Юрий Ермолаев - Дом отважных трусишек
Наде захотелось посмотреть на эту девочку. Она сползла с кровати, взяла костыли и вышла в коридор. Сегодня пятый день, как Надя ходит без посторонней помощи. В коридоре стояла незнакомая ей девочка лет девяти. Ноги у неe были кривые. Только у Нади до операции ноги были хуже. И ходила девочка лучше и быстрее Нади, хотя тоже переваливалась с боку на бок, точно гусыня. Надя проводила девочку до еe палаты внимательным взглядом. Девочка почувствовала это, обернулась и показала Наде язык. Надя сразу вспомнила себя, и ей стало стыдно. Ведь ещe совсем недавно она сама ненавидела людей, которые останавливались и смотрели на неe с откровенным любопытством. Но Надя тут же решила, что она не любопытничает, а только хотела сравнить свои прежние ноги с ногами этой девочки. Сравнить? Но ведь девочка этого не знала. И Надя пошла к ней в палату. Открыла дверь и увидела: сидит новенькая на своей постели и куксится. А как посмотрела на Надю, ещe больше съeжилась, - наверное, подумала: "Вот настырная, и что ей надо?"
Подошла Надя к девочке и сказала:
- Посмотри-ка на мои ноги, только представь их без аппаратов. Прямые?
- Прямые, - тихо ответила она.
- А они гораздо кривее твоих были.
- Правда? - неуверенно произнесла новенькая и спросила: - А тебе очень больно было?
- Совсем нет, - ответила Надя и вспомнила слова нянечки Нины. - Во время операции ты ничего не чувствуешь, чего ж бояться.
- Я не боюсь, - с дрожью в голосе проговорила новенькая.
Надя улыбнулась и подумала: "Как верно главный доктор про всех нас сказал: "отважные трусишки". Новенькая сейчас очень похожа на такого трусишку. Говорит, ничего не боюсь, а сама трясeтся, как пойманный зайчонок. И чтобы успокоить девочку, Надя наклонилась к ней и тихонько сказала:
- Наш главный доктор - волшебник. Пришeл ко мне после операции, посмотрел пристально, и я сразу на шесть сантиметров выросла.
- Ой! - коротко ойкнула новенькая. - Как же это?
- Вот так! - улыбнулась Надя. - До операции была одного роста с подружкой, а после стала на полголовы выше.
Новенькая заглянула Наде в глаза: не шутит ли? И спросила:
- А я после операции вырасту?
- Обязательно! - заверила еe Надя. - Тебя как зовут?
- Майка, - ответила новенькая и в первый раз улыбнулась. Значит, Надя немножко успокоила ее.
Глава двадцать седьмая. ПОЛЕЗНЫЙ ОБМАН
Прошло несколько дней, и главный доктор сделал Майе операцию, точно так же, как Наде. И уже не спрашивал согласия еe мамы.
"Значит, новый метод вступил в силу", - обрадовалась Надя.
Вставать Майе велели тоже на второй день после операции.
Подняли еe врачи с кровати, поставили на ноги, а Майя вся как задрожит, заплачет и обратно в кровать повалилась. И кто бы к ней после ни подходил, всем кричала:
- Не могу я ходить, не могу! Мне очень больно! - Даже главному доктору сказала: - Я сама хотела встать, можете у Вероники Ивановны спросить, а мне так больно стало, что не могла вытерпеть. Теперь встану, когда больно не будет.
Кирилл Андреевич посмотрел на неe и сказал:
- Сама боль не пройдeт. Надо еe прогнать. Сегодня, так и быть, полежи, а завтра поднимайся. - И ушeл. А утром на важное совещание уехал.
Обрадовалась Майя и на другой и на третий день не вставала.
Убедилась Вероника Ивановна, что никакой силой не поднять Майю и дала распоряжение пристроить к еe кровати два турника с кольцами и шнурами, чтобы Майя могла разрабатывать ноги в кровати. А то залежится, и коленки перестанут сгибаться.
С грехом пополам Майя решилась разрабатывать колени, а ходить ни в какую не соглашалась.
Услышала Надя этот разговор и задумалась. Вспомнила, что ей главный доктор после операции говорил: "Если не будешь помогать себе поправляться, то осложнишь течение болезни и мне помешаешь утвердить новый метод операции". А ведь Майю так же, как меня, оперировали. Значит, и она может помешать доктору".
Пришла Надя к Майе в палату и рассказала всe про себя. А на Майю никакого впечатления не произвела. Заладила она одно, как попугай: "Не могу вставать, мне больно!" - и больше знать ничего не хочет. И мама Майи ужасно расстроилась. Даже заплакала. Тут-то Наде и пришла в голову одна мысль. Когда мама Майи пошла домой, Надя остановила еe и рассказала, что придумала.
А на другой день вот что произошло: ко всем оперированным девочкам мамы пришли, а к Майе - нет.
Ждала-ждала еe Майя, а как до конца посещения осталось полчаса, не выдержала и захныкала:
- Почему ко мне мама не идeт, что с ней случилось?
