Энид Блайтон - Тайна кота из пантомимы
Девочки поднялись и стали торопливо прощаться.
- Мы вас сегодня еще увидим, - с трудом проговорила Дейзи, глядя на Зоэ. - Мы с друзьями собираемся в театр. Можно будет нам получить ваш автограф, если мы подождем у служебного входа после дневного спектакля?
- Само собой разумеется, - сказала Зоэ. - Сколько вас? Пятеро? Ладно. Если хотите, я скажу остальным актерам, они все тоже охотно дадут вам автографы. Но не забудьте похлопать мне как следует!
- О, конечно, похлопаем! Обязательно похлопаем! - пылко заверила Бетси молоденькую актрису. - Только, пожалуйста, не дайте себя арестовать!
Зоэ рассмеялась.
- Конечно, не дам. Я не совершала преступления, и бедняжка Бойзи тоже абсолютно ни при чем. Мне ни капельки не страшен этот отвратительный мистер Гун. Так что не тревожьтесь.
Обе девочки, однако, тревожились, и еще как! Они буквально выскочили от миссис Томас, страстно мечтав лишь о том, чтобы скорей пробило двенадцать и можно было рассказать Фатти все, что им пришлось выслушать. Пусть он делает выводы!
- На самом деле мы неплохо справились с заданием, - сказала Дейзи, когда они добежали до дома Бетси и уселись в комнате для игр, чтобы обсудить положение. - Ужас в том, что выяснились вещи, опасные и для других людей, да и для нас тоже. Этот проклятый носовой платок! Бетси, я чувствую себя просто преступницей. Никогда в жизни не сделаю ничего подобного!
Без десяти двенадцать появились Ларри и Пип, по виду весьма довольные жизнью.
- Привет, девочки! - весело воскликнул Пип. - Как дела? У нас все прошло замечательно.
Пип не преувеличивал. В хорошем темпе они доехали до театра, поставили велосипеды на стоянку и пошли к кассе. Касса оказалась закрытой. Вот невезение!
- Давай походим тут немножко, - предложил Пип. - Понаблюдаем. Фатти так и велел. Если нас заметят, всегда можно будет объяснить, что мы приехали за билетами и ищем кого-нибудь, чтобы спросить насчет кассира.
Ребята обошли вокруг театра, дергая по дороге ручки всех дверей подряд. Двери были заперты.
Потом они двинулись на автостоянку позади театра. Там какой-то мужчина протирал мотоцикл. Ни Ларри, ни Пип его прежде никогда не видели.
- Мировая машинка, - сказал Пип Ларри. Услышав чей-то голос, мужчина поднял голову. Это был человек средних лет, довольно плотного телосложения, с тонкими губами и недобрым выражением лица.
- Вы что тут делаете?
- Понимаете, мы пришли купить билеты на дневное представление, вежливо объяснил Ларри. - Но касса почему-то закрыта.
- Конечно, закрыта, - сухо проговорил мужчина, продолжая энергично полировать тряпкой сверкающее крыло мотоцикла. - Билеты можно будет купить после полудня. С утра касса открыта только по субботам, когда зрителей больше обычного. А пока убирайтесь отсюда. Не люблю соглядатаев. После того как нас в пятницу ограбили, я видеть не могу, когда кто-нибудь слоняется около моего театра.
- Вы, случайно, не директор? - осведомился догадливый Ларри.
- Директор. Это обо мне написано в газете. Я тот самый человек, которого опоили и ограбили в прошлую пятницу. Мне бы только добраться до того, кто это сделал!
- А у вас есть какие-нибудь предположения насчет вора?
- Никаких, - покачал головой директор. - В то, что меня обокрал придурок Бойзи, я не верю ни на йоту. Ему никогда всего этого не проделать. Кроме того, он меня слишком боится. Зато помочь кому-нибудь ограбить сейф Бойзи вполне мог. Наверное, впустил вора внутрь, когда театр был абсолютно пуст.
Ребята разволновались. Получить такую информацию из первых рук!
- В газете, кажется, писали, что Бойзи - ну, Кот из пантомимы - принес вам чай, в который уже положили наркотик. - В простодушие Ларри трудно было не поверить. - Это правда, сэр?
- Он действительно принес мне чай, - ответил директор. - Ему тоже хотелось поговорить про свои неприятности. - Я был занят и только мельком глянул в его сторону, когда брал чашку. Но это точно был Бойзи. Он не снял костюма, я поэтому не мог ошибиться. Бойзи до того ленив, что даже переодеваться после спектакля не любит. Такие у него кретинские привычки. Мне говорили, что он и спит в кошачьей шкуре. Тут дело в том, что он слаб на голову. Он как младенец. И конечно, сам кражу совершить не мог. Хотя, должно быть, какое-то касательство к ней имел. Его ведь легко убедить в чем угодно.
