Наталья Соломко - Пожарный кран No 1
- Я на вас жаловаться буду! - предупредила она. И хлопнула дверью так, что с потолка посыпалась штукатурка.
- Артисты! - покачал головой лжедиректор.
Лже-Еремушкин молчал, как нашкодивший школьник.
- Матвей, живо за кулисы, - велел Михаил Павлович. - А с тобой, Павел, я после елок разберусь!
УПРЯМЕЦ АЙРАПЕТЯН
Анька - человек прямой, она не будет вокруг да около.
- Айрапетян, это правда, что ты меня любишь?
- Правда, - грустно кивнул Яша. - Я тебе булку с изюмом принес.
- Давай. - Анька с сочувствием посмотрела на влюбленного Айрапетяна. - И как тебя угораздило...
- Очень просто. Осенью, на спектакле. Ты там Маленькую разбойницу играла.
- Ну и зря, Айрапетян. Там вон сколько еще девчонок было: и Принцесса, и Герда, и Снежная королева.
- Ты была лучше всех! - упрямо сказал Айрапетян. - Я, как увидел тебя... Ну, в общем, сразу. Ты была в таких высоких сапогах со шпорами, за поясом у тебя был кинжал, в руке пистолет. Все тебя боялись, а я сразу понял: ты добрая!
- Глупый ты! - рассердилась Анька. - Это ж роль. А на самом деле я совсем и не такая.
- Нет, ты такая! - Айрапетян вздохнул. - Ты сама не знаешь, какая ты. Ты... Ты самая красивая!
- А ты дурак! - Анька покраснела, отвернулась от Айрапетяна.
- Ну и пусть, - согласно кивнул Яша. - А я все равно...
- Может, ты меня разлюбишь, а, Айрапетян? - виновато предлагает Анька.
Айрапетян не отвечает.
- Ну правда! Что, на мне свет клином сошелся?
Айрапетян вздохнул и кивнул.
- Что же делать?
- Не знаю... - горестно шепчет Яша. - А только я тебя буду любить всю мою жизнь.
СПЕЦИАЛИСТКА ВЕРОЧКА
- Айрапетян сказал, ты меня звала! - Голубые глаза Верочки просто светятся от любопытства. - А чего ты тут расселась? Мы волновались, думали, ты...
- Я тебя не за тем звала! - сердито перебивает Анька. - Мне с тобой посоветоваться надо.
Верочка, как известно, самая красивая девочка в Доме пионеров, в нее все влюблены. У кого же узнавать про любовь, как не у нее. Вот только как это сделать? Ведь Анька с Верочкой не дружит и вообще редко разговаривает.
- Это, - бурчит. Анька, пристально разглядывая носок своего унта, понимаешь... Я...
Ну никак у Аньки слова не выговариваются.
- Влюбилась, что ли? - проницательно спрашивает Верочка.
- Ну... А ты откуда знаешь?
Верочка хохочет.
- Так сразу видно! Дура ты, Анька, все-таки! Он же намного старше.
- Кто? - потрясенно бормочет Анька.
- Сама не знаешь? Только он на тебя и внимания не обращает.
- Ну и пусть! - дерзко выкрикивает Анька. - Больно надо!
- Ничего ты не понимаешь, - вздыхает Верочка. - Это самое главное обратить на себя внимание. Какая же любовь, если на тебя внимания не обращают!
- Зато я обращаю!
Лицо у Верочки становится строгим.
- А вот как раз этого и нельзя!
- Почему?
- Потому что ты - женщина, понятно тебе? Это мальчики должны из-за тебя с ума сходить. А тебе - хоть бы хны! Ну, понятно?
Но Аньке непонятно.
- А если мне - не хоть бы хны?
Глаза у Верочки сердитые, и вообще она сейчас похожа на Анькину учительницу математики, когда та говорит: "Запомните раз и навсегда, что сумма углов в треугольнике равна 180 градусам! Кто не будет этого знать, сразу ставлю единицу!"
- Этого нельзя показывать ни в коем случае, Анька! - возмущенно сообщает Верочка. - С мальчиками так нельзя! Запомни: тебе все - хоть бы хны! Тогда за тобой бегать будут знаешь как! Вот только...
Самая красивая девочка деловито оглядывает Аньку с ног до головы, неодобрительно морщится.
- Посмотри на себя, на кого ты похожа! Как ты одеваешься! Не девочка, а беспризорник! Кто на тебя посмотрит, на такую?
Аньке обидно.
- А Айрапетян говорит, что я самая красивая, - заступается она за себя.
- Много Айрапетян в женщинах понимает! - хихикает Верочка. Уж она-то знает, какая девочка самая красивая. Эта девочка каждый день глядит на Верочку из маленького карманного зеркальца.
- А он говорит, что будет любить меня всю жизнь! - упрямится Анька. Пусть Верка не задается.
Верочка заливается смехом, голосок у нее звонкий, серебристый, слушать приятно. Вот как должны смеяться самые красивые девочки.
- Всю жизнь, Анька, любят только в кино! Да и то - только в индийском. А в жизни все не так. Я вот, знаешь, уже в который раз влюбляюсь? В пятый! Подумай сама: всю жизнь любить одного и того же человека... Это ж со скуки помрешь!
