Юрий Ермолаев - Дом отважных трусишек
- А кроме этого, что мне ещe делать? - спросила Надя.
- Неплохо бы тебе похудеть, - улыбнулась Вероника Ивановна.
- Как похудеть? А нагрузка на ноги! Я даже специально для этого съела вчера два вторых.
- Специально для этого есть не надо, - возразила Вероника Ивановна. Когда мы говорим о нагрузке на ноги, то имеем в виду их частые тренировки. Сбавляй вес и больше ходи, тогда всe будет в порядке.
Вот Надя и узнала, что ей делать: худеть и как можно больше ходить. Оба задания ужасно трудные. Она ведь очень любила печенье и конфеты. А от сладкого и мучного больше всего полнеют. Значит, ей надо отказаться от конфет и печенья в первую очередь. И ещe ходить и ходить, как можно больше, несмотря ни на какие боли.
Глава двадцать четвeртая. ВМЕСТО ДЕСЯТИ - ТРИДЦАТЬ!
Надя погорячилась. В первый день после снятия грузов, даже с помощью нянечки Нины она смогла пройти всего лишь восемь шагов. На восьмом шагу повернула к постели и, едва доковыляв до неe, упала как подкошенная. Ноги не только ныли, их мозжило и дeргало. Но на второй день, несмотря на такую же сильную боль, Надя всe таки заставила себя пройти десять шагов, а к вечеру прошла ещe двенадцать. На третий день она вставала уже не два раза, как ей велели, а три и отмаршировала по пятнадцати шагов. Посмотрев на следующее утро еe ноги, Вероника Ивановна сказала, чтобы Надя увеличила свой маршрут с десяти до двенадцати шагов, а она прошла сорок. К концу недели вместе с нянечкой Ниной Надя спустилась по лестнице на второй этаж и прошла весь коридор из конца в конец два раза. На втором этаже тренироваться было удобнее. Тут были все чужие, и никто не останавливал Надю и не мешал ей.
Посидев на диванчике возле одной из палат и отдышавшись, Надя поднялась, чтобы идти назад, и увидела выходящего из этой палаты главного доктора.
- Ермакова, что случилось? - почти испуганно спросил он.
- Ничего, - улыбнулась Надя до самых ушей, - вы же сами мне велели как можно больше ходить, вот я и тренируюсь.
Кирилл Андреевич посмотрел на неe внимательно и вдруг поцеловал в лоб.
- Умница! - сказал он и заторопился по коридору.
У Нади точно крылья выросли. И нянечка Нина обрадовалась. Она как увидела главного доктора носом к носу, прямо в лице изменилась. Подумала, что им новый разнос будет за самовольство, а теперь даже порозовела.
- Пойдeм в сад! - разохотилась Надя.
Но нянечка замахала на неe руками:
- И не думай, и не смей! Уж и так вся запарилась. Завтра в сад пойдeм.
Она, наверное, была права. До сада Надя бы не дотянула. Хоть и рада была, но ноги горели, как в пожаре, и до того были тяжeлые, точно Надя толкала вперeд огромные мешки, полные острых, раскалeнных камней. При каждом толчке острые камни впивались и жгли ей ноги. Надя даже до своей палаты не дошла. Чувствует, что не может справиться с болью, вот и повисла на нянечке. Так и доковыляли до кровати в обнимку. Только улеглась, а еe подружка Варя поинтересовалась:
- Сколько же ты сегодня оттопала?
- Не так уж много, - ответила Надя и, чтобы поверили ей, немножко убавила: - Восемьдесят пять шагов туда и столько же обратно.
- Это где ж ты такое расстояние взяла? - удивилась Галя-Цибуля. - От нашей палаты до лестницы всего тридцать шагов.
Наде не хотелось говорить ей, где она была (ведь и от палаты к лестнице можно пройти несколько раз), и она промолчала. Зато маленькая Олечка объяснила ей Надин маршрут по-своему:
- Шагами нельзя расстояние мерить. Они у всех разные. Дюймовочка может тысячу шагов сделать, а слон это расстояние одним шагом шагнeт.
- Ну, если считать, как Дюймовочка, тут и тысяча шагов будет, согласилась с ней Галя.
"Пусть думают, как им хочется, - решила про себя Надя, - я-то своe задание выполнила. А завтра, что бы ни случилось, обязательно пойду гулять в сад".
Глава двадцать пятая. ГОВОРЯТ НЕ ТОЛЬКО ГЛАЗА
Почему так? Посмотришь человеку в глаза и сразу узнаешь, какое у него настроение: радуется он или грустит. Может, человек не хочет свою печаль никому показывать, а глаза всe равно его выдадут.
Пришeл к Наде сразу после операции главный доктор, стал проверять аппараты, а девочки в палате все на неe смотрят, и в глазах у них жалость. Это, наверное, потому, что Надины глаза испуг выражали, хоть она молчала. А Кирилл Андреевич остался доволен результатом операции. Глаза у него были весeлые. Зато потом, когда Надя спицу поломала и главный доктор опять пришeл к ней, Надя даже не могла на него смотреть. Грустные-грустные были у него глаза и ещe колючие, потому что Надю упрекали. А вот когда Кирилл Андреевич поцеловал Надю, глаза его снова радовались. А сегодня, как только Надя сама пошла в сад, еe глаза тоже блестели и были весeлыми.
Надя устала ходить и села на скамейку рядом с незнакомой старушкой. Эта старушка кого-то дожидалась.
Немного погодя из главного корпуса вышел паренeк лет семнадцати. С трудом вышел. Идeт и на один бок совсем заваливается.
