Тайна единорога - Холли Вебб
– Мама. Моя тетя тоже была ведьмой, и у ее кошки родились котята. Одним из этих котят и был Мрак. Мама выбрала его для меня. Уж, наверное, она хорошо меня знала, чтобы выбрать правильного котенка. – Лотти вздохнула, и Ариадна обняла ее еще крепче. – Извини, я не подумала. Мне не стоило этого говорить.
Лотти улыбнулась:
– Я все рассказала маме. Это, наверное, так интересно, когда твоя мама ведьма! Ты училась магии у нее? С самого раннего детства? Или ты сразу умела колдовать?
– Чему-то, конечно, училась. Но магия всегда была рядом. Другой жизни я просто не знала. Но, Лотти, это же здорово! Ты ей все рассказала? И она поняла?
– Она не особенно понимающий человек, – фыркнула Софи. – En effet[7] это я ей сказала. Лотти слишком разнервничалась. Но я сомневаюсь, что она действительно понимает, что все это значит. Может, и не поймет никогда.
Лотти снова вздохнула:
– Я не знаю. Но начало положено. Она уже слышит животных в дядином магазине. Если честно, мне до сих пор не совсем верится, что у нас получилось хоть что-то. И я думаю… надеюсь… что теперь, когда мама уже начала понимать, она больше не будет настаивать на возвращении в Лондон.
Ариадна кивнула:
– А твой папа? Он сейчас пошел к ней? Он ничего не сказал. Схватил пальто и пулей вылетел из квартиры. Сказал только, что ему надо бежать, потому что он тебе зачем-то нужен. Я попыталась бы вам помочь, но я чувствовала, как Мрак… уходит. Он умер буквально через пару минут после того, как твой папа ушел, а потом я уже обо всем забыла…
– Да, он пошел к маме. Чтобы все объяснить. Или хотя бы попытаться. У тебя очень усталый вид. Может, попробуешь хоть немножко поспать? – Лотти знала, что в последние недели Ариадна почти не спала, боясь хоть на минуту оставить Мрака без присмотра.
Табита тихонечко заурчала, с надеждой глядя на Лотти большими зелеными глазами. Было видно, что ей очень хочется, чтобы Ариадна хоть чуть-чуть отдохнула.
– Да, наверное. – Ариадна на секунду закрыла глаза, и Табита, встав на задние лапки, принялась ласково топтаться передними по плечу своей хозяйки. – Но у меня столько дел… – встрепенулась она. Но Табита заурчала еще громче, и Ариадна снова закрыла глаза. Постепенно ее дыхание сделалось медленным и спокойным.
Урчание Табиты убаюкало и Лотти тоже. Она действительно очень устала: последние дни выдались напряженными. Перед глазами как будто поплыл мягкий лиловый туман. Лотти прилегла на диванную подушку. Софи свернулась калачиком у нее на коленях. Усы Табиты легонько щекотали ей щеку.
Тесно прижавшись друг к другу, две ведьмы, собака и кошка погрузились в теплый волшебный сон.
* * *
Пронзительный крик – кажется, лошадиный – прогремел эхом по комнате, и Лотти испуганно вздрогнула. Она открыла глаза и обнаружила, что они с Софи лежат в обнимку в неглубокой заросшей мхом ямке под упавшим деревом. В лесу было сумрачно, между стволами высоких деревьев клубился туман. Видимо, дело близилось к вечеру. Где-то неподалеку шумела река, ее плеск тонул в глухом грохоте водопада. Наверное, водопада. Крошечная ярко-красная лягушка смотрела на них из зарослей высокой травы совершенно круглыми, как будто удивленными глазами.
– Не трогай ее, – сказала Софи. – Она наверняка ядовитая. Не зря же она красная!
Лотти кивнула и быстро отдернула руку. Лягушка невинно моргнула и ускакала прочь, растворившись в сгущавшихся сумерках.
– Мы ее напугали, – уныло пробормотала Лотти. Ей хотелось бы поговорить с лягушкой из сна.
– Это не мы, – сказала Софи, пристально глядя куда-то вдаль. Лотти обернулась в ту сторону и испуганно ойкнула. Зачарованная красотой вечернего леса, она на секунду забыла о том жутком пронзительном крике, что разбудил их с Софи. Но теперь она явственно услышала приглушенный топот и почувствовала, как дрожала земля под ударами сотен копыт.
– Кто-то за ними гонится, – сказала Софи, нервно царапая лапами Лоттину руку. – Они бегут не просто ради радости бега. Это не бег – это бегство. Что-то их напугало.
– Я их не вижу, – прошептала Лотти.
– Я тоже, – сказала Софи. – Но я чувствую. Весь лес замер в страхе. А ты разве не чувствуешь, Лотти? – Она посмотрела на девочку огромными, полными страха глазами.
Лотти кивнула. Если не считать грохота копыт, в лесу было до жути тихо. Ни птичьей трели, ни шороха – ничего. Даже деревья как будто застыли, прислушиваясь к стремительному галопу единорогов, мчавшихся в сторону Лотти и Софи.
– Что их так напугало? – прошептала Лотти. – Гораций меня уже спрашивал, после того сна – или видения – в школе. Черный единорог просил меня о помощи, а я не сделала ничего, чтобы ему помочь. Я просто забыла… Как будто это был сон – но ведь это не сон… Я потеряла столько времени!
– У тебя были другие дела. Очень важные дела. И мы снова здесь. – Софи потерлась щекой о Лоттину руку. – Хотя… я не знаю, что мы будем делать.
Теперь они уже видели единорогов. Их было так много! Лотти решила, что, наверное, не меньше пятидесяти. Самых разных: серебряных и золотых, рыжих и белых. И самым последним, возвышаясь над всеми, мчался огромный черный единорог, направляя своих сородичей в безопасное место.
По крайней мере, так это выглядело со стороны. Лотти вскарабкалась на поваленный ствол и встала, выпрямившись в полный рост. Софи гордо уселась у нее на руках. На этот раз Лотти уже не хотелось прятаться. Она по-прежнему не знала, почему здесь оказалась, но понимала, что явно не просто так, а для чего-то.
Черный великан прибавил скорости, и остальные единороги расступились, пропуская его вперед.
Когда он приблизился к Лотти, она сразу же поняла, что должна сделать. Хотя она никогда бы не подумала, что осмелится на такое. Единорог встал перед ней, и она протянула руку и схватилась за его черную гриву – теплую и жесткую на ощупь. Лотти и сама толком не поняла, как забралась на спину черного единорога, одной рукой прижимая к себе Софи.
Как только Лотти уселась, единорог сорвался с места и помчался сквозь джунгли, уводя свой табун на открытое пространство на берегу реки. Лотти казалось, что она оседлала вихрь, сотканный из могучих мышц и неистовой, устремленной вперед энергии. Со всех сторон их окружали бегущие единороги: белые, серебряные и золотые – их копыта в унисон стучали по мягкой земле. Это было удивительное, волшебное ощущение. Но к нему