"А Михаил Павлович всю жизнь любил Машеньку, - думает Анька. - И сейчас любит..."
- Я тебя не слушаю! - хмурится Анька. - Я буду любить всю жизнь одного человека! "А мама? - вспоминает Анька. - Сначала любила папу, а теперь - Максима Петровича..."
Как же во всем этом разобраться? Как понять? И как поступать Аньке?
Анька уже начинает догадываться, что люди - разные. И каждый решает сам, как ему жить. Кто-то любит всю жизнь одного человека и остается ему верным даже после смерти, а кто-то влюбляется каждый день, и ему весело... Кто-то думает только о себе, а кто-то все несчастья считает своими и всем помогает.
Наверно, нельзя скомандовать людям: живите, как Михаил Павлович! Наверно, каждый должен выбрать сам?
Ведь вот Анька сама выбрала, верно?
"За что же я на Верку сержусь? - думает она. - За то, что она на меня не похожа и хочет жить не так, как я? Нет, несправедливо! Получается, что я одна хорошая и все понимаю правильно, а все остальные ошибаются? Опять получается - Машина!"
- Извини! - говорит Анька Верочке. - Я была не права...
- Конечно, ты не права! - подтвердила Верочка. - Ты еще глупая, ничего не понимаешь в жизни! И это хорошо, что ты у меня спрашиваешь, я тебе все объясню! Слушай: самое плохое, что ты и на девочку-то не похожа! Понятно? А ведь если тебя хорошо одеть, ты, пожалуй, ничего будешь... Не понимаю, куда твоя мама глядит, зачем она тебе разрешает ходить в этих ужасных сапогах!
- Это папины! - вздохнула Анька. - И не сапоги, а унты.
- Ты бы еще папины брюки надела! - усмехнулась Верочка. - Женщина должна одеваться изящно. У тебя платья есть?
- Есть... - нехотя созналась Анька. - А что?
- А то, что с завтрашнего дня ты начинаешь ходить в платье. И веди себя как девочка.
"Как девочка, как девочка... - смятенно думает Анька. - А как это?"
Выясняется, что девочки и ходят не так, как Анька, и разговаривают не так, и интересы у них другие... Ну, короче говоря, все, ну просто все у них не так, как у Аньки!
Анька слушает с отчаянием, старается запомнить, какой должна быть настоящая девочка. Нет, никогда у нее это не получится!
А Верочка вошла во вкус, командует:
- С завтрашнего дня начинаем отращивать волосы! Тебе, Анька, бантики очень пойдут.
Тут уж Анька не стерпела, взбунтовалась:
- Не буду с бантиками!
- Надо! - строго ответила Верочка.
ВАЛЬС В СУГРОБЕ
Солнце опускалось к верхушкам сосен, но еще так хорош был расколдованный лес, весь розовый и голубой, и так не хотелось из него уходить...
Кузя и Катя сидели у костерка, а он потрескивал весело, стрелял в них жаркими искрами.
- Давай танцевать? - предложил Кузя.
- Под тра-ля-ля?
Кузя улыбается, Кузя лезет в карман куртки. Раздается чуть слышный щелчок, а потом из кармана слышится музыка...
Гремят, гремят в Кузином кармане гитары и барабаны.
- Ой, что это? - весело удивляется Катя.
Кузя достает маленький серебристо-черный магнитофон.
- Сам сделал?
- Что ты! - машет Кузя рукой. - Японский. Чудо техники...
- Дорогой, наверно?
Кузя пожимает плечами: откуда ему знать, ведь это подарок.
- Балует тебя дед, - говорит Катя, а Кузя смурнеет.
- Это не дед... Где он возьмет такое. Это мне мать прислала на Новый год. Недавно за границей была и привезла вот...
Кузя супит брови.
- Ты чего? - удивляется Катя. - Радоваться надо. Такая игрушка! Разве не нравится?
- Нравится... - вздыхает Кузя. - Только хлопот много - от деда прятать приходится.
- Зачем? - не понимает Катя.
Кузя ворошит костерок, объясняет ей.
- Она в Москве живет. Мы с дедом ездили летом, и я ее разыскал там. Теперь вот она мне подарок прислала, а деду что говорить? Он ведь не знает, что я там был...
- Что же - ты не имеешь права увидеться с собственной мамой? сердится Катя. - Странный у тебя дед. Тиран!
- Да нет... Он мне не запрещал. Только я зря туда пошел. И не хочу, чтоб он знал... Ему обидно будет. Не за себя, понимаешь, Катя? За меня.
- А как вы с ней встретились? - тихо спрашивает Катя. - Давно она тебя не видела?
- Десять лет. Я пришел, а она меня не узнала, решила, что я одноклассник ее дочки... - нехотя сообщил Кузя.
- А ты не сказал?
- Как? - спрашивает Кузя. - "Здрасьте, вы меня, конечно, не помните, потому что, когда вы с папой разошлись, я был маленький. Но вообще-то я ваш сын..." Она потом сама догадалась. Когда я уже ушел... Да ну! - Кузя сморщился, махнул рукой. - Родители - это атавизм, пережиток древности, без них даже лучше! Давай танцевать!
"Забыть бы обо всем этом раз и навсегда... Забыть и не вспоминать!"