- Всe, - говорит, - бабушка, в порядке. Взяли меня, но лечить будут амбулаторно.
- Это как же? - не поняла старушка.
- А так: ты домой поедешь, а я тут у кого-нибудь койку сниму и буду ходить в больницу на лечение и на всякие процедуры.
- А где ж ты на койку-то денег возьмeшь? А есть-то на что будешь? всполошилась старушка.
- Не волнуйся, бабушка, - радовался паренeк, - самое главное, что лечить не отказались. А выправят ногу, так и на работу возьмут. Я тогда на слесаря-лекалыцика выучусь.
- У нас с тобой денег-то на один мой отъезд осталось, а ты, несмышлeныш, койку снимать хочешь... - Старушка сморщилась, достала из сумки большой платок и зашмыгала носом. - Не можем мы таким манером лечиться... Помрeшь, видно, калекой. Вот беда-то наша!..
Наде тоже хотелось успокоить старушку. Ведь главное - лечить взялись, а деньги на время достать где-нибудь можно.
Но тут на крыльце появилась сестра и крикнула пареньку:
- Молодой человек, вернитесь на минутку!
- Ну вот, сейчас совсем откажут, - сердито заохала старушка и поднялась: - С тобой пойду, разъясню доктору наше положение.
- Да сидите вы здесь, бабушка, а то в самом деле откажут, - остановил еe паренeк. - Знаете сколько у них больных!
Старушка в нерешительности остановилась, потом села на скамейку, достала из рукава телогрейки платок и опять зашмыгала носом, как маленькая обиженная девочка.
Наде стало жалко старушку и еe внука. Даже за себя как-то неловко сделалось. Еe-то лечат, а этому пареньку придeтся обратно уезжать.
- Как ваш внук вернeтся, вы обязательно к главному доктору идите, посоветовала она старушке, - он хороший, он поймeт, как вам трудно. Если хотите, и я с вами его попрошу.
- Спасибо, милая, я схожу, - решительно произнесла старушка, терять-то мне всe одно нечего, и так всe потеряли. А амбулаторию ихнюю мы не сдюжим.
Но к старушке уже скакал на одной здоровой ноге внук Саша. Ничего не говоря, он принялся тормошить и обнимать еe.
- Кладут меня, бабушка, кладут! Сегодня, после обеда! Вытирай слeзы-то. Сначала в коридоре полежу, а после в палату переведут, когда кто-нибудь выпишется.
- Кладу-ут! - пропела от радости старушка и перекрестилась. - Видать, услыхал господь мои молитвы...
- Не господь, бабушка, а главный доктор. Он прочитал в медицинской карте про моe положение и велел вернуть. Я вошeл, а он спрашивает: "Есть тебе тут у кого остановиться?"
- А ты чего? - спросила старушка.
- А я говорю: "Это неважно, главное, вы лечить будете".
- А он чего? - спросила уже Надя.
- А он говорит: "Чтоб лечение впрок шло, всe важно". И распорядился в коридор меня положить. Я, бабушка, сначала буду коридорный больной, а потом уже палатный.
- Всe бы тебе шутковать, балагур! - замахала на него платком старушка. - Поди вернись к доктору, поклонись ему.
- Я уж сказал "спасибо", а поклонов всяких он, бабушка, не любит.
- Ну-ну, молодец, что "спасибо"-то не забыл сказать. И как это он в твою медицинскую справку в аккурат заглянул! Ведь уехали б мы.
- Так ты ж у меня телепат, - радостно засмеялся паренeк, - на расстоянии ему подсказала, что делать.
- Какой ещe телопат, - успокоившись? засмеялась старушка и тут же всполошилась: - Рассиживаться-то некогда. Надо вещички с вокзала привезти и в коридор отнесть, а то как бы не раздумали. - И они пошли к выходу.
Надя посмотрела им вслед и подумала: нет, не только глаза могут выдать настроение человека. Эти двое уходили, и Надя видела их спины, а всe равно было ясно, что они счастливые. Должно быть, и по Надиной походке было видно, что теперь она собой довольна. И хотя она ещe нисколько не похудела, но всe равно чувствует, что ноги у неe становятся послушными и упругими.
Глава двадцать шестая. ВТОРАЯ
В соседнюю палату положили новенькую. Все девочки сразу заинтересовались, что с ней.
- Такая же кривуля, какой была Надька, - объявила Галя-Цибуля. Она уже успела побывать в соседней палате.
Наде захотелось посмотреть на эту девочку. Она сползла с кровати, взяла костыли и вышла в коридор. Сегодня пятый день, как Надя ходит без посторонней помощи. В коридоре стояла незнакомая ей девочка лет девяти. Ноги у неe были кривые. Только у Нади до операции ноги были хуже. И ходила девочка лучше и быстрее Нади, хотя тоже переваливалась с боку на бок, точно гусыня. Надя проводила девочку до еe палаты внимательным взглядом. Девочка почувствовала это, обернулась и показала Наде язык. Надя сразу вспомнила себя, и ей стало стыдно. Ведь ещe совсем недавно она сама ненавидела людей, которые останавливались и смотрели на неe с откровенным любопытством. Но Надя тут же решила, что она не любопытничает, а только хотела сравнить свои прежние ноги с ногами этой девочки. Сравнить? Но ведь девочка этого не знала. И Надя пошла к ней в палату. Открыла дверь и увидела: сидит новенькая на своей постели и куксится. А как посмотрела на Надю, ещe больше съeжилась, - наверное, подумала: "Вот настырная, и что ей надо?"
