Владислав Крапивин - Семь фунтов брамсельного ветра (фрагмент)
- А у меня это как когда. Волнами находит...
- Нет, на меня, как нашло один раз, так и осталось...
- В моряки собираешься?
- Наверно, в судостроительный. В штурмана с очками не возьмут. Да строить, по мне, это даже интереснее, чем курсы-галсы прокладывать... Особенно парусники.
- Слушай, ты ведь, наверно, все типы парусников знаешь?
- Все никто не знает, - солидно возразил Пашка. - Сколько их было за историю человечества... Но в основных, вроде бы, разбираюсь.
- Тогда скажи: что такое трехмачтовый галиот?
- Это как у капитана Грея, что ли? - сразу понял Пашка. Все же хорошо иметь дело с тем, кто такой же "чокнутый", как и ты.
- Ну да!
- Почти везде написано, что таких никогда не было. Вроде бы Грин придумал этот тип так просто, от фонаря. Но в одном журнале, в старой "Науке и жизни", я прочитал, что трехмачтовые галиоты все же были, только это очень редкий тип. Они походили на голландские флейты, но латинский парус у них был не только на бизани, но и на гроте. А над ним - прямой, грот-марсель.
"Но ведь это в точности, как на том Илюшкином костюме! - вспомнила я. Не зря мне, значит, казалось, что это парусник Грея!" Почему-то я очень обрадовалась, хотя, казалось бы, не все ли равно теперь? Илье в этой ребячьей одежонке больше не гулять, да и мне она безнадежно мала...
А Пашка тем временем рассуждал:
- Теперь галиоты никто уже не строит. Поэтому, когда снимали "Алые паруса", греевский "Секрет" изображала баркентина "Альфа". Неизвестно, куда потом девали весь этот шелковый парусный комплект. А баркентину, говорят, разломали, растащили на дрова, когда состарилась. Жаль, верно?
Я кивнула. И подумала опять, что именно баркентины нет в моей монетной коллекции. И нащупала в кармане монетку с "Перси Дугласом". Показать Пашке?
Или...
- Вот что! Раз тебе не нужен мой адрес, давай я оставлю залог.
Он чуть очки с носа не уронил.
- Какой залог? Зачем? Думаешь, я тебе не верю, что ли?
- Тьфу ты, бестолковый, - не выдержала я. - Это... ну, будто игра такая... - Мне прямо из всех сил сейчас хотелось, что бы завязался у нас какой-то "парусно-таинственный" узелок. Раз уж мы "сообщники"... - Или даже не игра, а примета. Чтобы все получилось хорошо...
Он... или понял что-то, или просто решил не спорить. Сказал по-хорошему так:
- Раз примета, давай. А какой залог?
- Вот! - Я вложила монетку в его ладонь. Пашка поднес ее ближе к очкам.
- Ух ты...
- Это фрегат "Перси Дуглас" с острова Джерси.
- Я разобрал. В очках-то я вижу хорошо...
- Но имей в виду, это не насовсем. Когда отдам копию книги, ты вернешь монету.
- Как пароль в кино про пиратов, - наконец засмеялся он. Принял игру.
- Да!.. Слушай, Пашка, а ты не знаешь, что такое "бэйливик". Смотри, тут написано... Я ни в одном словаре не нашла.
- Знаю. Это у англичан "округ". У нас области и районы, а у них графства и округи. Джерси - округ в Нормандском герцогстве.
Как все просто оказалось!
- Надо же! Какой-то округ, а свои деньги выпускает!.. У меня еще несколько монеток оттуда есть, с другими судами. Если хочешь, потом покажу.
Пашка поправил очки и сказал тоном, почему-то похожим на Лоськин:
- Да, я хочу.
2
Увы, я напрасно думала, что мама разделит со мной мою радость и энтузиазм.
Казалось бы, отчего не помочь родной и любимой дочери заполучить копию с книги, которую она (любимая дочь то есть) раздобыла с таким трудом? Но мама сказала, что я спятила. Она, мама, на работе рвется на части. У нее масса нерешенных проблем. А с ксероксами полный завал. Один вышел из строя, два других заняты с утра до вечера. И кто будет тратить уйму времени и сил ради фантазий посторонней девчонки!.. Ну, может быть, если выберется время... и не сразу, а частями... в течение месяца, скажем...
- И, пожалуйста, не набухай! Что за мода! Взрослая девица, а чуть что сырость на ресницах...
И неправда! И никакой сырости! Просто я подумала: что скажу Пашке Капитанову?
Наобещала!..
Мама поглядела строго, потом помягче.
- Вот что... корабельная душа. Позвони дяде Косте. У них с ксероксами попроще, он как-то даже помогал мне...
- Издеваешься, да? Он же в командировке.
Мама сказала, что она не такое чудовище, чтобы издеваться над собственным ребенком (пусть даже вредным и невоспитанным). Дяде Костя приехал раньше срока, сегодня утром, и звонил ей, маме.
- По делу...
Могла бы и не добавлять.
- Мама, я помчалась!
- Позвони сначала!
- Позвоню по внутреннему! Городской у них всегда занят!