- Может, твоя мама живeт за рекой, - предположила чья-то бабушка, - а за последние два дня река так разлилась, что все мосты затопила. Вот она и придти не может.
- Нет, - возразила Майя, - моя мама живeт совсем близко.
- Ничего с твоей мамой не случилось, - сказала Майе дежурная сестра, была она здесь, но ей не выписали пропуск.
- Почему? - спросила Майя. - После операции ко всем мам пускают.
- Пускают, но за делом, - сказала сестра, - помочь детям ходить на аппаратах или погулять с ними. А ты ведь у нас лежачая. Напиши маме записку, как себя чувствуешь, и я ей передам.
Майя насупилась. Помолчала немножко, а потом спросила:
- А если я встану с постели, маму пустят?
- Если поднимешься, так мы сейчас же ей разрешение получим сюда прийти. Пусть поможет тебе по коридору ходить, - вмешалась в разговор нянечка Нина.
Поворочалась Майя ещe немножко на кровати, посмотрела на часы и сказала:
- Помогите мне подняться. Я хочу маму в коридоре встретить.
Только вместе с нянечкой в коридор вышла, а мама уже еe дожидается. Увидела еe Майя и с радости чуть костыли не выронила. С этого раза она и стала подниматься. А когда главный доктор из командировки вернулся, Майя его уже сама, без посторонней помощи, в коридоре встретила.
Глава двадцать восьмая. "НА ПАМЯТЬ"
Узнал главный доктор, как Майю подняли на ноги, и сказал Наде:
- Напиши об этом заметку в больничную стенгазету.
- Как? - удивилась Надя. - Ведь тогда Майя узнает, что мы еe обманули.
- Ты напиши о том, как важно подниматься и тренировать ноги, чтобы не было никаких осложнений. А в пример приведи Майю, которая избавила себя от дополнительной операции, и ещe одну девочку, у той от недостаточных тренировок перестала сгибаться коленка, и я делал ей операцию ещe раз.
Надя написала такую заметку, а Варя, как узнала об этом, сказала всем девочкам:
- Давайте напишем в больничную стенгазету заметку о нянечке Нине. Расскажем всем, какая она добрая и ласковая.
- И украсим эту заметку фотографией Ниночки, - добавила Олечка.
- А где мы возьмeм еe? - спросила Галя-Цибуля. - Если спросим у нянечки, она сразу догадается.
- Нет, нет, спрашивать ничего не надо, - предупредила Варя.
Думали-думали девочки и решили так: пусть попросит у нянечки Нины фотокарточку та девочка которая скоро выписывается домой. Будто бы себе на память. Но делать это не пришлось.
После тихого часа к Джаннат Шамхаловой пришли родители. Отец Джаннат приехал на несколько дней, чтобы поговорить с врачами и повидаться с дочкой. У него с собой был фотоаппарат "Зоркий". Отец Джаннат как вошeл, так в их палате сразу стало тесно - до того он огромный. Всe у него было большое: лицо, плечи, руки. А голос громкий такой, точно он не говорил, а грохотал. При этом у него раздувались и будто росли чeрные-пречeрные усы, которые сливались с его бачками, разделяя лицо на две половины: верхнюю заросшую и нижнюю голую.
Девочки сначала испугались и притихли. Но отец Джаннат оказался весeлым и разговорчивым. Он стал рассказывать дочке о свадьбе их дальнего родственника на русской девушке и тут же заявил, что у Рустама трудный, как у ишака, характер. И наверное, они не уживутся. После этого девочки осмелели и попросили его незаметно сфотографировать их нянечку. Отец Джаннат тут же защeлкал фотоаппаратом. Он снял девочек вместе и отдельно. Для отвода глаз снял вредную дежурную сестру, а уж за ней нянечку Нину, которая была всех нужней. Нянечка стеснялась и не хотела фотографироваться. И отцу Джаннат пришлось снять еe вместе со всеми девочками. Он сделал несколько снимков. А один раз навeл объектив так, что в нeм крупным планом получилась одна нянечка. Через день отец Джаннат уехал, а фотокарточки прислал немного погодя.
На всех снимках нянечка получилась как живая: застенчивая и добрая. Для стенгазеты девочки выбрали самую весeлую карточку. А под ней решили написать Надины стихи. Помните их?
Все-все девчонки
И все мальчишки
Крепко дружат с ней,
С нянечкой нашей,
С Ниночкой нашей
Всем нам веселей!
Глава двадцать девятая. ПЕРВОЕ ЗАНЯТИЕ
Вошла как-то Надя к себе в палату и видит, что Варя обeртывает в газетную бумагу свои учебники.
- А у тебя все учебники есть? - спросила Варя Надю. - Ведь через неделю первое сентября.
- Батюшки! - всплеснула руками Надя. - Я же всe дома оставила.
- Пиши письмо, чтоб скорей выслали, - подсказала ей Варя. - А галстук пионерский у тебя есть?
