ромке они, по-вашему, тоже привиделись? – язвительно осведомилась Алиса. Они с Олежиком по очереди выходили в кабинет, проверить пострадавшего.
– Это всё из-за Алисиной «искалки». – сказал дядя Юля. Старик устроился со своей стопкой в углу, на канапе. – Моя вина, признаю: ошибся, когда её ремонтировал, вот вас и забросило неизвестно куда!
– Зато наша «искалка» была исправна! – отозвался доцент. – Как же так вышло?
Дядя Юля пожал плечами.
– Я так думаю, дело в том, что «искалки» работают как бы в паре. И в нашем случае, Алисина была… ведущей, что ли? Вот её повреждение и дало такой результат, установив червоточину в этот ваш «туманный мир».
– Ну, ничего, дядя Юля… – Алиса изо всех сил старалась утешить старика. – Кто ж знал, что так получится? К тому же, искалку вы исправили, теперь можно открыть портал