Трест "Стройметалл" находился в высоченном офисе на углу проспекта Космонавтов и Пушкинской. Вестибюль там был как в министерстве (хотя в министерствах я не бывала). Проход - с вахтером и никелированными турникетами. Я на внутреннем аппарате набрала знакомый номер - 3-46.
- Дядя Костя, это Женька!.. Ну да! Я внизу! Дядечка Костя, уж-жасно важное дело!
Иначе не пришла бы!.. Ага, сейчас! - Я помахала трубкой сидевшему неподалеку охраннику. Он взял трубку параллельного аппарата. Послушал, кивнул, махнул рукой: топай, мол, посетительница, пока не передумал.
Кабинет был на седьмом этаже, я доехала на быстром, прямо космическом лифте.
Дядя Костя оказался один, говорил с кем-то по селектору. Показал на кресло. Я погрузилась в него, в мягкое и необъятное. Дядя Костя кончил разговор, выключил аппарат.
- Привет, Евгения. Излагай.
Я изложила. И показала книгу. Он повертел ее.
- Нет проблем. Через пару дней сделаю, позвоню. Или занесу. А теперь... рад бы поболтать, да все равно не дадут. Извини.
- Дядя Костя, я исчезаю! Спасибо!... Ой, и за подарок спасибо! Такие чудесные корабли!
- Я рад...
Недалеко от дома я встретила Лоську.
- Я заходил, а к вас заперто...
- У всех дела, Лосенок! - бодро сообщила я, потому что была в хорошем настроении.
- Женя, пойдем погуляем?
- Ну... пойдем.
Конечно, его бродячей душе хотелось в глухие переулки и на пустырь. И мы пошли.
Навестили Умку. Вымахавшие за лето сорняки превратились в настоящие джунгли. Я всегда удивлялась: какое разнообразие растений в городских закоулках. Интересно, кто-нибудь пытался их всерьез изучать? Или всем кажется: мусорная трава!
Трава эта стояла - мне по плечи, а Лоське по макушку. А местами и выше. Всюду торчали серо-лиловые ежики репейника. Солнышками горели цветы осота.
Перепутывались друг с другом сиреневые, бело-пушистые, желтые, пепельно-зеленые шарики-головки. Курчавились седые верхушки давно отцветшего иван-чая. И еще цвели над мелкозубчатыми листьями какие-то похожие на маленькие орхидеи цветы разных оттенков - от бледно-розовых до темно-вишневых... Мне всегда было досадно, что у большинства этих трав я не знаю названий.
Крупные ромашки под конец лета словно спохватились, что раньше цвели не в полную силу, и теперь буйной пеной захлестывали лужайки. Пахло бурьяном, пасленом и полынью (наверно, как в диких степях). На развалинах двухэтажного кирпичного особнячка росли тонкие клены и березка. Если бы меня кто-то спрашивал, я бы обязательно предложила: надо в каждом городе сделать заповедники пустырей и окраинных переулков. Чтобы здесь можно было бродить, отдыхая от нынешней суматошной жизни. На пустырях с тобой шепчутся прошлое и тишина...
Но никаких заповедников, конечно, не будет. Скоро городские власти продадут этот участок какой-нибудь фирме и та отгрохает здесь еще один бетонно-стеклянный офис.
Лоська тянул меня куда-то напрямик, не боясь ни крапивы, ни когтистого чертополоха. Мне-то в джинсах ладно, а он? Видать, кожа на нем задубела за летние месяцы.
- Лось, ты куда меня тащишь?
- Сейчас... уже недалеко.
Мы выбрались на окруженную репейной чащей лужайку. Посреди нее блестела болотистая лужица Вокруг стояла осока, а посреди лужицы торчала мохнатая кочка.
Лоська поднял из травы длинный, как удилище прут. Шепнул, как заговорщик:
- Женя, смотри... - Он дотянулся до кочки, шевельнул на ней травяные плети. Из них... вот это да! Из них размашисто скакнули в воду две серо-зеленые лягушки.
Плюхнулись и вплавь рванули к берегу. Скрылись в осоке.
Лоська заливисто смеялся.
- Интересно, да? Как в пруду у Тортиллы...
Я ладонью прошлась по его волосам-сосулькам. И подумала, что Лоська при его любви ко всякой живности, мажет быть, станет зоологом... Вдруг таким же знаменитым, как Даррелл?
Вспомнив о Даррелле, вспомнила, конечно и про "бэйливик Джерси", где он создал свои зоопарк. Ну и, значит, про монетки - мысли вернулись к кораблям и книге.
- Лоська! Ты мне показал интересное. Теперь пойдем ко мне, я тебе тоже что-то покажу...
Он ведь еще не видел мою коллекцию!
3
Лоська монетами заинтересовался всерьез. Долго вертел, чуть не обнюхивал.
Разглядывал сквозь стеклянный глобус. Опять сказал:
- Хорошо, что океанов больше, чем суши, верно?
Покачал одну монетку на ладони, будто пробовал на вес.
- Увесистая. Будто и правда целый фунт... Женя, а почему у английских денег такое название?