- Значит, что же получается? Кто-то, видимо, вернулся в театр в тот вечер, и Бойзи открыл ему дверь. Этот "кто-то" бросил вам снотворное в чай, который, как обычно, понес наверх Бойзи, чтобы вы ничего не заподозрили. -Ларри глядел на директора очень сочувственно. - А потом, когда вы уснули, он же пробрался в вашу комнату, снял стенное зеркало, взял ключ оттуда, где вы его храните, открыл сейф и смылся еще до того, как вы проснулись.
- Так оно, скорее всего, и было. - Директор выпрямился и приступил к полировке руля. - Но что еще хуже, вор - это, должно быть, один из актеров. Никто, кроме труппы, не знал всего того, что нужно было знать грабителю. Ну, к примеру, вор даже знал, что я не держу ключ от сейфа вместе с другими ключами, а храню его в потайном отделении бумажника. Кроме актеров, это никому не было известно. И еще. Лишь в этот раз я случайно не сдал в банк выручку за вторник. Банк не работал. Вся труппа видела, как я, чертыхаясь, возвращался с деньгами обратно в театр.
Ребята жадно впитывали в себя каждое слово. Кое-что из этого они, правда, уже знали, но в устах директора история звучала гораздо правдоподобнее и казалась куда более волнующей. Сам директор им не понравился - озлобленный, грубый. И они отлично поняли, что у такого человека должно было быть немало врагов, жаждущих отомстить ему за какие-нибудь пакости, которые он им сказал или сделал.
- Полиция, наверно, всерьез взялась за это дело? - Пип нашел тряпку и начал оттирать от грязи спицы колеса директорского мотоцикла.
- Что да, то да. Констебль - как бишь его? Гун! - фактически прожил тут половину субботы и целое воскресенье. Допросил всех до единого. Дурачка Бойзи он напугал до такой степени, что тот, по-моему, даже не соображает, что говорит. Констебль орал на него, пока не довел до слез.
- Скотина, - пробормотал себе под нос Пип. Директор услышал и удивленно поглядел на мальчика.
- Ну, это ты зря. Я бы так не сказал. Если деньги взял Бойзи, из него надо вытряхнуть признание любой ценой. Да и вообще большого вреда ему от крика не будет. Порой даже нет другого способа вколотить хоть что-нибудь в его тупую башку. Только наорать.
Мотоцикл был протерт на славу и сиял, как новенький шиллинг. Директор загнал его в сарай.
- С этим, слава Богу, покончено. - Он вытер руки о чистую тряпку. - Вы меня извините, но я не могу вам сейчас продать билеты. Зайдете после двенадцати и свободно купите. По понедельникам в театре народу мало.
Ребята удалились в полном восторге от своей удачливости. Потрясающе директор театра рассказал им про ограбление абсолютно все - вплоть до мельчайших подробностей! Теперь они знали столько же, сколько Гун. Никак не меньше! История вырисовывалась впрямь загадочная. Кот из пантомимы действительно принес директору чай со снотворным. Это установлено. Если он не сам опустил в чашку порошок или таблетки, то наверняка должен был знать, кто это сделал. Получается, что он-то и отпер преступнику дверь театра и, должно быть, даже стоял на стреме, пока вор снимал зеркало и доставал из сейфа выручку. Да, дела для Бойзи складывались неважно: все говорило против него. Ларри и Пип очень хорошо представляли себе, как вопил и орал на Кота Гун, пытаясь заставить его назвать имя грабителя. Уж Гуновы-то замашки они знали.
- Сейчас без четверти двенадцать. Пора возвращаться. Поехали. - Ларри горел от нетерпения. - Скорей бы поделиться новостями с друзьями! Как там, интересно, получилось у девочек? Конечно, их работенка по сравнению с нашей чепуховая. Да и у Фатти не Бог весть что: потолковать с Пиппином, и ничего больше...
- Слушай, мне очень понравилось заниматься расследованием этой истории, - возбужденно говорил Ларри, когда они уже ехали через город. - А тебе? Нам, ясное деле, труднее приходится, чем Гуну и Пиппину. Те что должны сделать? Пойти к кому им будет угодно, и допросить, прекрасно зная, что каждый обязан отвечать на вопросы полиции. Они имеют право войти в любой дом, и шуровать там, и обыскивать. А мы - черта с два!
- Да, нам нельзя, - огорченно согласился Пип. - Но, знаешь, с другой стороны, мы можем выяснить что-нибудь такое, что люди не захотят рассказать Гуну... Смотри-ка, Гун! Легок на помине...
Да, это был он - хмурый и величественный Гун верхом на велосипеде! Едва мальчики поравнялись с ним, он зашипел, как гусь:
- Где ваш толстяк? Скажите ему - если он еще хоть раз сегодня попадется мне на глаза, я пожалуюсь его родителям. Опять сует свой нос куда не надо. Где он?
- Откуда мы знаем? - хором сказали Пип и Ларри и засмеялись.
А правда, что бы сейчас мог делать Фатти?
